"Мы клянемся, что из Дагестана будут выдворены все бандиты, и Дагестан будет свободен. Я знаю нашу силу, нашу армию и наших солдат", — из уст президента обещание войны до победного конца прозвучало солидно и убедительно. И в самом деле: сколько можно проигрывать? После удачно проведенной в Ботлихском районе армейской операции по разгрому отрядов исламистов (зачистка местности там еще продолжается) в Дагестане образовался еще один театр военных действий — в Буйнакском районе. В минувшее воскресенье армия, внутренние войска и подразделения дагестанской милиции начали операцию по ликвидации вооруженных отрядов исламистов в селениях Карамахи, Чабанмахи, Кадар и Дуранги. Официально эти боевые действия называются "операцией по блокированию и разоружению исламских экстремистов", но какое тут блокирование, если наносят удары авиация и реактивная артиллерия, а отнять оружие можно только у убитых боевиков? Война, одним словом. Тактика действий у военных прежняя, отработанная при штурме Тандо, Рахаты и других сел в горном Дагестане: армия занимает господствующие высоты и контролирует окрестности, ракетно-бомбовыми ударами подавляются огневые точки противника, а затем вэвээшники начинают зачистку. Незатейливо, но зато надежно, да и потери незначительные. Рвать на себе тельняшку и в полный рост переть на пулеметы армия уже не хочет — дураков нет. Слава Богу, поняли это и генералы, и — самое главное — кто-то там, "наверху", кто обычно требовал "взять к исходу дня". Военные давят медленно, но уверенно: операция в Ботлихском и Цумадинском районах показала, что именно такая тактика наиболее эффективна. Можно не сомневаться, что и здесь, под Буйнакском, военные свою задачу рано или поздно выполнят. Сейчас они ссылаются на плохую погоду, помешавшую им овладеть селениями Карамахи, Чабанмахи, Кадар и Дуранги: не в полную силу использовалась авиация. Тем не менее армия сходу овладела перевалом Волчьи Ворота и вершинами Чабан, Горкаб, Чакиб и Бакли и теперь полностью блокировала мятежные села. Дальнейшее развитие событий — дело времени и техники. Почему именно сейчас началось "блокирование и разоружение"? Карамахи и Чабанмахи считаются центром ваххабизма в Дагестане: уже более года в этих селениях не действуют никакие государственные законы, а местные жители живут по законам шариата. Установить там "советскую власть" никто и не пытался. Есть негласный договор между исламистами и Махачкалой: вы нас не трогаете — и мы вас не трогаем. Естественно, что центр ваххабитов в центре Дагестана — это мина замедленного действия, и рано или поздно она должна была громыхнуть так, что дело бы запахло отделением республики от России. Наступление исламских экстремистов с территории Чечни имело именно такую конечную цель: Карамахи и Чабанмахи должны были стать второй стадией операции по "освобождению Дагестана от неверных". В Ботлихе у ваххабитов прорваться не получилось — в этом заслуга и российской армии, и дагестанского правительства, всерьез испугавшегося, что места для них в новом исламском государстве не найдется. И кто из них — армия или власти — стал инициатором нынешнего "развития наступления", неизвестно. Скорее всего, и те и другие. Военные сейчас, втянувшись в привычное им дело, находятся на подъеме. Их поддерживают, хвалят, дают денег — пятно от поражения в Чечне армия может с успехом смыть в Дагестане, где объектов для атаки, в лице ваххабитов, предостаточно. Впрочем, за развитием боевых действий в Дагестане помимо военных стоят и другие фигуры, заинтересованные в демонстрации "сильной руки". Не случайно накануне штурма Карамахи в Дагестан прилетал премьер-министр Владимир Путин, который добрался до самой передовой и активно консультировался с военными насчет продолжения боевых действий. Видимо, именно с его подачи президент Борис Ельцин заговорил о силе армии. А раз сила есть, то ее нужно показать. Показать в первую очередь Чечне, пытающейся раскачать и взорвать весь Северный Кавказ: "Задавили в Дагестане — задавим и в любом другом месте". Так что российская армия безработной на ближайшее время на Кавказе не останется.
