А давайте сначала о приятном? Нет, медалей у нас в эти дни, как известно, не было, зато девчонки в фигурном катании вошли в десятку сильнейших. И никакой издевки в этих словах не ищите. Алена Леонова и Ксения Макарова стали девятой и десятой на Олимпийских играх. Для сегодняшнего российского женского катания — это успех. А знаете, как успех окрыляет?
“Сегодня наконец-то сделала каскад “три+три”! На всех соревнованиях пыталась, но никак не получалось. И наконец-то я его сделала!” — это Алена Леонова, которая еще и похвасталась, что тринадцатый номер стартовый вытащила. А вот и Ксения Макарова, которая стремительно оказалась в сборной России после первого же для нее чемпионата России: “Получила лучшие баллы в сезоне. И волновалась в Ванкувере меньше, чем на чемпионате Европы. Нет, тройной аксель точно прыгать не буду. За каскад “тройной аксель, двойной тулуп” Мао Асада получила меньше, чем Ю-На Ким за два тройных. Аксель — очень сложный прыжок, который отнимает много сил”.
Это Ксения сказала не случайно. Потому что Мао Асада, сделав потрясающее в прыжках, осталась на втором месте, уступив кореянке Ю-На Ким.
Нет, олимпийскую чемпионку мы не обсуждаем — она была восхитительна. А “серебряная” Мао Асада теперь может присоединиться к Евгению Плющенко в борьбе за прыгучее дело: она пошла на сложнейший тройной аксель (который не каждый-то из коллег Плющенко исполняет), причем сделала его аж дважды — ай да тренер Татьяна Анатольевна Тарасова! — но все равно по технике исполнения проиграла кореянке (не исполняющей тройной аксель) примерно пятнадцать баллов. Правда, все же сорвала прыжок в конце программы…
***
Надеяться нам никто на этих Играх не запрещает. Мы каждый раз и надеемся: вдруг? Вдруг выстрелим в оставшихся дисциплинах? Перед хоккеем была мужская лыжная эстафета. Мимо. Семь команд пронеслись через финиш раньше. Правда, которые уже Игры с этим видом программы нам сладить не удается. В призах были в далеком 88-м, а с тех пор царапаем лыжню — да ничего не выцарапывается. На прошлом чемпионате мира были одиннадцатыми.
Судьбу россиян в этот раз решил уже первый этап. Николай Панкратов не смог ничего сделать. “И дело даже не в том, что Коля проворонил рывок француза Гайяра, а в том, что с каждым шагом терял силу. Это было видно”. Главный тренер Юрий Чарковский на вопрос: “Почему?” — говорит, что пытался узнать у Николая, что случилось. “Ничего не объясняет. Сидит и молчит. Молчит и вздыхает”. Потом Максим Вылегжанин попытается ответить за всех.
“На этапах Кубка мира мы не раз попадали в призы — что-то не получается здесь… У меня есть два варианта объяснения: первый — не повезло с погодой, второй — команда на данный момент не готова стоять выше”.
Молодец Максим, честно сказал. Слова “функциональная подготовка” летают в Ванкувере от российских биатлонистов к лыжникам и обратно. Вернее, слова о просчетах в функциональной подготовке. “Не готовы стоять выше” мы очень часто. Исключения есть, но редкость, на то они и исключения. Не надо быть специалистом (говорят специалисты, смотрящие за гонками без груза ответственности за результат), чтобы понять: просчеты в подготовке налицо.
Виктор Маматов, двукратный олимпийский чемпион, вице-президент СБР, в разговоре с нами не скрывал: увидеть в Ванкувере что-то положительное за оставшиеся гонки еще надеется, но и отрицательное уже высветилось вовсю.
— Знаете, можно сказать, что вся сборная России выглядит слабо подготовленной. Даже хоккей какой-то вялый — просто удивительно. (Разговор состоялся до матча Россия—Канада.) Многие говорят: не так съездили, не туда приехали… Надо разбираться — и не так: пришли, посидели, поговорили и разошлись. Надо смотреть подготовку за весь год. Ясно, что медико-восстановительные процессы у нас на нуле. Спортсмены не восстанавливаются. При переезде через океан ведь что происходит? Вот Оля Медведцева говорит: мы приехали и первую неделю себя чувствовали великолепно, на крыльях летали. И мне рассказывали коллеги: русские три дня носились как сумасшедшие. А это самая большая ошибка, которую можно допустить. Вот достигнут уровень, переезжаешь в другую временную зону или в горы — функции начинают падать. Эта яма, которая вроде и незаметна, но уже началась. А тут в яму нагрузки еще подкидывают. Без нагрузки мы бы вылезли на одиннадцатый день, с нагрузкой — на пять-семь дней позже, а если и еще нагрузки добавить… Гликоген — такая штука, которая быстро не восстанавливается.
— То есть после приезда членам сборной надо было побыть туристами?
— Да, мы же это все проходили. В Калгари в 1988-м приехали, обговорили все с учеными, тренерами, провели собрание: “Первые десять дней никто не тренируется, можно только кататься. Вы натренировались, а сейчас надо, чтобы ваше функциональное состояние изо дня в день приходило в норму”. Некоторые запаниковали: “А я потеряю чувство лыжни…” — “А вы выйдите на равнину, метров двести толкайтесь в полную мощь, чтобы почувствовать отталкивание, снег, — и опять покатились спокойненько”. На следующий день спускаюсь — смотрю, все тренеры стоят, а я что-то задержался. А мимо нас проскакивает Тамара Тихонова — и в подъем, на всю катушку. Я им говорю: “Вы что, не видите?” — “А что мы можем сделать?” — “Как что?! Встаньте по трассе и смотрите — вы что, анекдоты сюда приехали рассказывать?..” Я тогда еще бегал, на лыжи встал — и за Тихоновой. Она убегает и убегает, уже на открытом месте я резко крикнул — она остановилась. “Домой захотела?” — “Почему?” — “Почему несешься?” — “А я легко себя чувствую”. — “Легко себя чувствовать надо на Олимпиаде. Еще раз увижу — поедешь завтра же домой”. В общем, тренеры на трассе отслеживали потом, чтобы никто не переусердствовал. Начались Игры: Тамара Тихонова — два “золота”, одно “серебро”. И мы имели самое успешное выступление в лыжах за все годы, потому что правильно построили тренировочный процесс за последние две недели. От этого больше даже зависит, чем от того, что было раньше. Конечно, если базы нет в течение летнего подготовительного этапа, то нагрузки сказываются, утомление все равно наступает. А если там нормально и здесь нормально…
— А что, никто, кроме вас, об этом не знает?
— Почему? Я даже некоторым тренерам нарисовал графики загрузки и выхода из нее. Надо же на суперкомпенсации выступать, а не на плавающем функциональном состоянии. Но некоторые эти, видимо, считают, что они самые грамотные, сами читают что-то, где-то что-то услышали, где-то кто-то сказал… Вот на этом все у нас и зиждется. А ведь восстановительные процессы — это двадцать процентов всего тренировочного процесса. Но если у нас его нет? Что — в баню и на массаж сходили? Только лишь этим пятьдесят лет назад пользовались. Мне вообще кажется, никто сегодня ничего не хочет слышать. У некоторых тренеров даже планов нет. Приезжаю, спрашиваю: “Где у вас дневники, записи?” — “А у нас компьютеры”. — “Ну, доставайте”. — “Ой, нет принтера, ой, нет, он там…” Я у тренера по стрельбе спрашиваю: где у вас набор данных по спортсменам — как стреляет, куда идет средняя точка попадания, почему смещается и так далее? Смотрит, словно первый раз слышит. Я уже два года назад в Ханты-Мансийске заставил записать все — и, как вода в песок, ушло все…
— Биатлонная сборная была почти закрыта от журналистов. Получается, она была закрыта и для вас?
— Я в прошлом году был на сборе немного, а в этом году не сложилось. Спрашивал: можно? То кого-то нет, то чего-то нет, подписать некому…
— То есть — закрыта?
— Не сложилось.
— Как бы там ни было, складывалось впечатление, что уж где-где, а в биатлоне с восстановлением все в порядке.
— Был у них восстановительный сбор, но это в начале сезона. По отрывочным данным судить сложно. Вот сейчас меня назначили председателем экспертного совета. Соберемся, проанализируем, подготовим планы и начнем работать так, как положено.
— Кто входит в совет?
— Специалисты, ученые, медики, биологи, эндокринологи… Все с профессорскими званиями. Солидная компания — если она будет работать, если нам такую возможность дадут. Должны дать. И тогда будем начинать работать к Сочи не через многие месяцы после Игр, а сразу. И, конечно, ориентироваться надо на молодежь, я это не скрываю. Когда я как тренер получил команду Советского Союза, в ней были одни чемпионы — мира, Олимпийских игр. Мы хорошо отработали год, а выступили на чемпионате мира — два третьих места. Я задумался, пошел к своему шефу по науке. Мы с ним подняли анализы всех спортсменов начиная с 37-го года — и оказалось, что в сборной спортсмены эффективно живут шесть, максимум семь лет. Дальше — все, организм износился. Дальше спортсмен за счет опыта собирается, проходит отбор, приезжает на чемпионат мира — а ближе четвертого места никого нет. Только великие спортсмены могут по десять-двенадцать лет быть в сборной. Но таких — единицы. Поэтому я честно сказал тогда “старикам”: ребята, претензий по тренировочному процессу нет, вы все выполняли, но отдача от нагрузок слабенькая, беру в команду молодежь. Организовал и “старикам” тренировочный процесс, но в итоге никто из них на чемпионат мира не отобрался, а молодые сразу же выиграли. Молодежи надо доверять.
— Два раза за сезон наши биатлонисты бегут, прижав винтовку к груди. Это чей прокол? Кто-то опять не вовремя анекдоты рассказывал?..
— Круглов упал, и во время падения у него вырвало крепление ремня. Винтовка немецкая, но ложе подгоняет финский мастер — под щеку, так, как нужно, и крепление ставит этот же мастер. Из алюминия. Мягкого, из которого делают ложки. Мне сказали — я даже засмеялся: что, наша страна не обладает титаном? Сделать из титана эту пластинку — легкую, прочную, и нет проблем. Некоторые у нас ставили ижевское крепление — и тоже без проблем. Оно у нас всю жизнь было, мы бегали, ничего не случалось. А здесь, на глазах у всего честного народа, второй раз позоримся — ну ладно, первый был на этапе Кубка мира, а на Играх — как это?.. Был бы Круглов в призерах, нет — трудно сказать, но он был бы близко. А так — никаким. Эти вещи должны отслеживаться и тренером, и ружейным мастером. Но вообще — лучше свое, конечно, иметь. У нас были раньше винтовка ижевская, а патрон климовский. Весь мир за нашими патронами гонялся. Как купить, обменять, достать? Сейчас пока такой возможности нет. Мы в декабре собирались в Ижевске, обсуждали эти вопросы, вроде договорились... Никогда ни одна зарубежная фирма свое лучшее оснащение, патроны, винтовки и даже последние наработанные варианты смазки не даст нам. Мы — конкуренты. Надо свое делать.
…А на следующий после хоккея день была женская эстафета. И вновь восьмое место. Как сговорились. И Наталья Коростелева вновь скажет про смазку.
“Девочки выходили все бороться, настрой был хороший. Мы промахнулись со смазкой на первых двух этапах. Вчера и ребята на “коньке” с лыжами промахнулись. У меня, правда, лыжи работали превосходно. Претензий у меня к ним нет”.
Ирина СТЕПАНЦЕВА.
***
...Наташа Коростелева — совершенно очаровательная девушка. С такой чудо-улыбкой, что и ты невольно в ответ начинаешь улыбаться.
Кто-то из коллег даже в один момент не выдержал: “Наталья, чему вы радуетесь? Только 8-е место в эстафете!” Пришлось приходить на помощь олимпийскому призеру: “Так она только что заслуженного мастера спорта получила — за “бронзу” в командном спринте!”
Коростелева улыбнулась, услышав это, еще солнечнее: не самое неприятное напоминание, правда? Хотя мы как раз хотим поговорить с ней о грустном. Точнее, о героически-грустном. О Петре Майдич, которая бежала спринт с четырьмя (кто-то говорит даже — с пятью) сломанными ребрами. И которую после финиша уносили без сознания...
***
— Это так, Наташ, насчет переломов?
— Да. Петра просто молодец! Героический поступок! Мне кажется, я бы в такой ситуации не вышла... Я вообще, кстати, думала, что она не побежит уже. И когда узнала, что Петра третьей стала, — я просто в шоке была!
...Напомним: упала словенка на тренировке. Не удержалась на лыжне при спуске — и сразу в обрыв. На скалы. И — переломы!
Многие сейчас обвиняют, конечно, во всем организаторов. И Коростелева тут не исключение:
— А кто еще виноват? Там же едешь и ничего не подозреваешь... что какой-то обрыв там... как вдруг — р-раз! — и улетаешь на скалы. Это хорошо, что я не знала про него, про этот обрыв. Иначе все мы скорость бы на том спуске резко снижали...
* * *
Еще тема для обсуждений — слова польской лыжницы Юстины Ковальчик. Которая бросила журналистам что-то из серии: “Может, тоже сказать докторам, чтобы нашли у меня какую-нибудь астму?!” Явный намек на Норвегию, у которой едва ли не половина сборной по лыжам — “астматики”...
— ...Что касается слов Ковальчик — я полностью с нею согласна, — впервые, по-моему, Наташа перестает улыбаться. — Если вы хотите бороться честно — так боритесь честно, правильно? Почему вам можно, а нам нельзя?! А сама Юстина — хороший человек, дружелюбный. Постоянно общается с нами...
***
Князь Монако Альбер, супермодель Наталья Водянова, многократный олимпийский чемпион по плаванию Александр Попов, олигарх Владимир Потанин, президент Международной федерации хоккея Рене Фазель — что, по-вашему, могло собрать этих людей в пресс-центре “Сочи-2014 — Русского дома”? Оказалось — Российский международный олимпийский университет, который распахнет свои двери в столице зимних Игр-2014 и чья презентация прошла в Ванкувере.
Проект, несомненно, серьезный. Еще бы: попечительский совет возглавил не кто-нибудь, а российский премьер-министр Владимир Путин, а наблюдательный совет — Потанин. Призван же РМОУ, в частности, готовить кадры для Олимпиады-2014. А то, сказали нам на пресс-конференции, в России немало высококвалифицированных менеджеров, которые сейчас активно включились в процесс олимпийской подготовки, а вот опыта именно в организации Олимпиад у них нет...
***
BOSCORU.BAR в очередной раз собрал тучу звезд из разных сфер: на сей раз они рубились в настольный хоккей на призы журнала “Русский пионер”. Закончился турнир победой Александра Медведева (ну так на то он и президент Континентальной хоккейной лиги), который в финале обыграл Владимира Кристовского из “Ума2рман”. В игре за третье место первенствовал Гедиминас Таранда, одолевший Ивана Скобрева.
Алексей ЛЕБЕДЕВ.
