— Это не первый ваш визит в Россию, кто вас пригласил и какая у вас была программа?
— Да, в России я второй раз. В 2009 году приезжал на презентацию моей книги «Защитники природы за атомную энергию» в Томске, там мы познакомились с Кириллом Комаровым из Росатома (заместитель директора госкорпорации — «МК»). Через некоторое время мы встретились в Брюсселе, где господин Комаров выступал с очень интересной лекцией. Тогда и он пригласил меня приехать к вам еще раз и выступить на Форуме «Атомэко». А я в свою очередь поинтересовался, могу ли посетить российскую атомную электростанцию. Дело в том, что я объехал множество АЭС по всему миру, но на российской так и не был. И господин Комаров организовал для меня этот визит, я выступил с докладами и лекциями и, кроме того, съездил на Калининскую АЭС.
— И какие впечатления? Можете сравнить нашу АЭС с другими мировыми станциями?
— Впечатления остались самые хорошие. Я задавал множество вопросов и на все получил исчерпывающие ответы. Станция хорошо сконструирована, должным образом обслуживается, у нее несколько уровней безопасности так же, как на зарубежных АЭС. Кроме того, там постоянно находятся наблюдатели, эксперты из разных стран. На самом деле, в вашем способе эксплуатации АЭС есть и хорошие особенности. Я имею в виду, что часть побочного тепла вы не охлаждаете, как принято в мире, а направляете на обогрев жилья. Около Калининской АЭС проживает больше 30 000 человек, и согревать их таким образом намного дешевле и лучше с экологической точки зрения, чем жечь нефть или уголь. Буду приводить ваши АЭС в пример в лекциях, которые читаю во Франции.
— Вы приехали к нам с докладом о том, что у атомной энергии нет конкурентов. Не тяжело «агитировать» в стране, чья экономика полностью основана на нефти и газе?
— Меня здесь очень тепло приняли, и никто не считает, что я плохой парень. (Смеется) На самом деле, кроме нефтяной и газовой промышленности, ваша страна является мировым лидером и в атомной энергетике. Конечно, я выступаю за то, чтобы полностью отказаться от возобновляемых ресурсов, которые наносят серьезный вред окружающей среде. Но понятно, что вам не хочется жертвовать одним видом энергетики, чтобы развивать другой, когда вы можете сохранить мировое лидерство во всех трех. Кроме того, развивать атомную промышленность вы можете как раз за счет колоссальных средств, которые получаете от нефти и газа. Рано или поздно ваша страна в любом случае полностью перейдет на атомную энергию, так как альтернатив сегодня просто нет: возобновляемые ресурсы закончатся, а энергии ветра и солнца не хватит на нужды людей. Мы во Франции в свое время выбрали атом, потому что у нас не было ни нефти, ни газа, ни угля, ни, соответственно, выбора. И скоро его не будет и у остального мира.
— Вы говорите, что у атомной энергии нет альтернативы и рано или поздно к ней придут все страны. Тогда к чему сейчас эта дискуссия, зачем убеждать общество в том, что атомная энергия лучше остальных?
— Франции, чтобы полностью отстроить атомную инфраструктуру, понадобилось 25 лет. И когда возобновляемые ресурсы закончатся, остальным странам понадобятся те же 25 лет, чтобы перестроить свою энергетическую систему. Хорошо бы у нас не было этого зазора, потому что при худшем раскладе цивилизация может просто рухнуть. Вот почему нам важно сейчас об этом говорить, а политикам — принимать верные долгосрочные решения.
— У нас политические решения о благе страны принимаются, исходя из экономической выгоды. Насколько выгодна атомная энергия по сравнению с нефтяной или газовой?
— Когда мы используем энергию природных ресурсов, нам постоянно нужно покупать новое сырье. Если вы используете атомную энергию, придется произвести серьезные вложения на стадии строительства АЭС, зато впоследствии вложения будут равны практически нулю. На первый взгляд кажется, что использовать нефть дешевле. Но если сравнить стоимость энергии, которую мы получим на протяжении 50 лет (средний срок службы АЭС), окажется, что построить станцию выходит намного дешевле, чем эти же 50 лет закупать нефть или газ. Проблема заключается в том, что наши политики не принимают решения на 50 лет вперед. Максимум — на 4 года. Это очень печально, потому что со временем экономическая выгода атомной энергии только растет: сейчас, например, появляются реакторы четвертого поколения, где сжигание урана происходит намного эффективнее. Но из-за антиядерного давления и глупых политических решений самые современные технологии приходится сворачивать, как это было сделано в Германии. Теперь лидерство за вами, и вы должны его сохранить ради нашего общего будущего.
— Однако люди испытывают страх перед энергией атома до сих пор. Летом, например, при строительстве внешней стены Ленинградской АЭС произошло обрушение арматурного каркаса. Строительная ошибка, не связанная с ядерными технологиями. В обществе это вызвало повышенный интерес.
— Нужно понимать, что ошибки случаются в любой индустрии, ни одна не идеальна, и нулевых рисков не существует. Однако, в отличие от других сфер энергетики, к атомной привлечено максимум внимания СМИ, она находится под очень серьезным контролем и давлением общества и потому является наиболее безопасной. В угольной промышленности у нас умирает порядка 10 000 шахтеров в год, это происходит так часто, что мы уже воспринимаем эти смерти в порядке вещей. Сколько людей погибли на Ленинградской АЭС?
— Нисколько.
— Ноль жертв, никакой радиации. Но вы знаете об этом случае, потому что новость тут же подхватили СМИ. Согласитесь, что индустрия, в которой происходит небольшой строительный инцидент, — и об этом узнает вся страна — очень безопасная индустрия. В другой отрасли произойдет что-нибудь гораздо более серьезное, и вы никогда не услышите об этом.
— Правительства стран, владеющих атомными технологиями, после Фукусимы подтвердили неизменность курса на развитие атомной энергетики. Отказ от строительства новых АЭС озвучили только немцы. Это произошло по политическим причинам под серьезным давлением общественного мнения. Уровень доверия населения к программам развития атомной энергетики снизился и в некоторых других странах.
— Важно понять, почему общественное мнение снизилось. И я вам отвечу на этот вопрос: во многом благодаря журналистам. Вы же помните, от радиации никто не умер. 28 000 человек погибло из-за цунами — не из-за радиации. Говорят, что природные катаклизмы создают серьезную угрозу для АЭС, и это чревато жертвами. Но почему не говорят о том, что те же катаклизмы создают угрозу для угольных шахт, например? Ведь во время цунами огромное количество людей погибло именно в шахтах. После катастрофы «горячие головы» пытаются говорить о конце эры атомной энергии. Но будем справедливы. Вы видели видео в Интернете, где люди вели машину, а потом их уносило цунами? Так что, стоит говорить о конце эры вождения автомобилей? После аварии специалисты еще более совершенствуют системы безопасности на АЭС, но уже сейчас по количеству жертв на киловатт эта отрасль — самая безопасная в мире. Важно понять, почему мы обратились к атомной энергии. Было две причины: заканчивается нефть, и начинаются проблемы с климатом. Случилась Фукусима, но эти две причины никуда не делись. Нельзя просто захлопнуть дверь, прекратить все дискуссии о ядерной энергии, мол, это зло, мы напуганы и больше не хотим разговаривать на эту тему. Вообще, все человечество сегодня напоминает мне пассажиров большого желтого автобуса. Там тепло, полно еды, играет музыка, и все танцуют и наслаждаются жизнью. Даже водитель не смотрит на дорогу, а заглядывает в салон и приплясывает на сиденьи. Только автобус несется к пропасти, причем с каждым годом все быстрее и быстрее. И вместо того чтобы заметить эту пропасть впереди и обсудить, как ее избежать, мы продолжаем петь и танцевать. А когда мы заметим, автобус уже будет падать, и будет слишком поздно. Вот почему сегодня страны, у которых есть знания, а это в первую очередь Россия, должны сохранять и развивать их. На вас лежит огромная ответсвенность, так что, пожалуйста, постарайтесь не выбросить современные технологии в окно. Вам еще придется показывать миру правильный путь.
