— Где-то месяц назад нам позвонили из полиции и сообщили, что передают мое дело прокурору. Мой адвокат Йохан Бекман сказал, что это нормальная практика для Финляндии. По закону полиция обязана отправлять все дела прокурору, а уж он решает, передавать ли дело в суд. Мы были уверены, что прокурор не станет доводить дело до суда. Ведь в марте, после визита в Турку Павла Астахова, мы в присутствии консула РФ заключили с финскими властями мирный договор — так называемый “план счастливой жизни” для нашей семьи. Срок действия этого договора — с 18 марта по 18 июня, и он еще не истек. Поэтому обвинение и угроза тюрьмы для меня как снег на голову. Сейчас я еду к консулу Сверчкову, российские дипломаты тоже крайне возмущены, назначили мне встречу.
Напомним, что в феврале этого года у россиянки Инги Рантала и ее мужа финна Вели-Пекки Рантала органы соцопеки финского города Турку вопреки воле родителей забрали в приют их сына, 7-летнего Роберта, имеющего двойное гражданство — финское и российское. Поводом стало то, что в школе мальчик рассказал, как мама “шлепнула” его за какую-то провинность. И добавил, что если у него будут в Финляндии проблемы, то семья увезет его в Россию. Эти слова дошли до социальных работников, которые заявили, что не отпустят ребенка в Россию, а мать объявили угрозой для собственного сына. Ингу Рантала в связи с инцидентом допрашивали в полиции и возбудили в отношении нее уголовное дело. Но в середине марта Инга Рантала и ее муж подписали с руководством органов соцопеки города Турку договор о дальнейших действиях в отношении своего сына Роберта. Инге и Вели-Пекки восстановили все родительские права в полном объеме, а иск в суд о лишении их родительских прав был отозван. С чем же связан новый всплеск “интереса” финских властей к семье Рантала?
— Инга, за период после визита Астахова и до момента предъявления вам обвинения были ли в вашей семье какие-то неприятности?
— У нас все было хорошо. Роберт успешно учился. Только накануне я была на родительском собрании в школе: мне сообщили, что у Роберта все нормально, только немного отстает по письму. Школа как раз идет нам навстречу, понимая, что сын много пропустил. Даже обещали летом заниматься с ним на дому. Согласно договору, в период до 18 июня мы с мужем и Робертом обязались регулярно посещать психологический реабилитационный центр города Турку, а также принять 10 “контрольных” визитов финских органов соцопеки. Но, увы, психологический центр в Турку так загружен работой, что первое посещение нам назначили только на 19 мая. А финские соцработники последний раз навещали нас 3 дня назад. Никаких претензий по поводу жизни Роберта в семье и его состояния они не высказывали.
— То есть ничто не предвещало такого поворота событий?
— Все это время финское телевидение исправно раз в неделю показывало нашу семью как образец дурного отношения к детям. Также в финских СМИ регулярно муссируется мысль, что после вмешательства России на государственном уровне семейное дело Рантала стало политическим. Дескать, Россия не имела права мешать финнам “спасать” ребенка. А семья Рантала — кость в горле финского правосудия. Из-за этих выпадов мне все время звонят финны, у которых тоже отобрали детей, с просьбой помочь. Говорят: “Вам хоть Россия помогла, а нам кто поможет?” В Интернете уже обнародованы суммы штрафов, которые накладывают на финские города, где из семей изъято слишком мало детей. Штрафы огромные, вот соцработники и стараются.
Адвокат Рантала, финский правозащитник, председатель Антифашистского комитета Финляндии, доцент Хельсинкского университета Йохан Бекман считает, что финские власти мстят россиянке:
— Никаких доказательств против Инги нет, только те же слова соцработников полугодичной давности. Сам Роберт категорически отрицает какое-либо избиение. Я считаю, что финские власти умышленно преследуют семью Рантала, и усматриваю в этом нарушение не только конституций РФ и Финляндии, но и Конвенции ООН о праве на неприкосновенность частной жизни и личной семейной тайны. Суд, назначенный прокурором, может состояться со дня на день, но точная дата пока неизвестна. Все материалы дела засекречены. Но мы намерены бороться — подавать встречный иск, а в случае чего просить политического убежища в России для всей семьи Рантала.
