Сергей Параджанов приехал в Ереван в 1978 году после освобождения из тюрьмы. Но в доме, где расположен музей, не жил, хотя и успел принять участие в его создании. В дни Международного кинофестиваля «Золотой абрикос» зарубежные кинематографисты с мировыми именами непременно приходят туда. Бессменный директор музея Завен Саркисян показывает свои владения. Проходим мимо кукол, сделанных руками Параджанова, шляп, изготовленных в память о несыгранных ролях Наты Вачнадзе, погибшей в авиакатастрофе. Есть версия, что подстроил ее Берия, безответно влюбленный в красавицу-актрису.
Параджанов создавал свои коллажи из всякого сора, отходов, кусочков литья, крыльев бабочек, осколков посуды. В тюрьме изготавливал «талеры» из фольги молочных крышек, подобранных у туберкулезного барака. Теперь «талеры» увековечены в фестивальных наградах «Золотого абрикоса».
Один из самых известных коллажей «Парикмахер Жора» слелан Параджановым в 1969 году. Он запечатлел своего зятя-парикмахера Георгия Хачатурова. Когда выносили его гроб, соседи защелкали ножницами, которые Парджанов спешно собирал по городу накануне прощания. «Мать в шубе» - тоже очень личная работа. Шубу ей купил муж. Она прятала ее у соседей, когда к ним приходили с обыском, а надела дважды - когда в Тбилиси пошел снег, и на похороны отца Параджанова в августе.
Музейная коллекция постоянно пополняется. На моих глазах польский исследователь творчества Параджанова Януш Газда передал в дар костюм из фильма «Тени забытых предков». В 70-е годы Параджанов сам его подарил Янушу. Как-то пришла посетительница из Москвы. Оказалась она соседкой художника Дмитрия Налбандяна. В его мастерской Параджанов ночевал и расписал стекла дверей. Когда Налбандяна не стало, и в его доме поселились новые жильцы, двери оказались на свалке. Но соседи их сохранили. Побывав в музее, который на каждого посетителя производит сильное впечатление, эта женщина решила передать туда реликвии. Стекла вставили в рамы, теперь они украшают экспозицию. Иногда к директору музея приходят самозванцы, выдающие свои опусы за работы Параджанова.
Спрашиваю у Завена Саркисяна, как он относится к утверждениям некоторых искусствоведов и арт-критиков , что работы Параджанова — это китч. На него это производит сильное впечатление.
- Мне приходилось слышать и такое, что Параджанов - не кинорежиссер. Джойсу говорили, что его книги трудно читать, а он отвечал, что их стоило огромного труда написать. Говорить про китч может только тот, кто ничего не понимает. Да, это на грани китча. Параджанов идет по лезвию ножа. Посмотрите на те работы, в которых доморощенные мастера пытаются его повторить. У них действительно получается китч, они лишены смысла. Сейчас многие, особенно женщины, делают коллажи, что-то вырезают из журналов и собирают в композиции. Возможно, они и красивые, но бессмысленные. О работах Сергея очень точно сказал Юрий Норштейн: «Параджанов превратил дух в материю». За каждой его работой стоят личные переживания. Посмотрите на коллаж «Бабушкино ореховое варенье». Он составлен из осколков сервиза. Все! Детства уже нет. Многие толком и не видели работ Параджанова или только подделки. Как-то проходила выставка, где представили 61 фальшивую работу. Мне прислали каталог. И все это выставлялось вроде бы в серьезной галерее. Как такое может быть? Россия выпустила каталог фальшивых работ!
- А были новые поступления в последнее время?
- Вот икона. Необычная работа. Сергей дружил с нашим актером Даллакяном. В его семье и хранилась икона. С нее были содраны металлические части. Она выглядела голой. Параджанов предложил: «Дайте мне ее, я с ней что-нибудь сделаю». И вот какая красота получилась. Одна компания выкупила эту икону за 5 тысяч долларов и передала нашему музею. На а самом деле она больше стоит. А вот эту «Богородицу» Параджанов подарил жене Александра Довженко - Юлии Солнцевой. Это его ранняя работа, сделанная еще в Киеве. Потом она оказалась у невестки Довженко в Италии. Я бывал у нее в доме. А в декабре она мне предложила забрать «Богородицу» в музей. Параджанов любил делал подарки. Одну из своих работ он передал фонду Пазолини, другую - армянскому монастырю на острове Святого Лазаря в Венеции. Когда умирают люди, работы Параджанова, которые у них хранились, куда-то деваются. Обратите внимание на рубашку, которую Сергей расписал шариковой ручкой. На ней — армянский народ, гора Арарат, колючая проволока, Каталикос, милиционеры, преследовавшие его всю жизнь. Я закрываю рубашку от света, чтобы не выгорела. Когда-то Сергей отправил ее в Нью-Йорк одному нашему художнику, а потом нам ее передали родственники. Не могу сказать, что этим людям не нужны деньги. Но им важно было подарить, а не продать.
Одну из своих работ Сергей назвал «Последниий коридор Высоцкого». Они дружили. Параджанов считал, что Высоцкий — это Пушкин наших дней. Высоцкий очень любил Сергея. В прошлом году у нас была выставка в Нью-Йорке. Пришел один очень известный фотохудожник и рассказал, как его в Киеве Параджанов возил к Высоцкому. У него есть очень хорошие негативы Параджанова, снятые в Киеве в 70-е годы. Я попросил выслать нам сканы, но этот художник не дружит с новой техникой. Но надеюсь, что вскоре получу портрет Сергея.
