Перед отъездом нашей сборной на товарищеские матчи с командой Швеции (кстати, они завершились; в одном проиграли – 18:29, в другом сыграли вничью – 29:29) спецкор «МК» побывал на базе в Новогорске. Где разговор с президентом ФГР (Федерации гандбола России) Сергеем Шишкарёвым получил неожиданное развитие. Оказалось – он только вернулся с… Южного полюса. Что ж, дела гандбольные ещё успеем обсудить. Пока же – про Антарктиду.
….Сергей Николаевич показывает фотографии. Прямо с полюса. Пингвины, снега… И – то и дело кашляет. Видно, там заболел. «Да нет, просто не вылечился, – поясняет. – Уже туда больным уезжал».
Но мне больше другое хочется понять: как вообще такие мысли приходят – отправиться в Антарктиду?
- Думал давно уже про это. И про Северный полюс, и про Южный. Есть друзья, которые были уже там. А один даже и на том, и на другом полюсе успел побывать... Манит это, конечно: есть нечто таинственное, мистическое в самих словах, согласитесь.
- Детская мечта сбылась, выходит?
- Да нет, в детстве об этом я даже не думал. Просто часто хочется чего-то экстремального. Не в том смысле, чтобы на водном джете гонять или скоростной режим на дороге нарушать, нет… Я про другой экстрим – с преодолением. Доказать самому себе, что можешь! Реальные очертания поездка в Антарктиду обрела в связи с моим близким знакомством (хотя и случайным) с одним из самых известных путешественников современности и владельцем одной из самых крутых туристических компаний мира Джеффри Кентом.
Года 4 назад он меня звал в путешествие в Палау – это Юго-Восточная Азия. Понырять. Посмотреть редкие экспонаты, связанные со Второй мировой войной. Затопленные корабли, самолёты…
- Это в районе Филиппин?
- Да, Филиппины, Малайзия там ещё недалеко... А у меня не получилась та поездка. Незадолго сломал ногу. И тогда уже прозвучала идея экспедиции на Южный полюс. Джеффри сам планировал в ней участвовать, что и произошло. Надо отдать ему должное. 75 лет человеку – и в какой прекрасной форме! Добраться до полюса – не шутка. Считанное число людей там побывало в качестве путешественников, где-то человек 500 – это за исключением тех, кто постоянно на базах находится! Мы же в течении полутора лет планировали вояж… Выбирали погоду, оптимальное время – чтобы всё совпало.
- То есть – чтобы потеплее было…
- Ну можно и так сказать, ведь сейчас там лето: это же другое полушарие. При этом есть, как и на нашем севере, понятия «полярный день» и «полярная ночь». Мне, впрочем, это немножко уже было знакомо. Я служил на севере – хотя там всё иначе: понимаете же, солдат спит – служба идёт. В итоге на Южном полюсе мы побывали в декабре: светло как – словами не передать! Днём и ночью – видишь Солнце. И при этом без специальных очков даже смотреть на него невозможно.
Но самым светлым будет январь. Когда подтаивают льды, ближе – со стороны Чили – подходят круизные суда…
- А что там больше всего поразило?
- Во-первых, собственное физическое состояние. Дышать оказалось очень тяжело. Мне даже врач, который с нами был, сделал выговор: в самолёте, когда летели туда, был кислородный баллон. А я не стал пользоваться. Нет, не то что не знал о том, что возможна такая проблема, просто не хотел выбиваться из общей массы. Даже уточню: перед сыном, который полетел с нами, мне не хотелось проявлять слабость. Ну и вот… И что ещё поразило – эти просторы ледяные, вот это ощущение бескрайности. Когда ты смотришь – и вокруг белизна такая яркая. И понимаешь, что под тобой-то более 3 километров льда – и только там внизу континент, кусочек суши…
- Сын старший ваш там был, Сергей Николаевич?
- Нет, младший. Николаю – 16, скоро будет 17… Это был бонус за отличную учёбу: Коля – один из лучших учеников школы, при этом спортсмен, крепкий парень, так что он гораздо лучше сейчас был готов к этому испытанию, чем папа. Но, конечно, нельзя сказать, что и для него это была лёгкая прогулка, такого на полюсах не бывает.
- Где жили там?
- Сначала у нас был специальный лагерь, понятно, не на самом Южном полюсе. Называется, кстати, «Which a way» – если перевести с английского, то это «Где же путь?». Там вполне комфортно: такие палатки порядка 6 квадратных метров, две кровати стояло, было отопление от маленького дизеля. Да, если говорить по-армейски, то мы справляли нужду интересно. Было специальное оборудование – и чтобы сходить по-маленькому, и чтобы сходить по большому. Ведь там же высочайшие экологические требования – и нет понятия, как у нас на охоте, допустим, «пойти до ветру». За этим очень строго следят.
А вот на самом полюсе провели одну ночь – и тут уже никаких дизелей, грелись в спальных мешках, благо они были достаточно тёплыми.
- А как питались?
- Неплохо: была и походная кухня, а в одном из тентов – даже походный душ! Другое дело, что опять-таки на сам полюс, куда летали, напомню, на одну ночь, брали только бутерброды, готовить уже было не на чем…
- Для "сугрева" что-то захватили с собой?
- Непосредственно на Южный полюс – нет. Неизвестно, как бы это подействовало.
Ещё запомнилось, как приземлялись. Ведь взлётно-посадочной полосы там нет. Точнее, она такая спонтанная. Ни навигации, ничего… И при взлёте и посадке – очень большой пробег у самолёта, потому что лёд ведь плохо тормозит. При взлёте так немножко не то чтобы жутковато было, но страшновато: кажется, что с этой пробуксовкой никогда не взлетишь.
- На нашей станции побывали?
- Да, на «Новолазаревской». Всем составом – с нами ведь англичане были. Причём один из них, как я понял, совладелец футбольного клуба «Уотфорд» – приглашал на игры.
Причём наши русские учёные приняли во всех смыслах тепло. И намного лучше, чем американцы со станции «Амундсен-Скотт». Те отнеслись к нам, показалось, несколько формально. Что и англичане, между прочим, признали! Нам продемонстрировали, например, постирочную, комнату отдыха, спортивный зал, а самого интересного, какого-нибудь научного объекта не показали. Как будто шпионы какие-то приехали, чтобы жучков понаставить… И всё это – с натянутыми улыбками: ну типа, ребят, давайте уж, посмотрели – пора и честь знать. А наши и рассказали всё, и показали. Там были, кстати, не только учёные, но и просто очень интересные люди, чемпионы мира по альпинизму, которые и на Эверест поднимались, и на другие вершины, например.
Что делают учёные там? Ну в частности – климатические изменения изучают. Между прочим, в Антарктике погода меняется очень быстро. Только что – нет ветра, потом раз – и он налетел, потом раз – и опять ветра нет… Ещё морских львов посмотрели!
- Ну и, разумеется, пингвинов?
- Само собой, а иначе – какая Антарктида? Знаете, как пингвины высиживают потомство? Сначала самка откладывает яйца, но потом гнездо на самом деле сторожит папа, тогда как она занимается охотой! А как они греются? Когда очень холодно – сбиваются тысячами в одну кучу, огромную-огромную, и вот эта стая вся прижимается друг к другу, греет друг дружку… А главное – потом меняются: один в центре согрелся – он постепенно перемещается ближе к краю. И наоборот… Такой уровень солидарности и взаимной поддержки, что можно только позавидовать. А как они за пищей ходят, вернее, ползают – гигантские же расстояния преодолевают, скользя на животе, в поисках рыбы… И потом наедаются так, что по несколько месяцев могут не есть!
…Что ж, после этого остаётся пожелать Сергею Николаевичу, чтобы наша сборная на гандбольном ЧМ-2019 проявила такой же уровень взаимной поддержки, как пингвины. И тогда всё получится – не сомневаюсь.
