В 2010 году Пет Хальмен сочинил этот спектакль в Лозанне. Сочинил по полной программе: режиссер, сценограф, художник по костюмам, Хальмен создал законченный и целостный сценический образ моцартовского шедевра, который достоин того, чтобы стать калькой. Сегодня этот проект стал данью памяти режиссера и художника, ушедшего четыре года назад.
Царство Зарастро по версии Хальмена — это знаменитая Веймарская библиотека герцогини Анны Амалии, в которой в 2004 году случился пожар, уничтоживший книжное хранилище с ценнейшими раритетами — манускриптами и партитурами. Есть легенда, что там же погибла и рукопись партитуры «Волшебной флейты». Впрочем, из надежного источника мы знаем: рукописи не горят. «Волшебная флейта» вот уже более двух веков одаривает счастьем слушателей. Ведь сказать, что музыка этой оперы гениальна, — банальность на грани пошлости, как, впрочем, любая очевидная истина. Хальмен сделал так, что и для зрителей спектакль оказался гармоничным. Масонские шифры в достаточной степени отражены в сценографии: здесь и египетские боги, и анубисы со сфинксами, и соответствующие символы на фартуках «вольных каменщиков» — глаз Гора, портрет Великого Магистра Гете, масонские колонны Боаз и Яхин. Ну и, конечно, Ороборо (или Уроборос) — змея, пожирающая собственный хвост, как основной символ, включающий в себя множество значений: создание из уничтожения, Единство и Бесконечность, жизнь и смерть — короче, «мой конец — это мое начало».
При этом постановщик не озадачивается каким-то углублением темы или ее раскрытием: ну, масонство и масонство. Оно априори заложено в насмешливом тексте Шиканедера, и раскрыть сегодня нам, грешным, истинные значения этих кодов этой как будто бы забавной шифровки, право же, не удастся, как ни старайся. Да и ни к чему: Моцарт оставил нам такую партитуру, в которой все божественные смыслы проявлены на самом высоком и одновременно глубоком уровне. Слышащий да услышит.
Благо было что и кого послушать. Начать стоит с Алексея Тихомирова в партии Зарастро. Обаятельнейший, сильный, красивый, мощный — такими эпитетами можно наградить образ, который он создает. Прекрасно звучащие нижние ноты не делают этот персонаж зловещим, а придают ему еще больше благородства. Он, конечно, жрец Озириса, но в большей степени — магистр масонской ложи XVIII века, комфортно чувствующий себя в интерьерах библиотеки, которая то становится белоснежным хранилищем мудрости, то вдруг оборачивается черным негативом с пустыми полками. Ведь Пет Хальмен был еще и художником по свету — так что и световые эффекты органично интегрированы в единый замысел одного автора.
Прекрасна пара Тамино и Памина — Паоло Фанале и Валентина Феденева. Молодой итальянский тенор, который равно успешно исполняет партии во французских и итальянских операх, замечательно показал себя в моцартовском зингшпиле. И отлично справился с русским текстом в диалогах. Его русская партнерша ни в чем не уступала итальянцу — ни в вокале, ни в артистичности. Папагено (Александр Шахов) и Папагена (Екатерина Фенина), как обычно, особенно понравились публике. И немудрено: эта парочка простолюдинов предстала в образе… пингвинов! А в адрес исполнительницы партии Царицы ночи Светлане Москаленко следует сказать особые комплименты: ее вокальная техника и интонация были безупречны.
Оркестр под управлением Гавирэля Гейне звучал очень неплохо. Хотя иногда возникало ощущение, что маэстро не хватило репетиций: случались моменты (не так много, но лучше бы их не было вовсе) несогласованности оркестра с певцами. Впрочем, это уже из области перфекционизма.
Главное, что удалось создателям спектакля и исполнителям, — донести всю красоту музыки Моцарта, при этом сохраняя чувство юмора, свойственное либретто. Следование тексту — этот оспариваемый многими принцип соблюден в спектакле с каким-то очевидным удовольствием. И смотреть на это без удовольствия невозможно.
