Пока хозяин кабинета занят телефонным разговором, я верчусь по сторонам, пытаясь рассмотреть все сокровища интерьера. Шкафы забиты невиданными куклами, тут же — матрешки, резные игрушки, образцы камня и материи, берестяная посуда, картины и много-много всего интересного, что я еще не успеваю разглядеть. Но вот президент Московской палаты ремесел Леонид Кошелев заканчивает звонок, и я задаю вопрос, который мучил меня несколько лет:
— Правда ли, что матрешки, которые продаются на сувенирных развалах в центре Москвы, — китайские?
Мой собеседник, кажется, даже забывает выдохнуть. Яростно опровергает. Объясняет, что в творчестве много китайских подделок под классическую живопись.
— Но она сделана, а не написана. Там не чувствуется момента вдохновения. У нас на ярмарку приезжают бабульки из глубинки, матрешечницы в третьем поколении. Они пишут кукол лихо, без напряжения. И матрешка получается яркая, живая. Спрашиваю у одной: в чем секрет? А она мне: так на меня ж матрешка лицом похожа!
— Леонид Николаевич, какой мастеровой люд соберется во Всероссийском выставочном центре на следующих выходных?
— На главной аллее ВВЦ будут мастера со всего бывшего Советского Союза. Обещают и узбекские тюбетейки, и прибалтийский янтарь. Намеревались приехать поляки с немцами. Вообще в последнее время все маленькие народы стали трепетно относиться к своей культуре. Нация формируется на своих традициях, и они понимают, что без этого никак. Мы же как бездарно раздаем нефть и газ, так и относимся к своим корням. Наш народ богат на таланты, и мы настолько привыкли, что у нас есть уникальные мастера, что воспринимаем их как должное. А на Западе к таким людям относятся как к национальному достоянию.
— А подмастерья там вам не нужны?
— Как и в прошлые годы, в ВВЦ будут проходить мастер-классы. Ремесленники покажут, как та или иная вещь делается. Удивляет в таких случаях молодежь. Они не потерянное поколение! Они пытливые, когда приходят и видят, как создаются рукотворные чудеса, стоят как зачарованные. В прошлом году мы поехали на Селигер, в молодежный лагерь. И хотя у них там была тема, связанная с карьерным ростом и инновациями, когда приехали наши мастера, самое большое количество посещений было у них. Стояла очередь, не хватало материалов. У русского ведь запрограммировано делать что-то руками. Если мужчина не может починить что-то по дому, то он не мужик.
— Кто будет еще кроме вышивальщиц?
— У нас будут кузнецы, гончары, печники, деревянных дел мастера из Перми, резчики, бесшовная архангельская береста, мастера по ручному ткачеству, гобелену, будут мастера, которые делают куклы. Всего более ста направлений. Регионы привезут национальные культуры. В прошлом году приехали из Хакасии, сделали экспозицию в 100 кв. м. Там были бубны, обереги, инструменты. Гости проявили огромный интерес. Интересная экспозиция у ткачей из Ивановского музея народного быта.
— Может, кто-то из гостей, насмотревшись, перепрофилируется из менеджера в гончары?
— Ремесленник — это однажды и на всю жизнь. Процесс глубинного познания профессии идет, пока жив человек. В том и назначение палаты. Они все живут в этом деле, у них не хватает времени на что-то другое. Потому и фестиваль назначен на осень. Осенью на Руси начинался новый год. Урожай, результат всего труда, который был сделан за год, собран. Время подводить итоги и строить планы. Тем более ярмарка для творческого человека — импульс. Это информационное поле, общение от мастера к мастеру, новые контакты, сырьевые базы, рынки сбыта.
— А конкуренты среди подобных мероприятий у вас есть?
— Наша выставка — крупнейшая в России. Да и нет у нас конкурентов. Мы стараемся, чтобы было много палат, похожих на нашу. В разных городах их более 20. На ярмарке, кстати, проходит “круглый стол”, мы начинаем проговаривать самые больные точки в процессе развития ремесленничества. Например, два года назад отбирали помещения у инвалидов-ремесленников, в прошлом году обсуждали законопроект о ремесленной деятельности, который многих не устраивал. Но федерального закона у нас до сих пор нет, системы предоставления творческих мастерских и рынков сбыта — тоже. Мы предлагали сделать в Москве товаропроводящую сеть именно для торговли изделиями столичных мастеров. Но началась дискуссия, что в Москве нет ремесленников, а наши мастера занимаются не характерным для нашей местности народным промыслом. Мы сделали каталог, в который отобрали 200 ремесленных артелей из 1,5 тыс. желающих, и показали, что в Москве существуют замечательные мастера. Почему их никто не видит? Ремесла — это основа развития Москвы. Почти все улицы в центре города названы благодаря им. Кузнецкий Мост — кузнецы. Большая и Малая Бронные — там жили бронники, делавшие кольчуги и латы. Хамовником на Руси называли ткача льняных полотен, в пяти современных Котельнических переулках и на Котельнической набережной делали котлы, а таган, подставка под котел, дал название современным Таганским площади и улице. Но инфраструктура русской слободы, в отличие от европейской, строилась от храма. Сначала церковь, а потом — слобода. Об истории ремесел Москвы мы выпустили книгу при содействии Государственного республиканского центра русского фольклора.
— Где же можно купить изделие московского мастера?
— Они распылены по арт-салонам, встречаются и на выставках. У нас есть проект этнокультурного просветительского центра возле парка Царицыно. Там мы могли бы каждый день проводить мастер-классы. Кузнецы готовы реконструировать там старую кузницу Москвы. На любой выставке представлена лишь одна тысячная древней культуры. А в этнокультурном центре стояли бы срубы, протекала бы жизнь с обжорным рядом, национальной кухней, фольклорным центром. Ведь в столице до сих пор нет музея московского быта. А он должен быть живым, чтобы прийти, сесть в избе на лавку, взять в руки деревянную ложку…
Но нам запретили. Мол, большая нагрузка на природу и нецелесообразно. Есть центр на улице Зорге, но это выставочный центр. А должна быть живая материя. Когда мы осмысливали эти процессы, то пришли к выводу, что ремесленничество могло бы стать национальным проектом. Мы говорим о поиске духовности, но все это создано. Зачем далеко ходить? Ведь рыночная экономика порождает конкурентоспособные товары, ищет дешевый труд и материалы. На Руси же мастер творил, чтобы показать, гордиться, вложить душу. У нас к труду относились не как к обязанности. Это праздник, труд приносил человеку радость. К сожалению, ушла эта тема. Но у нас на выставке возрождаются моменты счастья, когда ее гости что-то сами делают своими руками. Созидательный труд — это наша идея и основа основ.
— Кто помог вам в организации фестиваля?
— Без поддержки столичного Департамента поддержки и развития малого и среднего предпринимательства и правительства Москвы мы не смогли бы ее организовать. Благодарны мы и руководству ВВЦ, которое разрешило сделать такой праздник в День города. К нам хорошо все относятся. И я считаю, если бы нам дали реализовать все наши проекты, было бы еще лучше.
— Какие еще проблемы есть у столичных ремесленников?
— Проблема мастеров — мастерские. Возможно, необходимо проводить закрытые конкурсы по выделению нежилого фонта под ремесленные мастерские. Мы конкурировать с бизнесом не в состоянии. Может быть, необходимо создать, как при Союзе художников, творческие мастерские или дать возможность построить их на условиях соинвестирования.
— А какой вид народных промыслов вам лично милее прочих?
— Не могу сказать, все как родные. Я понимаю, сколько там души, сил на выживание, чтобы оставаться ремесленниками. И сколько творчества. В прошлом году у нас на ВВЦ была банная деревня, настоящая! Печники сложили печь, затопили. А парная была из оргстекла. Любой мог туда зайти, попариться — и тут же в фонтан Дружбы народов, мы там их из ведра окатывали! В том году у нас были еще пироги, в этом печники решили обойтись без них.
— Зачем печники пекли пироги?
— Сложили русскую печь, пекли в ней пироги и раздавали, чтобы люди попробовали, какой в ней получается вкусный хлеб. За ними выстроилась очередь, как в Мавзолей. Наверное, впервые за всю историю ВВЦ там кормили бесплатно. (Смеется.) А в этом году у нас будут работать стеклодувы на горелках, гончары с кругом, кукольники, ткачи поставят станки. Приедут и резчики, которые игрушку делают топором. Много всяких чудес приготовили, пусть останутся тайны!
— Наверное, особенно интересно на ВВЦ будет детям?
— К нам и взрослые идут. У многих просто меняется мировоззрение, когда они видят, откуда берутся вещи, и хотят этим заняться. Но сразу научить всех не получится. На следующий день после выставки мы вылетаем в Индию, нас пригласило правительство страны. В этом государственный интерес к нашим ремеслам.
