Вторжение террористов на южные окраины России она предсказала в своем романе "Сен-Женевьев-де-Буа", написанном за два месяца до начала событий. Но было, оказывается, кое-что еще... Сначала я был неприятно удивлен. Юденич, которая утверждала, что не приемлет писательской поспешности, когда "утром в газете, вечером в... романе", себе изменила. Группа террористов, подыскивая подходящую базу для будущего полевого лагеря на юге России, забредает роковым для себя образом в развалины старого монастыря... Дальше сюжет развивался вполне в духе Юденич: бандитов ждала жуткая встреча с неупокоенными душами жертв кровавой чекистской расправы в далеком 1920-м... Но помилуйте! Именно это (за исключением, разумеется, восставших из праха) происходит на самом деле, и еще неизвестно, чем и когда закончится! И, лишь перевернув последнюю страницу романа, я понял: Марина Юденич осталась верна себе. Просто кровавые события со страниц романа вдруг перекочевали в реальную жизнь и уже оттуда — на страницы газет... — Скажи, ты сама-то можешь это как-нибудь объяснить? — Пыталась. Руководствуясь при этом строго научным подходом. Примерно так: неопределенность в решении "чеченской проблемы", отсутствие внятной политики властей, тревога в обществе... ну и далее в том же духе. Словом, вроде как сон, который предопределен неким общим настроем... — Попытка удалась? Для тебя такое объяснение приемлемо? — Откровенно говоря, нет. — Вокруг твоих романов вообще, если верить журналистам, постоянно происходит нечто эдакое... Но были ли еще конкретные "попадания"? — Увы, да. — Почему же "увы"? — Очень неприятная для меня и в целом трагическая история произошла после выхода в свет моего первого романа "Я отворил пред тобою дверь...". Если ты помнишь, я довольно часто повторяла (да и сейчас могу повторить), что абсолютных, конкретных прототипов у моих героев нет, однако черты некоторых реально существующих людей я вплетаю в их образы, порой подсознательно. Так вот, один из героев романа воплотил в себе некоторые черты характера, особенности поведения и фрагменты биографии моего старого близкого приятеля (не могу сказать, что друга, ибо со многим в его жизненной позиции я никогда не была согласна). Однако ж, когда в августе я получила известие о его нелепой трагической гибели, несколько дней, признаюсь, пребывала в состоянии сильного потрясения. Прошло некоторое время, и я, а более того — мои близкие убедили меня, что это всего лишь роковое, страшное, но совпадение. Новый роман к тому времени был уже давно закончен... А потом, когда я уже вовсю работала над следующим, пришли первые известия из Дагестана... Несколько позже — совершенно немотивированное жестокое нападение на человека, ставшего отчасти прообразом одного из героев нового романа... Теперь убедить себя в новом совпадении, предопределенном общими настроениями и тревогами, мне гораздо сложнее. — И что же ты собираешься делать дальше? — Работать, как и прежде. Потому что, знаешь ли, я совершенно определенно знаю одно: основная идея всех моих произведений, о чем бы ни шла в них речь и какие бы персонажи ни действовали на их страницах, всегда одна — зло наказуемо, а добро рано или поздно побеждает. Это вечный закон, действующий во всех мирах Вселенной, познанных человечеством или недоступных его восприятию. И мои скромные напоминания о нем не могут нести людям зла.
