Получилось, что одновременно открываются две выставки в одном пространстве — проект Русского музея “Праздники по-русски”, организованный благотворительным фондом “Система”. Он собрал шедевры отечественной живописи. И наш проект “Русская бессонница”, который станет логичным переходом от гулянья к раздумьям. “Праздники по-русски” займут семь залов, где во вполне традиционном духе выставят художников XVIII — XX веков. А затем зрители попадут в необычную экспозицию “Русская бессонница. Сезон первый”, занявшую четыре зала. Это спектакль со звуком, светом и действующими лицами. Главный герой — лирический, он художник, который переживает бессонницу, как это делали русские поэты начиная с Пушкина, Фета и кончая Бродским.
— Как стихи прозвучат в экспозиции? Будут проецироваться на стены или звучать?
— Стихи будут и проецироваться на стену и выйдут отдельным небольшим сборником. Это стихи поэтов о бессоннице, проиллюстрированные работами московских скульпторов. Мы назвали сборник “Собака и луна. Скульптура и поэзия”. А сама выставка разбита на четыре действия, это путь от вечера до рассвета. Первый зал — вечерние сумерки, когда мастерская художника наполняется звуками подступающей ночи. Во втором зале освещение меняется, к художнику приходят запоздавшие гости, слышатся эхо музыки и негромкие голоса. Потом мы попадаем в полную темноту, художника одолевает тоска: “Ты опять, опять со мной, бессонница! /Неподвижный лик твой узнаю”, — слышатся слова Анны Ахматовой. Последняя картина — возвращение света. Одиночество в предрассветные часы, когда тебя мучают совесть и воспоминания, постепенно отступает. Рассветный час приносит облегчение. “И ночь побеждает, фигуры сторонятся, я белое утро в лицо узнаю”, — вспоминаются строки Бориса Пастернака. Каждый из этих этапов сопровождается световыми эффектами, находя отражение в стихах.
— Подсветкой скульптур занимается приглашенный специалист, немецкий светодизайнер Карстен Винкельс. Как он создает эффект бессонницы?
— Дело в том, что наш проект международный. Поэтому в нем участвует замечательный немецкий инженер Карстен Винкельс, который имеет свою фирму, освещал многие города Европы и Олимпийские игры в Пекине. Сегодня плодотворно работает в России. Кстати, всю светотехнику предоставила бесплатно немецкая компания. Можно сказать, что получилась тотальная инсталляция со световыми и звуковыми эффектами. В залах будут слышны звуки ночи, которые русские поэты упоминают в стихах: “Где-то кошки жалобно мяукают” (Ахматова), “Темный дуб склонялся и шумел” (Лермонтов), “Кряхтели рамы, стекла звякали” (Вероника Тушнова), “Ход часов лишь однозвучный” (Пушкин), “Где-то каплет из водопровода” (Тарковский) … Звуковым дизайном занимался Александр Герасимов.
— Как выразили в своих работах переживание поэтизированной бессонницы скульпторы?
— Знакомые работы, которые уже участвовали в выставках, и совсем новые — все они отбрасывают тени. Так, скульптуры помогают лучше понять свет и тьму, борьбу дня и ночи и состояние бессонницы, в которой выражаются творческие муки и вдохновение. Беспокойная работа Сергея Бычкова так и называется “Бессонница”: мужчина сидит, обхватив себя руками. Скульптура Александра Смирнова-Панфилова посвящена Ван Гогу: художник в шляпе, на которой горят свечи. Он действительно зажигал их, чтобы работать ночью. Работа Михаила Дронова “Господи, это я! “обращена к Всевышнему, это работа-молитва. А замечательный “Ангел” Бориса Черствого вселяет в нас надежду. Он появляется тогда, когда кажется, что все потеряно. Вместе с этой скульптурой появляются голоса, которые шепчут стихи Лермонтова “Выхожу один я на дорогу; / Сквозь туман кремнистый путь блестит; / Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, / И звезда с звездою говорит…”.
— Выставка созвучна с темой главного арт-события года Венецианской биеннале — “Иллюминация”. Как так получилось?
— Мы придумали выставку год назад, когда тема биеннале еще не была заявлена. Когда приехала на биеннале, сначала испугалась — слишком много совпадений. Как будто дополнительный российский павильон не доехал до Венеции, а открывается в “Царицыно”. Но отличия все же есть — мы отталкивались от русской поэзии и бронзовой скульптуры современных московских авторов.
