Признаюсь сразу: я обладаю экстрасенсорными способностями. Причем с детства. Еще в школьные годы я частенько предугадывала, кого сегодня вызовут к доске, в институте — какую тему скорее всего придется отвечать на экзамене, а по жизни мне нередко снятся вещие сны. А еще я всегда смотрю на электронные часы именно в тот момент, когда они показывают четыре одинаковые цифры, например 11.11, или точное время, скажем, 12.00. Вы заявите мне, что все это — пустяки и повода утверждать, что я экстрасенс, нет? Может быть.
Но тогда у некоторых участников передачи “Битва экстрасенсов”, что идет по ТНТ и приковывает к себе внимание многих интересующихся мистикой телезрителей, нет права не только называть себя оными, но и произносить это самое заветное слово — потусторонние способности.
Великое разоблачение произошло случайно. Встреча с друзьями, включенный телевизор, на экране люди демонстрируют свои сверхспособности. Программа вызывает чисто бытовой интерес, присутствующие в комнате начинают наперебой вспоминать похожие случае из жизни. Но их рассказы — так, пустяки. Вот там, на экране! Там же настоящие экстрасенсы! И вдруг...
— Ой! А я ее знаю! Это — моя односельчанка. По мужу — Елена Смелова. Надо же! Раньше особых сверхспособностей за ней вроде не замечалось, а теперь входит в десяток лучших экстрасенсов!.. — и приятельница указывает рукой на участницу передачи. — Правда, мы были не очень близки, зато имели общую близкую подругу, с которой я до сих пор поддерживаю отношения...
— Давай позвоним, спросим, как она дошла до жизни такой, — предложил кто-то.
Сказано — сделано. Минуту спустя подруга уже переспрашивает в трубку:
— До сих пор дружите? И что, она принимает посетителей? Предугадывает, советы дает? Вот это да! Сбывается?
— Ой, давайте съездим! — неосторожно восклицаю я и тут же слышу, как подруга, видимо, приняв мое предложение за призыв к немедленному действию, говорит в трубку “А вот если моя подруга Яна хочет с ней встретиться? Можно договориться? Узнаешь? Перезвонишь?”
Гм... Я, вообще-то шутя предложила. Буквально через минуту у подруги запел сотовый. “Приезжать? Прямо сейчас?” — переспрашивает она в трубку и смотрит на меня растерянно.
Покидать компанию не хотелось, но с другой стороны — сейчас быстренько смотаюсь, поговорю, вернусь, расскажу, всем же интересно! По горячим-то следам! А я ведь журналист, черт возьми! И это — мой профессиональный долг: бегать за сенсацией! Ведь это же не только мне интересно — экстрасенсорика, вон сколько людей смотрят! Кто-то верит, кто-то сомневается, но потусторонние способности — это всегда привлекает внимание и вызывает споры.
Встряхнув в памяти воспоминания о профессиональном долге, я в полной боевой готовности вникать, разоблачать и прочее отправилась узнавать про себя буквально все на свете и получать рекомендации, как жить дальше. Я ничего не боялась. Ведь все в моей жизни хорошо: муж, двое детей, престижная работа. Но ведь узнать кое-что полезное про жизнь свою никогда не вредно. Пусть про девчонок что-нибудь расскажет: как лучше строить с ними взаимоотношения, они же растут, переходя из нежного возраста в сложно-переходный, по здоровью что-нибудь посоветует, это никогда не помешает, ну и вообще... Положа руку на сердце, я не очень верила, что она мне что-нибудь путное скажет. “Скорее, — думала, — начнет осторожно выпытывать информацию, чтобы тут же мне ее и выдать. По обороту. Но я же не домохозяйка какая-нибудь, которая отродясь ничего, окромя иллюстрированных журналов, в руках не держала и ни с кем, кроме таких же простушек-подружек, не общалась. Я так, на минуточку, журналист, причем интервьюер, уж что-что, а промолчать в ответ на нужные вопросы сумею и подоплеку их сразу разгадаю: зачем спрашивает, какую информацию хочет получить и какой вопрос будет следующим, пойму сразу.”
За размышлениями оказываюсь в нужном месте в нужный час.
— Здрасьте!
— Здравствуйте, Лена!
— Я не Лена, я — Яна.
— Ой, извините, за день столько людей приходит...
Ну все как полагается. Стол, кресло экстрасенса в тени, мое на свету, тоже мне, Шерлок Холмс в юбке. Улыбается мне не просто сладко, а прямо-таки приторно. Сейчас начнется...
Вопросов она задавать не стала. Вот удивительно-то! Просто уставилась на меня пристально. Надо, видно, как-то самой начинать разговор.
— Трудно, наверное, вам, — решила я для начала ей посочувствовать, — съемки постоянные...
— Ой, и не говорите, — вздохнула она, — этот вот Есенин. Всю ночь сидел у меня на кровати, разговаривал...
Мне стало как-то не по себе. Думаю: или она шарлатанка, или это все не совсем нормально. Потом-то я поняла, что она просто хотела произвести на меня впечатление. Я же “Битву экстрасенсов” не смотрю, и я не знала, что на одной передаче ведущий спрятал что-то в конверт, и они все отгадывали — что именно. А была там, в конверте, фотография Есенина. И моя собеседница выступила тогда ярче всех. Увидела цветы вокруг человека и сказала, что он скорее всего уже мертвый.
— У меня тогда такое потрясение было, — говорит она мне между тем.
Разговор надо как-то поддерживать. А у меня у самой иногда возникает такое ощущение, что моя покойная бабушка, которую я очень любила и про которую я все время вспоминаю, иногда находится как бы рядом со мной. Конечно, ее физически рядом нет, это просто в моем сознании ощущение, но тем не менее оно возникает. Как, наверное, у многих, кто потерял близкого, любимого человека.
— Скажите, — спрашиваю тогда я, а про себя думаю: может, она мне посоветует в церковь сходить, например, свечки поставить? — а у вас часто возникает такое чувство, что вот человек ушел, умер, а кажется, что он иногда как бы рядом с вами? А то я иногда как бы чувствую рядом свою покойную бабушку…
— Ну я вообще общаюсь с мертвыми... — говорит она мне и замолкает. А потом делает такой эффектный пас рукой в мою сторону и вдруг как закричит: “Вижу! Вижу!”. Я втянула голову в плечи. Чисто на всякий случай...
— Вижу, бабушка ваша к вам приходит, потому что недовольна она вами. Недовольна, как вы обращаетесь с мальчиком!
— С каким еще мальчиком? — мысленно растерялась я.
— Как это плохо? — уточнила на всякий случай, может, подумала, пойму, о ком она.
— Очень плохо! — решительно заявила мне экстрасенс. — И ваша бабушка вас за это ой как осуждает! И так страдает из-за этого! И не может найти покоя! Не зря, ох, не зря она вами недовольна! А она у вас такая была! С характером! Давала всем жару!
Бабушка моя, надо сказать, была прекрасным человеком! Светлым, отзывчивым, любящим. На ней держался весь наш дом. Меня она обожала и баловала. Она была щедрой и открытой, приводила в дом бездомных собак и кошек, мы с ней их отмывали, кормили и скрывали, сколько было можно, от родителей, не всегда довольных таким меценатством, а затем как-то пристраивали по знакомым. Короче, бабушка моя была добрейшей души человек.
— Она была совсем другая, — на всякий случай сообщила я экстрасенсу, — очень добрая, милая, ласковая. Как Арина Родионовна. Ну да бог с этим. Так она недовольна мной? Чем же с мальчиком я плохо обращаюсь?
— Даже не подходите к нему! — осудила меня дама с телеэкстрасенсорными способностями. — Одеться не поможете, в детский сад не проводите... Отдали ребенка на попечение няни!
— Наверное, она просто перепутала мальчика и девочку, — догадалась я, — хотя волосы у обеих дочерей длинные, но джинсы носят. Но ведь старше они, какой детский сад? Одна — в четвертом классе, другая — во втором. Видно, в голове у моей собеседницы сплошной унисекс и с ощущением времени плохо. Ладно, бывает...
— У меня дочь, — сообщила с улыбкой, ну что, правда, человек сидит напротив и мучается...
Она опять уставилась на меня с недоумением. Как будто не хотела верить. Действительно, какая-то странная ей посетительница попалась. Совершенно ничего про себя не знает.
— Да... — протянула гадалка, — дочка-то у вас шебутная. Все разбрасывает, раскидывает...
— Вот как раз и хотела спросить, — вздохнула я, — дочь у меня, если тапочка неровно стоит, слезает вечером со своей двухэтажной кровати и ставит ее ровно... Иначе не уснет. И такая она во всем. Нас с мужем это, знаете, очень волнует. Как-то не по-детски совсем. Узнать у вас хотела, есть ли здесь повод волноваться?
— Вижу! Она будет прокурором! — закричала экстрасенс.
— Она ужасно боится крови, — вздохнула я. — Даже поцарапанный палец вызывает у нее слезы, причем не боли, а просто страха. Она не может слышать про кровь, и она боится преступников и всего, что связано с любым насилием. Вряд ли она будет прокурором. Она писать любит.
— Вижу! — опять закричала экстрасенс. “Вот дался, — думаю, — ей этот несчастный глагол”. — Она будет прокурором и начнет писать романы.
— Поняла, — кивнула я, — она станет Марининой.
— Вы не верите в свою единственную дочь! — повысила голос гадалка.
— У меня их две, — я уже, честно говоря, не знала, смеяться или плакать, не то что доверие, интерес к экстрасенсу — и тот падал просто стремительно.
— Вторая будет знаменитой балериной! — заверила меня экстрасенс.
— У нее предрасположенность к астме, — остудила я ее пыл.
Мы помолчали. На ее месте я бы сказала, что пошутила, и предложила чашку чая, чтобы замять неловкость. Но она растерянно молчала. Пришлось брать инициативу в свои руки.
— Ладно, — говорю, — давайте еще немного про работу (все-таки кризис, думаю, вдруг что?) и на этом закончим.
— Вы без работы уже четыре года! — поведала мне экстрасенс. — Сидите дома, от безделья листаете иллюстрированные журналы. Встаете с утра и перелистываете их, перелистываете...
“Да что с ней в самом деле! — я уже просто возмутилась. — Хотя бы спросила что-нибудь исподтишка, дескать, кто я, чем занимаюсь, лепит просто, что в голову придет. Как-то уж совсем от балды. Ни слова в точку. Уж что-что, а работы у меня невпроворот, детей не вижу!
— Вы знаете, — говорю, — тот, кто делает колбасу, обычно ее не любит. Я не читаю журналов. Я люблю хорошие романы. Может быть, потому, что романы я не пишу. Я журналист.
Мы опять помолчали. Было понятно, что гадание себя исчерпало.
“Платить не буду! Не буду! — занималась я самовнушением, но это дурацкое русское слово “неудобно” победило. Я вручила конверт с деньгами за рассказанную историю чужой жизни и со вздохом покинула помещение. “Вот так, — думала разочарованно, — раньше люди собирались, духов вызывали. Свечи, двигающаяся тарелка, касание пальцами друг друга, романтика… А теперь, как в песенке кота Матроскина, “телевизор мне природу заменил”. И как она про Есенина угадала? Подсказал, наверное, кто-то...
— Ну как? — спросили меня по возвращении.
— Очаровательно! — и я поведала подробности гадания на кофейной гущи. Все хохотали от души. И только подруга, организовавшая встречу, как-то странно-смущенно на меня смотрела.
— Ты знаешь, — сказала она после, отведя меня в сторону, — тут такое дело... Короче, у моей подруги, что была посредником, есть еще одна приятельница. Она — Лена. Так вот, про ту Лену подруга любит всем рассказывать. У той с мужем проблемы, ушел он от нее, хотя дама она небедная. И так развод на ней тяжело сказался, что она впала в страшную депрессию. Даже ребенком совсем не занимается, забросила мальчишку, так тот с няньками и растет. А бабуля ее, она такая жесткая, поедом ее за это ест. А той, знаешь, и это все равно. Такой нервный срыв у нее сильный! Целыми днями только и делает, что сидит, читает иллюстрированные журналы... Ты понимаешь?
— Понимаю, — говорю, — она нас просто перепутала. И еще до кучи похоронила чужую бабушку. Очень мило с ее стороны...
Я приехала домой поздно. “Знаешь, — сказала, обнимая, мужа. — Я ходила к экстрасенсу. Не просто абы к какому, а который из телевизора. И ты представь только, что он мне сказал? Наши дочери будут звездами!” “Ты что, дура? — удивился муж. — Смотришь такие программы...” “Да я и не смотрю, — говорю, — гости глядели, спорили, и мне вдруг стало интересно... Я ведь — журналист, мне по профессии положено”.
Я не стала говорить мужу, во сколько обошлось пророчество экстрасенса. Почему-то у меня было ощущение, что ему это не понравится. А мои предчувствия меня обычно не обманывают, ведь недаром я обладаю экстрасенсорными способностями...
Что же касается вышеупомянутой программы, то остается только гадать, каким образом отбирают туда экстрасенсов, есть ли для них хотя бы какой-то предварительный экзамен, или достаточно просто прийти и представиться — здравствуйте, я паранормален! И тебя с радостью покажут по ящику, чтобы тысячи людей переживали — отгадаешь ты, что спрятал ведущий в конверте, или нет, а потом ходили на сеансы к распиаренным лжеэкстрасенсам и платили им немаленькие деньги за пустые россказни.
