«С одной стороны от меня, скрестив лапы, сидел огромный русский медведь, с другой — огромный американский бизон. А между ними сидел бедный маленький английский ослик… И только он один из всех трех знал верный путь домой». С таким специфическим юмором вспоминал вошедший в мировую историю тегеранский саммит один из его главных участников, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль.
Багдад не пригодился
Иранская столица была назначена местом встречи трех лидеров (это мероприятие зашифровали кодовым названием «Эврика») в результате их длительных заочных дебатов. Как подсчитали исследователи, Сталин, Рузвельт и Черчилль обменялись друг с другом 32 посланиями, имеющими отношение к выбору «точки пересечения».
География возможных вариантов была весьма разнообразной. В разное время на эту роль выдвигались Астрахань или Архангельск (первоначальное предложение Сталина), Фэрбенкс на Аляске (Рузвельт — «за»), Каир (кандидатура Черчилля). Позднее список пополнили Стамбул, Багдад… Но в итоге согласовали кандидатуру Тегерана. К тому времени территория древней Персии, в том числе и ее столица, была занята войсками союзников, проведшими наступательную операцию «Согласие», чтобы не допустить подчинения Ирана немецкому влиянию.
Главные участники саммита, с учетом разгоревшихся военных действий, добирались до Тегерана непростыми путями, с пересадками. Рузвельт больше недели плыл через Атлантику на линкоре «Айова», а достигнув алжирского порта Оран, сел на свой крылатый «борт №1» «Священная корова» и оставшуюся часть пути преодолел по воздуху — с промежуточной посадкой в Каире, где состоялась их предварительная встреча с Черчиллем.
Английский премьер тоже сперва путешествовал морем под надежной охраной кораблей флота его величества. А затем пересел на самолет.
Большой загадкой оказался вояж Сталина. Путаница возникает даже при обращении к воспоминаниям непосредственных очевидцев — участников советской делегации. Например, личный переводчик Бережков указал в своих мемуарах, что Иосиф Виссарионович якобы прибыл в Тегеран поездом. Однако, судя по сведениям из нескольких других источников, советский вождь также воспользовался комбинированным вариантом: покинув Москву, отправился через Сталинград до Баку по железной дороге в бронированном вагоне, а дальше — на самолете (это было единственное воздушное путешествие «отца народов»).
Конечно, лидера государства тщательно охраняли. Литерный состав, в котором он ехал, прикрывали с воздуха истребители — одновременно 6 или 8 штук. Однажды их защита чуть было не понадобилась: во время очередной остановки — заправить паровоз углем и водой — в небе неподалеку прошла группа «Юнкерсов». Но пилоты люфтваффе имели другое задание и одинокий поезд проигнорировали — не знали, сколь важный пассажир в нем едет.
«Это неэтичное дело»
Секретность намеченной встречи трех мировых лидеров постарались обеспечить на высочайшем уровне. Среди «кремлевских товарищей» о планируемом саммите знали, например, лишь сам Сталин и трое его ближайших соратников. Даже руководство Ирана, на территории которого должна была состояться конференция, почти до самого последнего момента ничего не знало о столь важном мероприятии. Лишь за 6 дней до начала переговоров, 22 ноября 1943 года, временный поверенный в делах СССР в Иране Максимов уведомил о них иранского премьер-министра Сохейли. (Как раз в этот день советский генсек выехал из Москвы.)
На весь период важнейшей встречи в верхах Тегеран словно бы исчез с карты мира. Его отрезали от транспортных коммуникаций: было поставлено на «стоп» воздушное сообщение, отменены все поезда, перекрыты автомобильные дороги, ведущие из столицы. В огромном городе отключили телеграф и телефонные линии, прекратили радиовещание и выпуск газет.
Никакой информации о конференции, на которой фактически решались судьбы мира, в СМИ до поры до времени не просачивалось. В СССР сообщения о тегеранской встрече глав союзных государств, а также о подписанной ими декларации были опубликованы лишь 7 декабря — почти неделю спустя после завершения саммита. До этого никто даже не догадывался, что хозяин страны покидал ее на несколько дней.
А вот появление трех руководителей в иранской столице оказалось с точки зрения их безопасности обеспечено очень по-разному. Сталина вывезли с аэродрома в заблаговременно привезенном в Тегеран из кремлевского гаража бронированном «Паккарде». По всему пути его следования были расставлены посты охраны — сотни солдат и офицеров, сотрудников НКГБ. Дорогу, по которой предстояло двигаться кортежу, и примыкающие к ней улицы заранее «зачистили» от пешеходов, торговцев, конных повозок…
Американцы предприняли хитрые меры по утаиванию своего президента от посторонних глаз, организовав ложный кортеж. Зато англичане прибытие премьера Черчилля фактически выставили всем напоказ. Сэр Уинстон об этом вспоминал:
«Английский посланник встретил меня на своей машине, и мы отправились с аэродрома в нашу дипломатическую миссию. По пути следования на протяжении почти 3 миль через каждые 50 ярдов были расставлены персидские конные патрули. Таким образом, каждый злоумышленник мог знать, какая важная особа приезжает и каким путем она проследует... Американская служба безопасности умнее обеспечила защиту президента. Президентская машина проследовала в сопровождении усиленного эскорта бронемашин. В то же время самолет президента приземлился в неизвестном месте, и президент отправился без всякой охраны в американскую миссию по улицам и переулкам, где его никто не ждал…»
Почти 5 суток Сталин и его соратники прожили на территории советского посольства в Тегеране. Это была бывшая усадьба одного из богатых иранских землевладельцев — комфортабельные дома, тенистый парк, несколько прудов… По периметру — высокая каменная стена. Перед прибытием правительственной делегации поступило распоряжение: сотрудникам посольства временно перебраться в другие места в городе — арендованные квартиры, гостиничные номера, освободив помещения для приехавших из Москвы.
К охране посольства привлекли несколько сотен военных и сотрудников ГБ. Часть из них контролировала наружный периметр, другие заняли посты непосредственно на территории и возле зданий.
Позаботились также и о других сторонах безопасности. Например, воду для питья и приготовления пищи привозили в дипмиссию с чистейших горных источников заранее доставленными в Тегеран автоцистернами.
Здесь же, в посольстве СССР, разместился из соображений личной безопасности по приглашению Сталина и американский президент. Черчилль был совсем недалеко от них: английская дипмиссия, куда его доставили, находилась через улицу от советской резиденции. Так что оба этих объекта объединили в общую зону, вокруг которой было создано совместными усилиями силовых структур союзников три кольца внушительной охраны. Саму улицу, разделяющую посольские комплексы, перекрыли для проезда и прохода. Более того, чтобы перемещения важных персон с советского участка на британский и обратно не были заметны посторонним наблюдателям, решили устроить от ворот до ворот временную галерею, стенки которой завесили плотной тканью.
У. Черчилль: «Таким образом, мы все оказались внутри одного круга и могли спокойно, без помех обсуждать проблемы мировой войны. Я очень удобно устроился в английской миссии, и мне нужно было пройти всего лишь несколько сотен ярдов до здания советского посольства, которое на время превратилось, можно сказать, в центр всего мира».
Личные помещения для Сталина оборудовали в двухэтажном особняке — доме посла. А под апартаменты Рузвельта выделена была часть комнат на первом этаже главного здания посольства (эту зону помимо советских чекистов охраняли также и сотрудники спецслужб США). Такое размещение позволило чувствовать себя комфортно президенту, который из-за болезни вынужден был перемещаться в инвалидной коляске. Глава Белого дома мог без проблем выехать со своей половины прямо в зал, где проходили официальные переговоры.
Характерная подробность. Советский вождь воспользовался тем, что его американского коллегу удалось убедить в целях безопасности поселиться в советском посольстве, и велел организовать его «прослушку». В комнатах, отведенных для размещения Рузвельта и его ближайших помощников, специалисты из НКГБ установили скрытые микрофоны, и все происходившее там записывалось на магнитофоны. Обработкой и сортировкой добытых таким образом «интимных» материалов занимался сын Лаврентия Берии Серго, учившийся в Военной академии связи.
Позднее он вспоминал о полученных от вождя при личной встрече инструкциях: «Сталин… тут же перешел к делу: «Я специально отобрал тебя и еще ряд людей, которые официально нигде не встречаются с иностранцами, потому что то, что я поручаю вам, это неэтичное дело…» Выдержал паузу и подчеркнул: «Да, Серго, это неэтичное дело…» Немного подумав, добавил: «Но я вынужден… Фактически сейчас решается главный вопрос: будут они нам помогать или не будут. Я должен знать всё, все нюансы… Я отобрал тебя и других именно для этого. Я выбрал людей, которым верю. Знаю, что вы преданы делу. И вот какая задача стоит лично перед тобой…» По утрам, до начала заседаний, я шел к Сталину. Основной текст, который я ему докладывал, был небольшим по объему, всего несколько страничек. Это было именно то, что его интересовало. Сами материалы были переведены на русский, но Сталин заставлял нас всегда иметь под рукой и английский текст. В течение часа-полутора ежедневно он работал только с нами. Это была своеобразная подготовка к очередной встрече с Рузвельтом и Черчиллем. Он вообще очень тщательно готовился к любому разговору. У него была справка по любому обсуждаемому вопросу, он и владел предметом разговора досконально…»
По мнению некоторых исследователей, Рузвельт понимал, что русские его «пишут», а потому использовал этот канал прямой связи со Сталиным, чтобы, минуя общество третьего участника конференции — Черчилля, донести до советского руководителя некоторые важные предложения.
Снайпер из колодца
Узнав по своим разведывательным каналам о проведении Тегеранской конференции, руководство нацистской Германии попыталось воспользоваться столь удобным случаем, чтобы организовать устранение трех главных врагов фюрера. Операцию под кодовым названием «Длинный прыжок» поручили провести известному специалисту в области диверсий Отто Скорцени.
Было разработано несколько вариантов покушения. По первому из них на территорию советского или английского посольства должен проникнуть снайпер, воспользовавшись так называемым кяризом — одним из колодцев, соединенных с каналом-водоводом, проходящим как раз под этими территориями. Однако воплотить в жизнь такой замысел немцы не смогли. Их агентов наши вычислили и обезвредили, а захваченного радиста даже смогли заставить участвовать в радиоигре с абвером.
Другой вариант предполагал большую масштабность террористической акции. Гитлеровские спецы хотели заложить заряд взрывчатки в советском посольстве. Чтобы осуществить свой план, немцы попытались подкупить священника православного храма в Тегеране. Однако отец Михаил хоть и придерживался антисоветских взглядов, но помогать врагам своей родины не захотел. Он не только отказался от предложенного весьма щедрого денежного предложения, но даже сообщил о намерениях гитлеровцев сотрудникам посольства СССР.
В последний момент, когда стало окончательно ясно, что оба предварительно продуманных плана террористической акции реализовать не удастся, Скорцени решил прибегнуть к наиболее прямолинейному способу ликвидации. Загрузить в легкомоторный самолет побольше взрывчатки, посадить за штурвал пилота-смертника и направить эту «летающую торпеду» в здание, где идут переговоры «Большой тройки». Подходящий самолет нашелся, летчик-фанатик, готовый ради идей нацизма пожертвовать собственной жизнью, — тоже. Однако осуществить удар с воздуха все-таки не довелось: пока шла его подготовка, саммит закончился и все три «объекта» покинули Тегеран.
Суп по-персидски
Теперь обратимся к кулинарной теме. Переговоры переговорами, а аппетит-то временами дает о себе знать. И что же они, участники Тегеранской конференции, в столице далекой Персии кушали?
Согласно некоторым сведениям, советская сторона, помимо прочего, решила попотчевать гостей-союзников специфическими русскими обедами военного времени. На территории парка при посольстве установили несколько полевых кухонь, и там повара (привезенные в Тегеран из московских ресторанов) готовили фирменные наши простые блюда — борщ, макароны по-флотски. У англичан и американцев подобное меню пользовалось огромной популярностью. Однако во время ужинов участникам делегаций, конечно, подавали куда более изысканные угощения.
По причине проживания Рузвельта в гостях у русских большинство подобных трапез происходило именно на территории советского посольства. Впрочем, один раз пир горой закатили англичане. 30 ноября их лидер, премьер-министр Черчилль, отмечал свое 69-летие. По такому поводу вечером все высокопоставленные члены делегаций собрались в британской дипмиссии. Сталин отправился туда в сопровождении Ворошилова и Молотова. Советские гости преподнесли имениннику шапку из каракуля и скульптурную фарфоровую композицию, изображающую героев русских народных сказок.
За праздничный стол уселись 34 человека. Среди них, помимо самого виновника торжества, двое его детей — Рэндольф и Сара Черчилль.
Сохранилось фото с данного мероприятия: Черчилль сидит посередине, Рузвельт справа от него, Сталин — слева. Перед хозяином находится именинный торт с многочисленными свечами (вероятно, их было воткнуто именно 69). Наверняка сэру Уинстону пришлось очень постараться, чтобы все-таки задуть такое большое количество огоньков.
Но, судя по сохранившемуся меню, торт оказался далеко не главной изюминкой застолья. Гостям были предложены, например, жареная индейка с отварным картофелем и овощами, форель пашот с белужьей икрой (все деликатесные морепродукты — местные, выловленные из Каспия)… А еще англичане решили отдать должное иранскому колориту и включили в список блюд аш-э-джоу — персидский ячменный суп.
«Мы проделали хорошую работу»
Как можно судить по дошедшей до нас информации, из трех лидеров — участников конференции Сталин оказался единственным, кто за эти несколько дней покинул все-таки пределы строжайше охраняемой посольской зоны. Во время одного из перерывов между заседаниями он выехал в город (само собой, маршрут был заранее «отработан» сотрудниками наших спецорганов, а во время поездки обеспечили масштабные охранные меры). Нет, это не была познавательная экскурсия — советский лидер посетил дворец иранского шаха, чтобы встретиться с молодым главой государства, на территории которого происходила конференция, Мохаммедом Реза Пехлеви.
Тем самым наш генсек хотел придать дополнительный импульс развитию советско-иранских отношений. Как вспоминал один из присутствовавших на этой встрече, Реза Пехлеви был очень впечатлен подобным проявлением внимания к нему со стороны лидера СССР. «Когда Сталин вошел в тронный зал, шах вскочил, подбежал и упал на колени, чтобы попытаться поцеловать его руку. Но Сталин наклонился и поднял шаха, не дав ему поцеловать свою руку».
Если судить по мемуарам работавшего на встрече «Большой тройки» сталинского переводчика Валентина Бережкова, «Тегеран-43» свернули в экстренном режиме, досрочно.
«По предварительной договоренности конференция должна была работать на протяжении всего дня 2 декабря. Но снег, внезапно выпавший в горах Хузистана, вызвал резкое ухудшение метеорологических условий и вынудил Рузвельта поторопиться с отлетом. Поздно вечером 1 декабря в спешном порядке была согласована заключительная декларация…»
Хозяин Белого дома уехал первым. Тот же Бережков хорошо запомнил церемонию прощания:
«Сталин подошел к машине, крепко пожал президенту руку, пожелал ему счастливого пути. «Я считаю, что мы проделали здесь хорошую работу, — сказал Рузвельт. — Согласованные решения обеспечат нам победу…» — «Теперь уже никто не усомнится в том, что победа за нами», — ответил Сталин, улыбаясь.
Шофер включил мотор, и тут же на подножки «Виллиса» вскочили четыре детектива. Двое из них, выхватив из-под пиджаков автоматы, легли на передние крылья машины. Все выглядело так, словно машина президента должна прорваться сквозь вражеское окружение. Я впервые видел, как организована охрана американского президента, и мне казалось, что нарочитая демонстрация, которую устраивают детективы, способна лишь привлечь внимание злоумышленников. Но Рузвельт, видимо, считал это близкое к опереточному представление в порядке вещей. Он спокойно улыбался, а когда «Виллис» тронулся, поднял правую руку с расставленными указательным и средним пальцами в виде буквы V — «виктори», «победа». Вскоре «Виллис» президента исчез за деревьями парка».
