Тринадцать лет и десять сезонов — это довольно много. За такое время сериал может стать суперпопулярным, почти умереть и снова воскреснуть. С «Пацанами» так и было. Когда вышел первый сезон, у многих появилось ощущение, будто на местном телевидении случилась настоящая революция. Сериал про обычную жизнь ровно такую жизнь и показывал, и как бы вас ни раздражали районные гопники, но именно они вдруг оказались в вашем телевизоре, словно переместившись туда из соседнего скверика.
«Здесь как будто и не играют совсем, все по-настоящему», — восторгались поклонники шоу и, конечно же, ошибались. В ролях пацанов и их подружек были в основном люди с дипломами о высшем образовании, изображавшие из себя обаятельных кретинов в расчете прославиться. Нужно признать, что расчет оказался верным. Минимальный словарный запас, распальцовка и приколы, на фоне которых кто угодно мог возомнить себя человеком с развитым чувством юмора, попали прямо в десятку. Казалось, что даже те, кто воротил от этого нос и заявлял, что такое не смотрят, были в курсе происходящего с Коляном и его бандой.
За десять сезонов героев изрядно поносило по городам и разным жизненным ситуациям. Взвешенные оценки каждого нового приключения пацанов варьировались от «прикольно» до «никак». Безусловно, были моменты, когда сериал уже просился на заслуженный покой, но его создатели все же усердствовали. В финальном сезоне герои шоу отправились в деревню, где Коляну в наследство от бабушки достался дом. В процессе обживания нового места Колян вдруг ощущает себя кем-то вроде латифундиста и пытается из запущенной деревеньки сделать процветающую.
В данной ситуации «Реальные пацаны» оказываются на территории, где уже довольно тесно от проектов вроде «Беспринципные в деревне» или «Райцентр». Сейчас возвращение к истокам — страшно модный сюжетный ход, и подобная мода заразна, как инфекция. Впрочем, неожиданная для этого проекта деревенская локация в сочетании с немного уставшими шутками и героями, которые в свои почти сорок наступают на одни и те же грабли, не то чтобы смущают. В конце концов есть популярные образы, и, пока они успешны, приходится их играть.
Но выглядят ли сейчас эти пацаны действительно реальными? Сомнительно. Первый сезон сериала стартовал в 2010 году, то есть во времена, когда казалось, что даже у ребят с городских окраин есть карманные деньги и какие-никакие жизненные перспективы. И уж точно все они имели шанс на беззаботную молодость.
Спустя тринадцать лет многое изменилось. Кто-то из этих пацанов стал релокантом, кто-то служит по контракту, кто-то сидит в тюрьме, а кто-то рулит бюджетами. И в ситуации, когда все вдруг разделились на группы людей с совершенно разными взглядами и смотрят друг на друга чаще всего волками, дружное пацанское братство — образ из прошлого. Конечно, ничего этого в финальном сезоне нет. Колян и его друзья снова косячат, пытаются все исправить, хотят быть серьезнее — в общем, живут так, как привыкли. И именно поэтому сериал о настоящей жизни, каким его многие полюбили, в своем финале выглядит как утопия. Такая вот уходящая натура.
ЛЕКАРСТВО ОТ ПРАЙМ-ТАЙМА
Музыкальные впечатления на телевидении нужно ловить по ночам. И иногда готовность не спать вознаграждается тем, что по нынешним меркам можно считать деликатесами. Так случилось в минувшие выходные.
Сразу два федеральных канала отдали свое драгоценное время музыкантам не совсем телевизионного формата. В «Квартирнике у Маргулиса» выступала Эрика Лундмоен. Она родилась в Норвегии, сделала завидную карьеру в России, но при всей популярности у самой Эрики и музыки, которую она сочиняет, явный инопланетный флер. Вроде бы певица не делает ничего ранее неизведанного, смешивая фолк и хип-хоп, однако, как только она начинает петь, все внимание сразу переключается на сцену. Тот самый случай, когда интервью артиста сообщает о нем существенно меньше его музыки, а камерный концерт по своей атмосфере дает фору размашистому шоу.
Примерно в это же время на Первом показывали документальный фильм про группу Radiohead. Ход, прямо скажем, сильный, потому как британский коллектив является в некотором смысле инородным телом не только в местном федеральном эфире, но и во всей мировой рок-индустрии. В девяностых они внесли настоящий хаос в понимание публики того, как может звучать альтернативный рок. И с тех пор остаются музыкантами, которых совершенно невозможно просчитать.
Растолковать публике, что же такое Radiohead, взялась целая компания иностранных гуманитариев, и вопреки всем телевизионным правилам адаптировать свои мысли под средние умы эти господа категорически не хотели. «Они, конечно, любят Fleetwood Mac, но не могут пройти мимо Jethro Tull». «У них есть политические взгляды, но нет лозунгов», «Они посвящают песни всем нашим славным лидерам, и тем, кто не хочет, и тем, кто ввергает нас в войны, уносящие тысячи жизней».
У Высоцкого на этот счет есть весьма подходящая строчка: «Все мозги разбил на части, все извилины заплел». И после полуночи такой вынос мозга действует подобно лекарству от прайм-тайма.
