Чем отличаются современные матерые политики от юнцов актеров? Первые чудовищно долго ищут ответы на извечные "Кто виноват в чеченских разборках?" и "Что же нам теперь делать?". Вторые долго не раздумывают, предпочитая делать хоть что-то. Конкретно по пунктам: 1. В РАМТ собралась группка молодых энтузиастов. 2. За 1,5 месяца поставила спектакль "Двое в темноте" — драму Михаила Бартенева и Алексея Слаповского. 3. Полетела с ним в Ингушетию, в Назрань, единственная из театральных трупп, навестившая забытый народ с гастролями за последние семь лет. С самого начала спектакль задумывался для показов в горячих точках. Зачем им это нужно? Во всяком случае, это не экстремальный способ заработка. Как уверяет режиссер Николай Крутиков, за весь гастрольный тур им заплатили только причитающиеся командировочные. Когда возник вопрос о реальной поездке, некоторые из театральной команды заколебались. Тогда их заменили добровольцы. Интересно, что генеральным спонсором проекта стал зампредседателя Госдумы Михаил Гуцериев. В центре пьесы — драматичная история о солдате-мусульманине (Дмитрий Швадченко) и русской девушке (Ульяна Урванцева), случайно оказавшихся в заброшенном мрачном подвале. Современные Ромео и Джульетта по разные стороны баррикад: один хочет отомстить за убитого брата, другая осталась в осажденном городе из-за парализованного отца. Ингуш берет девушку в пленницы, а она дважды спасает ему жизнь. Дальше — страстная любовь, наутро — сожаление: мусульманский менталитет все-таки берет верх. Финал трагичен, как в любой драме: герои не захотели покинуть подвал, предпочтя разлуке наверху смерть в подземелье. Кстати, гору опилок для сцен обвала приходится возить с собой — где-то штук десять приличных мешков. — Как реагировали на спектакль ингуши? — поинтересовалась я у режиссера. — Это целая история. Во-первых, пришло много молодежи, многие из которых ни разу не были в театре и просто не знают, как себя там вести. Они воспринимали все по-настоящему, как дети. Когда героиня рассказывает мусульманину: "по нашим обычаям на свадьбе кричат "Горько!", некоторые зрители начали тоже кричать и подбадривать ее: "Горько! Горько!". Суровые ингуши стеснялись открыто проявлять свои чувства, а девушки искренне смущались при виде каких-то любовных сцен и хихикали... Кстати, в Назрани режиссеру не разрешили раздеть актрису, как то задумано по сценарию, и Ульяне Урванцевой пришлось играть все эротические моменты в длинном джемпере. Что еще поразило гастролеров в Ингушетии? Единственное место, где они могли сыграть, — заброшенный Дом культуры, в котором сейчас ютятся одновременно несколько трупп: чеченские актеры-беженцы из грозненского театра, ингушская студия, недавно выпустившаяся из Щуки и создавшая свой театр "Современник", и местные актеры-ингуши. Режиссеры театра получают 280 рублей в месяц. Сколько зарабатывают остальные — страшно предположить. Спектакли играются крайне редко — в ДК нет оборудования для освещения сцены. Крутиков говорит: "Когда мы уезжали, наши осветители подарили им лампочки". — А что дарили зрители после спектаклей? — Абсолютно ничего, потому что у них нет денег. Даже, по-моему, часть билетов перед спектаклем просто раздавалась всем желающим — не каждый может позволить себе такую роскошь, как поход в театр. — В Назрани опасно бродить по улицам в одиночку? — К нам сразу приставили охрану, которая сопровождала нас повсюду. Местные жители говорили, чтобы мы ничего не боялись, но охрана была другого мнения — все-таки люди иногда пропадают. Кстати, спектакль мы играли в 16 часов, чтобы успеть до наступления темноты. А после шести вечера женщинам не рекомендуется ходить по городу без сопровождения. А однажды артисты проснулись в гостинице от выстрелов: кто-то попытался угнать машину, и злоумышленника обстреливали из автоматов. Что с ним стало потом — неизвестно. Кстати, главными бандитами в сознании ингушей зачастую остаются русские. В Музее репрессий (высоченное светлое здание, обмотанное колючей проволокой), куда привезли на экскурсию москвичей, самые впечатляющие экспонаты — детские рисунки. На них — русские танки со звездами, давящие людей. Выводы каждый может сделать самостоятельно. Теперь в планах режиссера и его команды — свозить "Двоих в темноте" в Кабардино-Балкарию, Дагестан, другие горячие точки и, может быть, даже в Косово.
