Перефразируя Лермонтова, можно сказать: "Когда дым импичмента рассеялся, Примакова на площадке не было". Ельцина можно любить, а можно ненавидеть. Но нельзя отрицать того, что именно он — "герой нашего времени" и в этом качестве определяет, кому быть на площадке, а кому нет. Евгений Максимович долго (по нашим меркам) и небезуспешно пытался составить Б.Н. конкуренцию. Но при этом прежде всего он опирался на те административные и властные возможности, которые ему предоставлял пост премьера. Примакова так же невозможно представить в роли уличного трибуна, возглавляющего революцию против антинародного режима, как невозможно представить Ельцина мирно соглашающегося, что от его власти отламывают кусик за кусиком. Примаков перестал быть не только премьером. Он перестал быть формальным наследником Ельцина. Пожалуй, только он мог формальную норму Конституции — президенту наследует премьер — использовать на сто процентов. Не секрет, что именно на это рассчитывала оппозиция, добиваясь отставки Ельцина. Примаков, став главой государства, либо сумел бы отложить президентские выборы "до улучшения экономической ситуации", либо сумел бы так притушить страсти президентских выборов, что они стали бы по сути формальным утверждением нового национального бюрократического лидера. Кстати, этим во многом и объяснялось стремление Администрации Президента убрать Примакова до начала голосования по импичменту — коммунистов лишали перспективы, не их человек становился у руля, даже если бы Ельцин не смог удержаться. Отправив Примакова в отставку, Ельцин по сути поставил точку на его политической карьере. Вряд ли Евгений Максимович, до сих пор имеющий самые высокие рейтинги, станет одним из кандидатов в открытой президентской гонке. Он человек другой школы и другого темперамента. Ему нужна властная бюрократическая система, и тогда он дожмет ситуацию. Танцевать на сцене в Волгограде, как это делал Ельцин в 96-м, для него немыслимо. В Кремле открыто говорят, что, отставляя Примакова, выполняется не только кратковременный план сохранения Ельцина до 2000 года, но и супердолгосрочный проект, который закончится выборами президента. Пока в списке кандидатов от администрации, по словам Александра Волошина, человек пять. Один из них Сергей Степашин. Назначив на место Примакова Степашина, Ельцин определил себе одного из возможных преемников. Любой премьер, который встретит начавшуюся избирательную кампанию, автоматически становится одним из главных кандидатов. Он контролирует финансовые потоки, он имеет возможность самыми разнообразными способами давить на средства массовой информации, у него в приемной сутками сидят люди, которые хотят стать союзниками. Не говоря уже о том, что благодаря должности он ежедневно светится на первых полосах газет и экранах ТВ. Единственно важно — быть последним премьером президента Ельцина. Если подходить с логической точкой зрения, у Степашина много шансов быть именно таким премьером. Активная президентская гонка начнется с января—февраля. Назначать в этот момент очередного преемника просто поздно. Его надо начинать раскручивать хотя бы с октября. Заменить Степашина до октября, конечно, можно, но все-таки во многом лимит премьерских отставок и назначений уже исчерпан. Другое дело, что ближайшее окружение Ельцина — не только Таня с Валей, но и многочисленные представители новой волны, вошедшие во власть при Ельцине, — хочет не только личной безопасности после 2000 года. Они хотят реально влиять на принятие политических решений и участие в управлении государством. Для этого им нужен человек, который известен тем, что держит свое слово вне зависимости от изменившейся конъюнктуры. Из людей, которых можно рассматривать в качестве еще одного премьера, в этом смысле полностью подходит только Черномырдин Виктор Степанович. Вся его карьера после 91-го года говорит о том, что в политическом плане этот человек честный до наивности, до сих пор удивляющийся, когда его предают. Он ни разу даже не пытался сдать Ельцина, пока был премьером, сохранил ему вовсе не показную верность и после отставки. Естественно, в администрации мечтали бы вернуть ЧВС на место премьера. Больше всего этого хочет сам Б.Н., тем самым исправив ошибку и искупив собственную несправедливость. Но ЧВС может оказаться в главном кресле только после экстраординарных событий. Недаром, по некоторым данным, глава Администрации Президента Александр Волошин обещал Черномырдину место премьера в случае прохода импичмента и последующего за этим роспуска Думы. Возможно, именно этим и объясняется заявление Виктора Степановича, что Дума должна быть распущена. Ведь только в этом случае он имел шансы вернуться "по указу". Предложить сразу его кандидатуру взамен отставленного Примакова президент не рискнул, потому что в случае начала импичмента ему больше нужны были бы внутренние войска, чем газпромовские трубы. Но в то же время в Кремле отчетливо понимают (даже если сам президент об этом не хочет думать), что Виктор Степанович как кандидат в президенты практически не избираем. Зато избираем человек, с которым у обитателей Кремля очень острые отношения, — мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков. После того как Московская дума приняла решение перенести выборы мэра на полгода, чтобы дать Лужкову возможность спокойно принять участие в выборах президента, все высказывания Юрия Михайловича о том, что он не принял окончательного решения, не выглядят убедительно. После отставки Примакова его политический вес невозможно сравнить с весом любого другого политика. Но после событий на прошедшей неделе его отношения с президентом могут еще больше испортиться. Позицию Юрия Михайловича можно кратко охарактеризовать как попытку почти силового "прорыва в дамки". Он прекрасно понимал, что при прочих равных его на место премьера президент выберет только "под дулом пистолета". Другое дело, если конфликт с Думой зайдет так далеко, что с формальной точки зрения в России будет президент под импичментом, Дума под роспуском, а правительство — исполнять обязанности, коммунисты выведут городских сумасшедших на улицы, то к Лужкову придется обратиться. Только от его слова будет зависеть ситуация в Москве. И в этом случае Лужков уже сможет диктовать условия президентской команде. Поэтому, по мнению кремлевских аналитиков, политика Лужкова в последние месяцы сводилась к планомерному повышению напряжения в отношениях между президентом и Думой. Лужков открыто "наезжал" на парламент, и Селезнев даже сказал, чтобы он не "разогревал кремлевский реактор". С другой стороны, именно Лужков не дал президентской стороне победить в деле Скуратова. В Кремле открыто строят следующий логический ряд: сначала прокурор Москвы Герасимов выступил с фантастическим заявлением, что он не знает, что против Скуратова возбуждено дело (вся страна знала это уже четыре дня), потом именно Лужков изменил реакцию сенаторов на повторном голосовании по устранению Скуратова в Совете Федерации, и, наконец, Мосгорсуд признал возбуждение против Скуратова дела незаконным именно в тот день, когда СовФед должен был обсуждать ситуацию в стране после отставки Примакова и возможного импичмента. Но импичмента не случилось (хотя за него проголосовали все сторонники Лужкова), и бомба не взорвалась. Естественно, и Ельцин, и его команда, мягко говоря, без восторга отнеслись к позиции Юрия Михайловича. Теперь его шансы стать премьером и по сути дела стопроцентно обеспечить себе президентское кресло кажутся меньшими. Вряд ли Ельцин назначит прямого наследника без все того же пистолета. В то же время идти на выборы, имея за спиной действующего президента, который желает тебе поражения, — огромный риск. Поэтому игравший ва-банк Лужков, видимо, должен будет постараться хотя бы нормализовать отношения с Кремлем. Еще одним претендентом на наследство Ельцина может стать гражданин другого государства. А именно — Александр Грыгорьэвич Лукашэнко. Президент Белоруссии не стесняется играть на самых болезненных струнах Ельцина. Конечно, Б.Н. очень больно представить переход власти в руки другого человека, даже выбранного им. В этом смысле союз с Белоруссией, о чем постоянно твердит Александр Грыгорьэвич, может дать некоторые юридические зацепки, чтобы остаться как бы президентом нового союзного государства уже без выборов. В этом случае Лукашенко автоматически становится вице-президентом. Поэтому никто так не заинтересован в том, чтобы Ельцин все-таки решился пойти на третий срок, как президент Белоруссии. Ну и традиционным кандидатом будет на выборах Геннадий Андреевич Зюганов. Его плюсы и минусы хорошо известны. За него проголосует не меньше 20, но и не больше 30 процентов избирателей. Этого хватит для того, чтобы пройти во второй тур, но не хватит, чтобы стать президентом. Впрочем, похоже, Геннадий Андреевич к этому не особенно стремится. Его и в Думе неплохо кормят. Кто станет преемником Ельцина, сейчас точно предсказать не возьмется никто. Но сам факт мирного перехода власти от одного "монарха" к другому будет иметь для России почти революционное значение. Поэтому само проведение выборов становится для страны той сверхзадачей, на которую не жалко никаких усилий. "Как, на ваш взгляд, изменились шансы основных кандидатов в президенты в связи с последними политсобытиями?" — этот вопрос мы задали нашим экспертам. Владимир СЕМАГО, депутат ГД, группа "Российские регионы": — Любое появление нового политика, наделенного большими властными полномочиями, сразу значительно принижает шансы всех остальных. Даже если Степашин не удержится долго на своем посту, то какой бы одиозный человек его ни сменил на посту премьер-министра, в 2000 году он будет представлять реальную опасность для кандидатов на президентский пост. Владимир ЖИРИНОВСКИЙ, лидер ЛДПР: — Ничего не изменилось. Шансов у тех, кто считает себя кандидатами на президентство, не было и нет. Пока Борис Николаевич жив — власть будет у него. Другое дело, что коммунисты могли питать надежду на Примакова и, скажем так, на плохое здоровье президента и возможную нерасторопность Кремля из-за импичмента... Константин БОРОВОЙ, депутат ГД: — Антизападная пропагандистская акция, проведенная командой Примакова, и его уход делают шансы Зюганова практически стопроцентными. Изменить сложившееся общественное мнение возможно, но маловероятно, что это удастся сделать за один год. Уже сегодня абсолютно ясно, что следующие два президентских срока будут у коммунистов. Изменить сложившуюся тенденцию возможно лишь титаническими усилиями команды Ельцина. Но нет никаких признаков того, что президент это понимает. Вячеслав НИКОНОВ, политолог: — Во-первых, выросли шансы того, что президентских выборов вообще не будет. Последнее время Кремль ведет себя так, как будто Ельцин не собирается никуда уходить. Во-вторых, значительно снизились шансы Примакова. Но можно ожидать и известного разрывания электората Примакова, который в наибольшей степени будет уходить к Лужкову, а в меньшей — к Зюганову и Явлинскому. В-третьих, вероятно, в список потенциальных кандидатов на пост президента в скором времени включат Степашина и, возможно, Аксененко. Вероятно, кто-то из них рассматривается в Кремле как возможный преемник Ельцина, если выборы все же состоятся. Николай ХАРИТОНОВ, лидер Аграрной депутатской группы: — Я не думаю, что ситуация очень изменилась. Шансы Зюганова увеличились. Он проявил политическую мудрость и дальнозоркость и не посадил партийный корабль на мель. А вот шансы Явлинского и Жириновского понизились. Мы все убедились в политическом извращении Жириновского, особенно на импичменте. То же самое Явлинский. Заявлял о консолидированном голосовании, но мужества не хватило. Примаков тоже только прибавил к своему политическому капиталу. Его будущее зависит только от его здоровья. При всем моем уважении, ему уже осенью будет 70 лет.
