Ныне Сергей Яковенко заведует оперной труппой музыкального театра им. Наталии Сац; мы с ним встречались не раз, беседуя часами за рюмкой коньяку. Увы, многих героев его рассказов — Юрия Визбора, Тихона Хренникова, Марии Гринберг, Евгения Светланова — уж нет в живых. Но образы их детально всплывают всякий раз в воспоминаниях Яковенко. Да и в его жизни масса поучительного, только прикоснись...
Родился в
Как стал певцом? Вроде пошел сначала на филфак пединститута им. Ленина. Там потрясающая компания подобралась — Юрий Визбор, Юлий Ким, Петр Фоменко... И вот в огромной «ленинской» аудитории идет лекция по устному народному творчеству. Ведет ее профессор Зерчанинов; но помещение не радиофицировано, прослушать песню «для примера» нельзя, вот Александр Александрович обращается к залу: «Ну что это мы о песнях „всухую“? Может, кто споет?». Друзья толкают Яковенко: «Иди, иди, споешь — бутылку ставим!». Что делать — вышел, затянул на стихи Хомякова «Среди долины ровныя»... Вот в качестве первого гонорара бутылку и получил. А Зерчанинов посмотрел и сказал: «Молодой человек, вы... слегка двери перепутали. Вам в консерваторию надо!». Вот и пошел Яковенко в Гнесинку на вокальный факультет.
Поначалу, по собственному признанию, был таким «плакатным певцом», открывал всякие съезды («мы на стройку идем и на вахту встаем»). Всё это, конечно, тяготило: «Отгавкаю на съезде — и скорее к своей любимой камерной классике: мы в ту пору с замечательной пианисткой Марией Гринберг сделали шесть изумительных программ», — вспоминает. На радио все, с одной стороны, было в порядке: «первый баритон», конкуренции — ноль, зарплата наиприличнейшая, даже от ведущей ставки в Театре Станиславского и Немировича-Данченко отказался. Популярность — выше крыши, все пальцем тыкали: «О, Яковенко идет!». По телевизору-то всего две программы было, так он то по одной мелькает, то по другой. Но всё это имело и обратный эффект.
Случайно услышал такой диалог у афишной тумбы, одна девушка говорит своему спутнику: «Давай сходим на концерт, Марию Гринберг послушаем?». И тут убийственный ответ молодого человека: «Пианистка-то замечательная, но ее партнер меня смущает — это же Яковенко, который по телевизору советские песни поет...». А потом и сама Мария Гринберг сказала: «Бедный вы, бедный, как же тяжело вам кусок хлеба достается! Вот зять футбол смотрел, телевизор забыл выключить, подхожу — и какую ж вы мерзость там пели с оркестром Силантьева!». После этого Сергей Яковенко подал заявление об уходе.
Его на радио к званию заслуженного готовили, но как ушел — моментально из всех эфиров сняли: «Раз не патриот, нигде его показывать не будем!». Вскоре вышло так, что Сергей Яковенко быстро сознался себе в «певческой ненормальности»: обычно солисты за шлягерами гоняются, один и тот же репертуар поют, а его вдруг на «модернистов» потянуло — Шнитке, Денисов, Губайдуллина, Сильвестров... А исполнять-то их в ту пору было совсем небезопасно: «Я многим рисковал, — вспоминает, — когда исполнял Губайдуллину, на амбразуру шел. София была нищей, выходила на сцену в латаной беленькой кофточке и в лоснящихся брючках, ничего вообще у нее не было... Но она не шла на компромиссы в творчестве. За что была мне близка и дорога».
Ну а потом новая страница — детский театр им. Наталии Сац: «Наталия Ильинична — личность легендарная во всех смыслах. Такая неистовая! Либо в тюрьме сидела, либо театры создавала. Даже Фурцева о ней так отзывалась: „О-о, это страшная женщина! Она не выходит из приемной — думала ей раскладушку поставить. Сидит дни и ночи, берет меня за горло и трясет: то здание ей подавай, то разреши бухгалтерию в театре организовать, чтоб солистов брать штатных...“. Так и жила».
Так все великие жили, с кем так или иначе соприкасался Сергей Борисович, и этот стержень, эту волю, возможность сказать «нет», когда это необходимо, невероятный творческий драйв он передает новому поколению певцов. 75 — не возраст для столь сильного и яркого человека, ради которого Геннадий Рождественский отодвигал оркестр, оставляя ему всю авансцену: «Господа музыканты, — говорил после первой же репетиции Геннадий Николаевич, — за свою долгую дирижерскую жизнь ни с чем подобным не сталкивался. С первого раза, без ошибок, а главное, эмоционально, убежденно, образно Яковенко исполнил сложнейшее произведение! Мы имеем дело с редким явлением — это актер-певец, а посему оркестр отодвигается на два метра назад, свои функции ограничивая аккомпанементом».
