В минувшие выходные затворники решились на бунт. Двое с лишним суток осужденные провели на крышах зданий и вышках с плакатами, написанными кровью: «Люди — помогите!».
А позже по ЦТ появились сюжеты. «Мятеж подавлен, заключенные чувствуют себя отлично, проверка не выявила фактов нарушения со стороны тюремной администрации».
Одним словом, пошумели, похулиганили, да разошлись.
Все бы так и могло быть. Вероятно, осужденных действительно каким-то способом привели в чувство. Однако родственники мятежников на днях получили весточку из колонии: «Не сдавайтесь, не ведитесь на провокации, не бросайте нас».
Близкие тех, кто отбывает наказание в знаменитой «шестерке», взяли «под козырек». Четверо суток женщины, старики, дети штурмуют стены колонии строгого режима. И покидать пост, кажется, не собираются.
«Теперь нам главное выстоять, — роняет слезы мать одного из тех пацанов, кто еще недавно восстал против исправительной системы. — Если мы замнем эту ситуацию, мой мальчик живым на волю не вернется, ему не простят бунт. Да и сколько можно молчать. Пора донести правду до народа. Мало ведь кому известно, какой произвол творится в российских тюрьмах»…
* * *
Около здания колонии — переполненная автостоянка.
Трое суток люди, чьи родственники мотают срок в ИК-6, не покидают место дислокации. Запаслись термосами с горячим чаем, бутербродами. Держат оборону.
Вторник. 10 часов утра. Два десятка женщин толпятся на проходной.
«Что с нашими детьми, мужьями, ну хоть какую-то информацию дайте. Живы они или нет?» — хватают за руки невозмутимых охранников.
Те, кажется, уже устали отбиваться. Молча отворачиваются: «Ничего не знаем».
Рядом со мной переминается с ноги на ногу женщина в желтом берете: «Слава Богу, моего сына летом перевели на другую зону, более строгого режима. Но, как ни странно, там ему хорошо — во всяком случае, его не пытают, над ним не издеваются. А здесь… Неудобный он оказался для местной администрации, вот от него и избавились».
Беседу мы продолжили в машине, где ее ждал муж.
— Артем Дмитриевский — это имя моего сына, он, как попал сюда, так сразу пошел против системы, за что и поплатился, — начала рассказ мать осужденного Елена. — В «шестерке» он провел два года, из которых полтора года — в штрафном изоляторе только за то, что не хотел платить администрации колонии за свое «проживание».
Женщина показывает мне папку документов, писем сына с зоны.
— Все эти два года, пока он был в ИК-6, мы писали сотни писем во все инстанции, но толку не было. Я думала, может, это с моим сыном что-то не то. Но за три дня, проведенные здесь, поняла — у всех, кто оказывается на этой зоне, ситуация аналогичная. Помню, как только сын оказался на зоне, его тут же предупредили: «Хочешь хорошо сидеть — плати». И следом: «За отказ от комфортных условий последуют издевательства и побои». Так и случилось. Даже если поначалу народ пытается сопротивляться налаженной системе, его попросту ломают. И вот тогда их близким поступают письма с просьбой переслать денег.
— Какие суммы называли сотрудники колонии?
— От нескольких тысяч до сотен тысяч. Люди продавали машины, квартиры, дома, чтобы их близкие вернулись после отсидки не инвалидами. Здесь отлаженный бизнес. Если руководство ИК видит, что на зону попал парень из обеспеченной семьи, то «доить» его будут по полной. Если парень среднего достатка — сумма оброка занижается. Я знаю некогда успешных людей, которые продали весь свой бизнес, потеряли все имущество ради того, чтобы сын вышел из тюрьмы живым. А мой же Артем сразу сказал нам: «Не вздумайте платить! Один раз дадите — вымогательство не остановишь!» Так и происходит — если сотрудники тюрьмы видят, что человек раз пошел у них на поводу, — он на крючке. С него не слезут. Суммы будут возрастать. За отказ платить дань — избиения и пытки.
— Какие пытки?
— Не все осужденные рискнут рассказывать об этом. В «шестерке» ребят заводили в медблоки, раздевали догола и подвешивали за руки и за ноги на решетках. Сутками их держали в таком положении. Это называлось «висеть на растяжках». На голову испытуемому надевали ведро и включали громко сирену или музыку. У осужденных после такой пытки кровь текла из ушей. Этот трюк на тюремном жаргоне обозначили — «милицейская сигнализация». Но пытки — не самое страшное. Ребят ведь еще подвергали и насильственным действиям сексуального характера. Они об этом писали в своих жалобах. Но все проверки выносили одно постановление — факты не подтверждаются. Минувшим летом в «шестерке» скончался от побоев осужденный Коровкин. Он тоже отказался платить деньги. Причину его смерти подтвердил сокамерник, против которого тут же завели уголовное дело за лжесвидетельствование.
— Доказать ваши слова, как я понимаю, невозможно?
— У меня сохранились видеоматериалы, где мой сын демонстрирует побои. Но и здесь со стороны администрации колонии сплошные отписки: «Сам упал с кровати. Споткнулся на лестнице». Когда я предъявила снимки, где мой сын со страшными побоями головы, мне спокойно ответили: «Что-то нашло на парня. Стал биться головой об стену». Строчить жалобы из тюрьмы — себе дороже. Тех ребят, которые все-таки рискуют рассказать правду, сразу помещают в ШИЗО, где держат до трех лет. Мой сын там чуть с ума не сошел. Представьте себе полтора года в узкой одиночной камере без кровати, без постели, в ужасных условиях. Были случаи, когда осужденные не выдерживали — вскрывали вены, вспарывали животы. После неудачных попыток суицида оставались инвалидами.
— Говорят, в ИК-6 — невыносимые условия работы для осужденных?
— Осужденные работают по 12 часов в день. Их месячная зарплата составляет... 15 рублей! Трудятся на швейном, обувном и мебельном предприятиях, как рабы. За бесплатно! Об этом они тоже писали в своих письмах, которые администрация колонии попросту выбрасывала. Мы два года боролись, но нас никто не слышал. И когда ребята сутки стояли на морозе, на нас наконец-то обратили внимание. В нашей ситуации — либо пан, либо пропал. Другого выхода нет.
— А с виду колония — образцово-показательная. С голубыми стенами, даже цветочки на фасаде здания нарисованы…
— Да и внутри все совсем неплохо — за счет родственников осужденных здесь много что сделали. Художественно не оформлены лишь камеры ШИЗО.
— Какие требования выдвигали осужденные во время бунта? Вроде руководство тюрьмы говорило, что требовали выпустить из штрафного изолятора какого-то местного авторитета?
— При чем здесь уголовные авторитеты? В «шестерке» сидят только те, у кого первая ходка. Никаких авторитетов, коронованных и воров в законе здесь нет. У всех первая ходка. Авторитетом считается начальство ИК. Также ребята не боролись за послабление режима. Они просили лишь об одном — остановить пытки, вымогательство и унижения. Вот вам один пример — если мимо тебя проходит начальник сто раз, ты обязан с ним столько же раз и поздороваться, в противном случае — не избежать палочного наказания.
* * *
Мы выходим на улицу.
Вокруг собирается народ. К вечеру людей заметно прибавляется. И у каждого своя история.
Надежда — женщина лет 50, но выглядит как старушка. На голове — пуховый платок, из-под которого выбивается прядь седых волос. Платье — в пол.
— Здесь уже 4 года сидит мой муж. Ему 55 лет. Когда я узнала, что у него вымогают деньги, пошла к начальнику ИК. Бросилась ему в ноги: «У меня нет ни копейки, я все продала». На очередном свидании супруг меня отругал: «Зря ты пожаловалась, только хуже сделала».
— Деньги вы в итоге стали платить?
— Я много отдала, все, что нажили за эти годы. Первый раз с меня просили 50 тысяч, потом понизили сумму до 40 тысяч. Но у меня не было и таких денег. Средства я собирала по всем знакомым, залезла в кредиты, продала все, что было в доме. И когда пришел черед платить очередной взнос, мой 27-летний сын не выдержал. Повесился в сарае. И за что? Из-за этой чертовой зоны я потеряла сына, дом и вряд ли сама дождусь мужа… Денег мне взять больше неоткуда.
К беседе присоединяется женщина лет 35.
— Моего мужа привезли сюда 5 марта, а 8-го мне уже объявили сумму, которую положено платить. Мы платим за все — чтобы наших близких не избивали, за свидания, которые положены по закону, тоже приходится выкладывать кругленькие суммы. От 1500 до 5000 рублей — тариф на комнату свиданий. Если не заплатил денег — свидание отменяется.
— Как вы привозите деньги и кому отдаете конверт?
— Все происходит иначе. Родственникам осужденных выдается номер кредитной карточки или расчетный счет, на который нужно перечислять деньги. Мы ведь даже не знаем фамилий, кому идут наши деньги. Все сделано очень грамотно.
— Сколько денег вы уже перечислили в общей сложности?
— Я уж и со счету сбилась. Каждый месяц выходит от 5 до 15 тысяч.
— Помимо денежных средств вы оказываете еще какую-то помощь колонии?
— А как же. Это называется гуманитарная помощь. Спонсируем зону стройматериалами, кто откуда может привозит окна, двери, краски. Учитывая, что в колонии содержатся порядка 1500 человек, — сколько можно заработать на осужденных таким образом? Начальство тюрьмы, по нашим данным, должно было уже озолотиться…
Мы еще долго разговаривали с близкими осужденных.
Еще не одна история звучала в тот день.
Между тем к нам вышел человек в форме. Продемонстрировал видеозапись. На камеру были засняты недавние бунтари. Все они улыбались: «У нас все хорошо, кушаем, гуляем, живы-здоровы, — обращались к родным арестанты. — Просите «свиданку».
Рядом я услышала тихий всхлип старушки: «Сын улыбается на камеру, но мать-то не обманешь. Взгляд у него потухший. Сказал то, что заставили…».
МЕЖДУ ТЕМ
Во вторник стало известно, что следственные органы СК РФ в Челябинской области возбудили уголовные дела о превышении должностных полномочий и насилии в отношении полицейских в связи с событиями в Копейской колонии строгого режима, сообщил официальный представитель СК РФ.
«Возбуждено уголовное дело по ст. 286 УК РФ («Превышение должностных полномочий») в связи с информацией о вымогательстве у заключенных сотрудниками исправительного учреждения», — сказал он.
Кроме этого, по его словам, возбуждено пять уголовных дел по ст. 318 УК РФ («Применение насилия в отношении представителя власти») по фактам получения травм сотрудниками ОМОНа при нападении на оцепление гражданских лиц за периметром исправительного учреждения.
В СКР отметили, что в настоящее время следственной группой, работающей в колонии, принято 41 заявление заключенных, согласно которым «в период с 2008 года по ноябрь 2012 года у заключенных вымогались денежные средства в сумме от 5 тыс. до 90 тыс. рублей путем создания неблагоприятных условий отбывания наказания и угроз применения физического насилия».
Кроме того, 26 ноября ГУ ФСИН России по Челябинской области сообщило об окончании акции протеста и стабилизации обстановки в колонии.
