Читаю сообщение одного из информагентств. Суть его сводится к тому, что во вторник, в одном из городов Донецкой области в центральной горбольнице произошел пожар. Исходя из фактографии этого убойно-жаркого лета новость «не очень». Если бы не одно все успокаивающее обстоятельство. Сгорел анатомический отдел. Насколько я понимаю, так завуалированно сейчас называют морги. В сообщении говорится, что жертв и пострадавших нет, что не может не порадовать всех нас.
А я вспомнил один свой рассказик, как в московском уже морге явились родственники за телом усопшей бабули. Все бы ничего, да тело выдавали 23 февраля. А покойную из пришедших проститься с усопшей видели «живьем» в последний раз лет 25 назад. Но вот пришли, не забыли. Что это за день 23 февраля для любого уважающего себя работника морга объяснять не надо. Но тело родственникам выдали. И они на всех парах двинули его отпевать и кремировать. Проходит еще несколько часов. Сотрудники морга все более проникаются идеями патриотизма, воинской доблести и того, что в народе называют: «Да пошли они все!». Состояние знакомое многим, кто участвовал в коллективных пьянках. А тут новые клиенты. У них тоже бабушка умерла, и они ее собираются отпеть и закопать. И бодрые супермены, которые с тем светом «на ты», выкатывают им тележку с гробом в котором лежит тело. И эти новые родственники, как всегда это у нас принято, начинают предъявлять претензии. Дескать, эта покойная без одной ноги, а необходимая для погребения бабушка была с двумя. Ну и вялые отбрызги санитаров и администрации типа, да какая вам разница? Да ее уже все равно кремировали, все там будем и давайте лучше выпьем. Утверждать, что именно эти слова говорились, не берусь, но предположить могу. Заканчивалось все рассуждениями о том, что, наверное, в роддомах тоже иногда бывает в День медика или 8 марта весело и нетривиально.
Посетители сайта этот мой опус прочитали, кто-то поругал, кто-то поскромничал. Но это дело прошлое. Вы на секундочку представьте себе состояние людей, пришедших в тот самый сгоревший анатомический отдел. И главный врач, утирая сажу со лба отчитывается, что жертв и разрушений нет. Интересно одно. А как они там определили, что жертв нет? Есть помещение, в котором произошел пожар, есть тела. Тут как ни крути надо устраивать служебную проверку — вдруг кто-нибудь из не пострадавших покойников до пожара был жив. Понимаю, что это звучит натянуто, но dura lex sed lex — Закон суров, но …. Как ни крути, разбираться придется долго. А самое главное, это то, что будут говорить безутешные родные, опять же безутешным работникам больницы. И каково придется этим самым работникам. Но все же им будет легче, чем тому бедолаге — начальнику техбазы ВМФ. Его уволили вообще. Лихо пришлось начальникам нашенского наукограда, в котором вытачивают атомные бомбы. Наукоград тоже чуть-чуть не сгорел во всяком случае огонь подошел близехонько-близехонько.
Я это к чему? К избирательности стихии. О внимательности судьбы. О том, что орел-решка, подбрасываемые нами каждый день, нет-нет да ложатся «на ребро», как говаривалось в старинном студенческом анекдоте. И даже после смерти никто не застрахован от несчастного случая. Жизнь есть жизнь, но и смерть, есть смерть. И судьба одинаково зорко следит за обоими контингентами. Не забалуешь. И вот именно по этой причине в условиях тотальной (говорят, куда-то уже уходящей) жары, обращаюсь к вам, дорогие читатели «МК»! Перед выходом из дома, убедитесь, что вы выключили электроприборы.
