…Давненько пред Домом музыки не было такого столпотворения; молодежь верещит со всех сторон: “Билетик на Симфониетту! Билетик на Синфониетту!” “Сим” — “син” — пишется и так и сяк. “А живых сверчков привезли?” Кому что. Но факт фактом — спустя 20 лет Москву посетил самый профессиональный оркестр, играющий только современную музыку, — London Sinfonietta. Корреспондент “МК” в антракте успел перекинуться парой слов с г-ном Хемпелом, дирижером LS. Итак…
…Последний раз они были здесь в 1987-м, останавливались в гостинице “Россия”; нет уж той страны, нет и гостиницы. Но есть оркестр, существующий с 1968 года и финансируемый на государственном уровне. Настолько здорово, что сам постоянно заказывает ныне живущим авторам различные произведения, это по 10—15—20 тысяч евро за “штуку”. Привезти его — дело крайне непростое и жутко дорогое. Они-то и заскочили всего на день — поставить красивую точку на закрытии Первой музыкальной биеннале; график расписан по минутам. Во время репетиции прохожу по сцене Светлановского зала, гляжу на инструменты — вот обычное фортепиано, а вот и белое, “подготовленное” (специальные приспособления на струнах) — для исполнения сонат Джона Кейджа. Какая марка? “Эстония”. Понятно, “крупный скарб” они, конечно, сюда не тащили. Позаимствовали на месте то, что было под рукой.
…Но вот и концерт. Крутой экран 6 на 9 метров. Картинка сопровождает звукоряд. Дирижер прекрасный — жест точный, информативный, ноль излишеств. Чуть-чуть пританцовывал, но это так… чтоб публика не относилась слишком серьезно. Да она и не относилась. Временами свист стоял, как на стадионе. (Справка: Юрьен — “ведущий приглашенный”; основной дирижер Оливер Кнуссен не приехал).
— Маэстро, вы довольны реакцией публики?
— Абсолютно. Мне кажется, ей недостает только одного — кружки пива в руке.
— Как, пардон, понимать ваши слова?
— Обыкновенно. Вы же видите: концерт сопровождается видеорядом — вот и сидите, смотрите, отдыхайте. Сейчас перерыв, поэтому, я надеюсь, люди не преминут выпить пива и наслаждаться жизнью. Это же не концерт классической музыки — Гайдна, Моцарта, бла-бла-бла, где нужно сконцентрироваться и думать о чем-то серьезном…
— А мы-то шли на Лигети, Айвза и Кейджа чуть ли не с партитурами в руках…
— Нет. Здесь другое отношение. Другой способ слушания. Здесь — развлечение. У нас даже есть и второй вариант этой же программы — только с популярными артистами, — и это вообще потрясающе!
— Ну приехали. Кстати, есть ли сложности работы с ныне живущими композиторами, скажем, Штокхаузеном, Булезом? Им же может что-то не нравиться.
— То, что иные авторы живы — это не недостаток, а огромная польза: есть у вас какие-то к ним вопросы — пожалуйста, позвоните и задайте. Я очень жалею, что нельзя вот так же позвонить Чайковскому или Рахманинову.
— Но сами-то композиторы всегда довольны вашей интерпретацией?
— Моими — да. Потому что я делаю все, что могу. И вообще не важно — жив композитор или умер. Наша задача — донести правду. А если живой композитор захочет присутствовать на репетиции — это только приветствуется. Мы всегда следуем всем их пожеланиям. Потому что считаем, что во всей аудитории должен быть хотя бы один счастливый человек — композитор!
— Вон оно как… А публика?
— И оркестр, и публика — на втором месте. Публика — лицо заинтересованное. Поэтому с ее стороны — это некая жертва. В противном случае она может остаться дома и включить радио.
— И вот что. Каких композиторов можно назвать “современными”? Какие временные рамки?
— Временные рамки здесь ни при чем. Шенберг с 1907 года писал абсолютно современную музыку, а Шостакович — много позже — написал “Ленинградскую”, но это совершенно традиционное произведение. Знаете, есть только два типа музыки — хорошая и плохая. Остальное не важно. И каждый композитор может писать как хороший материал, так и не очень. Наша задача — отобрать лучшее. И мы это делаем, очень-очень-очень часто заказывая произведения молодым авторам. Если бы все поступали так, как мы…
— …композиторы бы стали миллионерами? Слушайте, вот мы привыкли видеть дирижера во фраке, френче… А вы выходите в каком-то темном пиджаке. Это чтобы подчеркнуть демократичность действа?
— Никакой демократичности. Мы же не классический оркестр. Просто одеваемся во что-то черное, чтоб не отвлекать внимания зрителей от видеоряда…
…Ну от него и так не отвлекались. Хотя пара нарочито громко убегающих на улицу ног все же была: не все вытерпят зрелище ворочающихся сверчков и многоножек в стеклянных банках (кстати, часто оркестр привозит настоящие аквариумы с живыми сверчками, приставляя к ним микрофоны, но здесь обошлись малой кровью — записью). Вот они ползут друг по другу под оригинальные диджейские находки Миры Каликс, британского композитора, уроженки Южной Африки… Жаль одно: что до Европы два часа лету, а мы, как в глухой деревне, вынуждены как бы впервые петь дифирамбы первоклассному оркестру, который заезжает сюда раз в 20 лет. Кому ни позвони — например, в офис Булеза только вчера звонили: “маэстро в Россию не собирается”. Не едут они сюда. В упор не видят. Как отрезанный ломоть…
