Фильму грозит очень узкий прокат, но хватило даже нескольких предварительных показов, чтобы устроить в киносообществе настоящий взрыв. Официальная премьера, прошедшая в минувшую среду в Москве, продолжилась бурной дискуссией, во время которой «сказку» Астрахана успели назвать настоящим прорывом в российском кино. О художественных принципах и своем гражданском долге режиссер рассказал в интервью «МК».
- Дмитрий, вы не раз называли «Деточки» сказкой. При этом у вас в фильме коррупция, беззаконие, детский дом, подростковая преступность.
- Сказка – потому что в ней много условностей. Это была попытка сделать притчу о нашем времени. О том, что не дай бог, чтобы такое случилось. Мы говорим: давайте посмотрим фильм и поймем, что надо что-то делать. Чтобы сказка не стала былью. У нас уже было несколько закрытых показов и официальная премьера, и зрители в основном правильно воспринимают фильм, но иногда задают вопрос: «А вы не боитесь, что кто-то сделает что-то подобное?» На такие вопросы я неизменно отвечаю: очень боимся. Поэтому и снимаем это кино.
Если подумать, то мы делаем ровно то, к чему призывает наш президент, когда говорит, что пора наводить порядок. В армии, судах, милиции. Я как раз думаю, что наш фильм было бы разумно использовать. Показывать его, обсуждать. В полиции, прокуратуре.
- А в детском доме?
- Там же стоит ограничение «16+». И оно, наверное, справедливо. Но обсуждать его с молодежью надо. Я думаю, это будет только во благо.
Когда мне Олег (Данилов, постоянный сценарист Дмитрия Астрахана – Н.К.) только принес эту идею, я сразу понял, что это мой гражданский долг – снять этот фильм. Мне понравилось, что при всей остроте в фильме есть такое художественное обобщение. Возможность осмыслить время. Основные болевые точки времени.
Самое сложное было – найти ключ, как это сделать. Найти детей, которым я поверю, что они могут быть неравнодушны. Что они могут сочувствовать чужому горю. Не зря Динара Асанова в свое время для съемок «Пацанов» брала главного героя из колонии. Вот и нам надо было найти ребят, у которых в глазах есть эта боль. Нам повезло больше, мы смогли найти таких детей не среди уголовников. Это благополучные ребята. Правда, некоторые попали к нам из детских домов, но это минские детдомы, а у них в этом смысле все очень прилично.
- Вы снимали в Белоруссии?
- Да, под Минском, но про Россию. Потому что в Белоруссии такого и быть не могло.
- С широким прокатом у вас не очень получилось, а что насчет показа по ТВ? Ведь, если подумать, ваш сюжет вполне вписывается в эфирную политику федеральных телеканалов.
- Мы ведем переговоры, надеюсь, все получится.
- История основана на реальных событиях?
- Я-то за телеканалами не слежу, а вот Олег как раз любит смотреть телевизор. И он мне сказал, что все факты, все злодеяния из нашего фильма взяты у ТВ. Нет ничего, что бы он придумал. Есть еще и пострашнее истории на нашем телевизоре.
- Да, только по ТВ обычно показывают только первую часть истории.
- Там показывают что? Что есть несправедливость. Есть судья, который взял взятку и осудил невиновного. Есть врач, который по сути превратился в убийцу. Это же все показывают? И они все это злодеи, которые дальше продолжают дальше творить зло.
- В этом моменте неизбежно напрашивается сравнение с «Ворошиловским стрелком».
- В чем здесь сознательная разница? Ворошиловский стрелок – мститель. А наши деточки не мстят. Они останавливают зло. Они настоящие санитары общества. Но перед этим, заметьте, каждый раз сначала отправляют обращение в полицию. И только после того, как видят ее бездействие, принимаются за дело самостоятельно.
- Сложно было найти деньги на производство?
- Я сам являюсь и продюсером. Это безгонорарная история. И для меня, и для Олега. Это вроде нашего личного высказывания.
- Ваши деточки видели фильм? (У Астрахана – шестеро детей от двух браков, - Н.К.)
- Я дал им рабочую версию и уехал. Когда вернулся, спросил: ну как вам? Они говорят: мы посмотрели три раза подряд. Фильм сильный. Но мои дети в этом смысле не очень показательны, они все-таки смотрят фильм своего папы… Есть другой пример. Не так давно мне позвонила Таня Устинова в ночи. Она тоже дала посмотреть фильм своим детям – 21, 16 и 11 лет. И посылала мне смски в течение просмотра. А после позвонила и дала трубку самому младшему. Он сказал: «Я понял, фильм о том, что нельзя быть равнодушным». Простой детский ответ. И как ни странно, в нем есть большой смысл.
