Не тоскуй, что было столько, Тем и было, что прошло. А чистейшее из стекол Выбитое стекло. В конце концов, не то, куда и как с разлета, Потребности поджав и ночи сократив, Попал ты и зачем, имеет смысл и кто ты — А смог ли удержать свой простенький мотив. Ты вышел из дверей, постой перед народом. Тебе зачем спешить, толкаясь и грубя? Тех двух десятков встреч с таинственным исходом, По-видимому, все не будет у тебя. Я пишу эти строки в пятницу, 10 марта, в день рождения моего друга Сергея Александровича Ниточкина. Кто может угадать, не устареет ли 20 марта того 2000-го, а не 2001 года, с которого начнется новое тысячелетие, или, как модно выражаются разные прочие, — новый миллениум. 4 4 4 Второзаконие термодинамики. Праздник наш скатится с горки? Вой энтропии его не убил? Надежда весной умирает медленно, с трудом. В чем, собственно, весна и заключается. 4 4 4 Вот и опять предрассветные тени Утро застанет нас в граде великом. На восемьсот тридцать шесть отречений Ни одного петушиного крика. Многолюдное безмолвие. В дальнейшем речь с неизбежностью заходит о Путине, о человеке, сочетающем нашу надежду на демократию с твердостью руки. Не дай бог, Путин (который, как кажется, не знает себя в достаточной степени) — обманется сам или обманет наши общие надежды. России не привыкать. Хотя бы лучше не обманываться. Не столько на его счет, сколько на государственный, то есть державный. 4 4 4 В чем тут дело? Россия хочет быть страной великой, но сразу демократической. Совместимо ли одно с другим, не знает никто. Вот разве что человек у власти постарается. Но тут найдется, кому с него спрашивать. Никто не желает поставить себя на его место. Но спросить норовит всякий: а демократ ли ты? Если демократ, то почему один? Я не одинок, у меня есть еще команда. Но лучшая проверка исполнения — практика. Вот только жаль, когда она запаздывает... А пока я тут вспомнил, как валялся без сна, навзничь. Перебираю ход за ходом, Нагромождаю путь на путь, Еще все отыскать охота Какой-нибудь, какой-нибудь. И ничего не называю, Ты так уйдешь, и так уйдешь. Как вертикальные трамваи — Ушли б в горизонтальный дождь. Но что это я все о политике да о политике, как будто без нее тем не найдется. Самое главное не в ней. А вы не догадываетесь, в чем? Самое простое — то, с чем не шутят во время урагана, ни в дождь, ни в засуху. Что вечно зеленое? А весной особенно. Вот то-то же и она, весна. 4 4 4 Кто-то, по-моему, наш славный Юрий Ряшенцев, утверждает, что ему незнакомо чувство зависти. Кому ни отдыха, ни срока От зависти. А мне покой. Во мне ни светлой, ни высокой, Ни благородной, никакой. Я не так счастлив и вынужден признаться, что завидовал и завидую многому и многим. Вот хоть пример. Та-та-та-та... Гуляет всякой И всякой со своей собакой. На свете тьма ничьих собак, Но нам не встретиться никак. Такая тоска, кто понимает, — не иметь своей собаки! Сейчас еще холодно. Настоящей весной, а тем более летом, я тоже буду выходить со своей собакой — бело-бронзовым мексиканским кобельком Франсуа, на которого я вряд ли мог рассчитывать, но его подарил один очень добрый и хороший человек на день рождения. Все было когда-то. Мне подарили его щенком. Воспитывали его мы с женой. История его прозвищ — равноценна всей истории его коротенькой жизни. Сначала я назвал это чудо Малюсеньким, каким он и был. Потом как только его не называли встреченные женщины: Коньком-Горбунком, морским коньком, даже шахматным — все равно он остается вне сравнений. Теперь я зову его Сынок. Он и вправду мне как сын. Он лежит со мной, согревает ночью мое тело и мою душу. 4 4 4 Ну и следует эту колонку закончить смешным стишком. Как говорит кто-то там — все только начинается. Как муж один не знает ни о чем, Поэт не может знать, что он бездарен. За вашу дружбу он вам благодарен, Не ухмыляйтесь за его плечом. Пусть в самом деле он и слаб, и мал. Все это вас не делает весомей, Он — дурачок и нищий, и веселый... Он — это я, а вами я б не стал. Чем-нибудь все-таки закончить? Позвольте привести такие строчки: Стихи на магию похожи. Но чем ты только занят, друг? Сейчас в строку слова уложишь И все изменится вокруг? А интересно: нет поэта — Ни умного, ни дурака, — Чтоб он не верил: будет это. ...Хотя и не было пока.
