Можно ли после Ван Гога самобытно и индивидуально писать подсолнухи? Зайдите в файнартовские залы — здесь многое станет для вас открытием. Лето, свежесть, невесомость — вот смысловые «теги» великолепных букетов кисти З.Ц., с которых — по уверению кураторов (а выставку готовили Ирина Филатова, Елена Зурабовна Церетели, зав. отделом выставок Академии художеств Любовь Евдокимова) — на зрителей снисходит благодать.
— Действительно подсолнухи Церетели не спутаешь ни с чем, — говорит корр. «МК» г-жа Филатова, — это любимый цветок мастера, воссозданный на холсте ярчайшим визуальным языком. Причем он изображен на большинстве картин.
— Говорят, у Ростроповича тоже подсолнух был любимым...
— Ничего удивительного — очень мужской цветок, сильный и стройный; его принято дарить мужчинам, он выражает энергию, суть и стать, сексуальную привлекательность. Вы же знаете, что раньше, когда не было мобильных телефонов и электронной почты, посылали друг другу целые письма из букетов. То же делает для нас и Церетели. Длинный стебель, огромная «голова», сотни семечек внутри. Ведь цветы очень амбивалентны — хотя это слово сейчас нежелательно употреблять... может быть большой штраф.
— Это почему же? Расхожий термин в научном лексиконе.
— Ну как? Дума же хотела принять закон о запрете употребления иностранных слов. Так что воспользуемся заменителем — «двойственный». Цветы вроде как обычны и просты, а с другой стороны, они полны сакральных и поэтических символов.
Кстати, вот первый секрет экспозиции: на натюрмортах Церетели четко узнаваемы лишь два элемента — подсолнухи и розы, остальные цветы написаны в условности — некие цветовые очертания, голубые, малиновые грозди... но в любом случае все они обладают потрясающим свойством фиксироваться в памяти.
...Увеличивает экспрессию само оформление залов Файн Арт, ведь стены покрашены в четыре разных цвета — красный, зеленый, синий, желтый. Пол из ярко-зеленого ворса. И несмотря на эту пестроту, цветы Церетели не теряются, но словно погружаются в необходимую им среду юности и невыразимой любви. Тут же в залах — садовая плетеная мебель: садитесь, отдыхайте.
— Понятно, что цветы Церетели известны по всему миру, долго перечислять, в каких коллекциях они состоят, — продолжает г-жа Филатова, — и совершенно не похожи на «барочные» натюрморты малых голландцев, которые многие любят. Зураб Константинович подбирает букет из простых цветов, делая его теплым, максимально дружелюбным, НАШИМ.
— А почему вы решили назвать выставку «Я садовником родился»?
— Была такая популярная веселая игра для больших компаний: «Я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме ...», — и дальше загадывается фант — например, «роза влюблена в тюльпан». Играли на щелчки. Вот я и вспомнила эту игру, причем одновременно с поэтической строчкой из Мандельштама — «Я и садовник, я же и цветок,/В темнице мира я не одинок. На стекла вечности уже легло/Мое дыхание, мое тепло». Как хорошо стихотворение моего любимого поэта легло на эту выставку — самую летнюю, легкую и теплую. Надеюсь, Зурабу Константиновичу наша инициатива понравилась.
