«Поэтом нельзя быть – можно только бывать». Эту фразу польского поэта Юлиана Тувима Сергей Бычков приводит в предисловии, и она отлично ложится на весь сборник. Иногда случаются моменты, когда невиданные чувства пронзают человека, и тогда он становится («бывает») поэтом. А если в нем есть профессионализм литератора и талант сочинителя, то «руки тянутся к перу, перо к бумаге», и случается чудо стихотворения.
«На улицу из темного подъезда
И оторопь –
Какая синева!
Оковано морозом небо
И вбиты звезды.
Надо б застелить
Округу покрывалом снеговым,
Чтоб перемигивались звезды,
Пронзая воздух
Иглами лучей.
Да выкатить луну,
Чтоб стерегла
Молчанье зачарованного мира». (1966).
Но это стихотворение – давнее, 66-го года, написано полвека назад, это молодость, которая и пустяками вдохновится, о которой у Бычкова тоже написано немало летучих стихов. Прошло время. Но волшебство этого чувства не уходит, его сила не слабеет, и снова наступают моменты, когда человек «бывает» поэтом. В следующем стихотворении – уже 2010 года – видно, что именно вызвало то ощущение: посещение храма.
Всплеск света. Мановенье крыл.
Неведомым огнем объятый,
Я забываю все, чем прежде жил,
И тотчас становлюсь крылатым.
Вбираю родовую мощь земли,
А крылья мчат уже под облаками.
Я вижу храм, белеющий вдали,
Окованный могучими лесами,
Касаюсь засыпающих озер,
Вдыхая их бодрящую прохладу,
В степи пылающий костер,
И гор застывшие громады.
Не вечно будет длиться мой полет.
Я знаю – он предвосхищенье
Освобожденья от земных тенет
И от земного притяженья.
В сборник Сергея Бычкова включен серьезный блок переводов. В этом жанре всегда интересно, какие именно стихи для перевода выбирает поэт, с чем он чувствует себя созвучным. Среди Шекспира, Нерваля, Блейка, Донна мы найдем перевод древнекорейского поэта Чхве Чхивона:
Мы нараспев читали стихи,
Когда повстречались весной.
Сильным не страшно, что годы спешат,
Словно поток речной.
По счастью, ветер с востока
Повстречался мне на пути.
День любованья цветами хочу
Увидеть в стране родной.
Последняя часть книги «Тихие огни» - это воспоминания Бычкова о персонах, сыгравших важную роль в его жизни и становлении: поэт, переводчик, художник Аркадий Штейнберг, поэт, мастер верлибра Геннадий Айги, поэты Ян Сатуновский и Всеволод Некрасов, а также – главное – подробный рассказ об отце Александре Мене. Этот человек стал символом для подспудной, подпольной религиозной жизни в СССР, он же перевернул жизнь самого Сергея Бычкова, который там же, в Новой Деревне, где служил о. Александр, занимался религиозным воспитанием детей, за что подвергался преследованиям властей.
В главе «Отмывание жемчужин» (Круг священника Александра Меня)» идет рассказ о том, каким он был. «Это был необычный священник. Он был красив и внешне – всегда ровно подстриженные черные, немного вьющиеся волосы, аккуратно подстриженная бородка. Никогда не носил нелепых косичек на затылке вкупе с нестриженной бородой, так безобразно уродующих большинство наших православных батюшек. Ни грана стилизации, во всем он был самобытен и необычен… Как терпеливо он возился со мной! Откуда он черпал силы? Как умудрялся сохранять заряд радости и бодрости в самые темные времена…» Общение с Солженицыном, Галичем, Искандером – и Сергей Бычков приводит отрывок из собственного стихотворения Александра Меня.
Как и всегда, мне видится одно:
Моих овечек снежное руно,
Как облако, заполнит сад Господний.
