В понедельник она примет в руки мифического эльфа — озорного, экспрессивного, живущего в фантазиях людей искусства. “Золотой эльф” — символ “Триумфа”, премии поощрения высших достижений творческой личности. Награждение лауреатов состоится в Музее изобразительных искусств им. Пушкина. Академик живописи Татьяна Назаренко — одна из пяти “триумфаторов” 2008 года.
Татьянин день — ее любимый праздник. Она свято чтит свою небесную покровительницу, ее несгибаемую веру, непокорность и сопротивление насилию. В характере нашей современницы ощутима стальная пружина. В состоянии безысходности, когда многие хотели откусить от ее живописного дара, Назаренко в своем полотне “Трапеза” положила на блюдо голову не Олоферна, а собственную: ешь, хищная толпа, мне не жалко!
Сегодня мы рады поздравить Татьяну с днем ангела и с победой на “Триумфе”.
— Татьяна, что вы испытали, когда услышали о вашем награждении?
— Сначала раздались смущающие мое сознание звонки людей, мне не очень близких. В эту награду я не поверила, думала — розыгрыш. Но тут позвонила Ирина Александровна Антонова. И только тогда я поняла, что это не шутка. Позвонила и сказала хорошие слова Зоя Борисовна Богуславская.
— Вы оказались рядом с корифеями нашего искусства.
— Фантастическая компания! Я совершенно потрясена. Боготворю Бориса Александровича Покровского. Бывала на многих его просто фантастических спектаклях. Посчастливилось присутствовать и на юбилейном вечере великого мастера музыкальных шедевров. Я все люблю, что делает его театр. Борис Александрович — уникальный музыкальный режиссер.
Наконец-то стал лауреатом “Триумфа” боготворимый мною актер Олег Янковский! Очень рада за актера и режиссера Константина Райкина — в его театре я бывала неоднократно. Посчастливилось мне слушать на “Декабрьских вечерах” пианиста Александра Мельникова. Его ценил сам Рихтер!
Лауреаты “Триумфа” за все годы — истинные мастера. Творческая элита. Каждое имя — звездное. Оказаться среди них — большая для меня честь.
— И не только честь. Это еще и 50 тысяч долларов! Во времена разрушительных кризисов непросто выживать и художникам. За последние годы вы изменили отношение к продаже своих картин?
— Раньше я чрезвычайно болезненно относилась к расставанию со своими работами, особенно с программными вещами. Долго держала “Пугачева” и все-таки решилась продать, потому что очень боялась за его сохранность в мастерской. У нас на Масловке случаются всякие происшествия и беды, например иногда заливает водой.
— Умеете себя уговаривать, лишь бы не расставаться с работами…
— Мой довод прост: деньги исчезают, а картины остаются.
— Ценитель живописи, купивший вашего “Пугачева”, собирался открыть частную галерею или музей. Почему же не открыл?
— Этот частный музей никуда не делся — стоит, но закрытый. Я была в нем. Удивительное зрелище! Старинный особняк сам по себе уникален. Но судьба человека, задумавшего частный музей, печальна. Грустна и судьба коллекции, поскольку ее никто не видит, хотя на отдельных выставках картины оттуда вдруг появляются. Недавно на выставке Салахова я увидела несколько его работ из коллекции музея. Хочется надеяться, что этот музей будет общедоступным.
* * *
— Татьяна Григорьевна, вы профессор своего родного Суриковского института. Какие раздумья вызывают у вас ваши студенты?
— Уже 10 лет руковожу мастерской в альма-матер. Вначале мне было интересно понаблюдать за процессом и поучаствовать в нем. Но, к сожалению, сейчас интерес угасает. Замечено: престиж профессии живописца падает. Кому сейчас — в принципе — нужно изобразительное искусство? И эта “ненужность” ощутима по контингенту: в Суриковский идут в основном девочки. Ребят мало. И это все сказывается на профессии.
— На ее уровне?
— Именно. Кто будет перетаскивать большие холсты с подрамниками?..
— Вспоминаю ваше гигантское полотно “Народовольцы”. А нынче подобное возможно?
— Не имеет большой перспективы. Кажется, нам в студенческие годы было легче.
— Профессор, не испытываете ли вы духовное одиночество среди своих воспитанников?
— В о-о-общем-то, да. Приходишь воодушевленная, рассказываешь про выставки и чувствуешь: интерес к художественной жизни не хочет пробуждаться в студенческом сознании. Это очень огорчает. Но не бросаю работу в институте по простой причине: всегда находится один, ну два человека, с которыми хочется работать. Они меня радуют! Их вещи появляются на выставках — там-сям и даже за границей. Они делают интересные проекты. Некоторые из них — уже члены Союза художников. Не могу отрицать, что есть успех. Но всегда мы сравниваем со своим студенчеством. Нынешние нам проигрывают.
* * *
— Таня, когда-то вы мне говорили: “Я пишу свое одиночество”. Жива ли ваша прежняя потребность в пристальном разглядывании и живописании затворничества и одинокого глубокомыслия?
— Нет, нет… Свою последнюю веселую, жизнерадостную выставку я назвала “Праздники”. С прежним одиночеством временно покончено. (Смеется.)
— Значит, изменилась ваша жизнь?
— Все просто: другие потребности, новые ощущения и настроения заставляют писать другое. У меня появились более жизнерадостные работы. Всегда была окружена людьми, которых я люблю. А теперь рядом и те, кто любит меня. У нас замечательная горнолыжная компания. Мы несколько раз ездили кататься в Австрию, Италию, в Андорру. В Италии я была на всяких карнавалах, и, естественно, теперь они в моих работах. В Италии, в деревушке Канацея, откуда начинается подъемник в горы, устраиваются карнавалы. Я даже книжку выпустила со своими итальянскими работами — праздниками, маскарадами и карнавалами.
* * *
— Таня, ювелирная статуэтка “Золотой эльф”, обладателем которой вы станете, выполнена по эскизу Эрнста Неизвестного. Связывают ли вас с ним какие-нибудь воспоминания?
— Естественно. Я бывала в его мастерской, сиживала вместе с ним в “Русском Самоваре” на Манхэттене, где обычно собираются наши соотечественники — писатели, художники, поэты… Последний раз это было года три назад. Выглядел Эрнст замечательно.
— В облике и в аксессуарах “Эльфа” использовано не только золото, но и самоцветы. Ваши явно штучные перстни привлекают внимание красивыми камнями. Какой из них самый любимый?
— Люблю камни, которые мне идут или с которыми меня связывает что-то лирическое. Многие годы любила перстень с хризолитом, пока не рассыпалась его оправа.
— Верите ли вы в волшебную силу камня?
— В магических свойствах минералов я еще не убедилась.
— Вы всегда прекрасно одеты. Кто определяет ваш выбор?
— Только собственный вкус и денежные возможности.
— В заграничный вояж везете с собой вечерние платья?
— На курортах, куда я езжу, в них нет необходимости. Но вечерние платья у меня есть.
— Чем себя нужно баловать и тешить, чтобы оставаться такой же молодой и обворожительной, как и вы?
— Ни в чем себе не отказывать! Если хочется выпить шампанского — выпью. Если хочу посмотреть замечательный фильм в 2—3 часа ночи, откажусь от сна и смотрю.
— А что нельзя себе позволить?
— О-о! Нельзя обманывать людей. Если что-то обещаю, то стараюсь непременно выполнить.
— Какими качествами должен обладать мужчина, чтобы вы приняли его руку и сердце?
— Должен быть умным… Сейчас соображу… Быть внимательным ко мне. Пусть любит меня!
