Он лежал в мокром снегу у обочины дороги, неподалеку от автостоянки. Глубокая рана на предплечье гноилась так, что было ясно: пес мучается не первый день. Черныш с рыжими подпалинами, крупный мальчик из породы немецких овчарок, даже в столь жалком положении он производил внушительное впечатление. Поэтому женщина, нашедшая пса, подходила к нему с опаской. Вероятно, чистопородный трехлеток лишился хозяев недавно и еще не научился бояться людей. На приближение Ларисы Павловны он отреагировал спокойно: не зарычал и даже не ощетинился. А может быть, обессиленному, лежащему в грязи чужого двора бедолаге было уже все равно — он просто дожидался конца. Какое же несчастье могло стрястись с таким великолепным псом? И Ларисе Павловне Стариковой, и изнывающим от скуки кумушкам, тотчас сгустившимся около больной собаки, показалось, что рана резаная, ножевая. Зато местные мужики убеждали всех, что сами видели, как какая-то овчарка третьего дня угодила под машину. Хирурги из ветеринарной клиники спустя две недели заключат, что такие повреждения "могут быть следствием продолжительного сжатия, которому подвергалась конечность собаки". Угораздило ли пса стать объектом издевательств каких-то отморозков-экспериментаторов, забавой жестоких уличных мальчишек или слишком шустрой добычей ловцов... Или его неопытность обернулась досадным инцидентом для вполне порядочных людей, которые сбивают на трассе очередной пушистый комок, загибают палец и мчатся дальше. Или же доверчивый потерявшийся пес пал жертвой собственной неосторожности, сунув лапу куда не следовало, подобно Белому Биму Черное Ухо. Этого мы уже никогда не узнаем. В любом случае все причины и следствия "маленькой трагедии" уже сделались частью собачьей судьбы. И "взвешивать" их совсем не нам. Поэтому обратимся к дальнейшему ходу истории. У Стариковых дома, в тесной квартирке, уже лают-мяучат насколько таких же уличных найденышей. Крупную овчарку, нуждающуюся в квалифицированной медицинской помощи, пристроить к себе Лариса Павловна не могла. Поэтому сердобольная женщина сделала то, что было в ее силах: покормила собаку, подстелила ей под брюхо какие-то тряпки и картон. Несколько раз носила пса домой и пыталась там промывать и дезинфицировать рану. Измученный пес не сопротивлялся. На следующий день подранку стало хуже. Погоревав, Лариса Павловна с подругой Зоей Михайловной набрали телефон зампредседателя Московского общества защиты животных Юлии Ивановны Шведовой и попросили о помощи. Юлия Ивановна овчаркой заинтересовалась, прислала своего представителя и деньги на транспортировку. Таким образом пес попал в ближайшую от места событий ветклинику "Биоконтроль", руководимую В.Н.Митиным. Клинику Митина знают в Москве. Во-первых, там есть стационар. Во-вторых, это одна из немногих "ветеринарок", где иногда лечат бесхозных животных бесплатно. Невзирая на 20% НДС, которым облагается в нашей стране благотворительность для животных. Кроме того, заведение Митина расположено на территории Онкологического научного центра им. Н.Н.Блохина РАН, занимающегося экспериментальной диагностикой и терапией опухолей. В "Биоконтроле" ведется научная работа в этой области медицины. Раной поступившего самца овчарки сначала заинтересовались именно в этом контексте. Конечность была столь плоха, что врачи заподозрили саркому и сразу сделали биопсию. Это было 2 февраля. Л.П.Старикова и З.М.Кропотова навещали пса и даже гуляли с ним по двору больницы. Женщины не теряли времени: строили планы на дальнейшую собачью жизнь, подыскивали хозяев... Через дюжину дней пришел результат биопсии — отрицательный. По словам хирургов, множественные отеки мягких тканей конечности, повреждение нерва потребуют очень длительного, дорогостоящего лечения с непредсказуемым результатом. Цена услуги — 10000 руб. Вопрос об оплате повис в воздухе: ни у малоимущей Ларисы Павловны, ни у некоммерческого общества не было нужной суммы. С этого момента версии "общественности" и Общества расходятся между собой дальше, чем опостылевшие друг другу супруги. Старикова и Ko заверяют, что после бесед с директором "Биоконтроля" Митиным, который "был очень груб", и администратором О.Ю.Шаваровой, которая "все твердила, что ампутировать лапу проще всего, всем проще", их попросту перестали пускать в клинику. После чего дамы запаниковали, так как очень боялись, что пса "отдадут на опыты". Юлия Ивановна Шведова рассказала "МК" нечто противоположное. По ее словам выходит, что, когда "опекуншам" пса объяснили, в каком тяжелом положении тот находится, они ничего не поняли, начали скандалить, безобразничать и мешать нормальной работе врачей беспрестанными жалобами и претензиями. Юлия Ивановна сама очень жалела пса, но сознавала, что ампутация скорее всего неминуема. Затем на сцене нашего повествования возникла Татьяна Игоревна Гончарова — еще одна дама-доброхот, доверенное лицо Ларисы Павловны. 19 февраля она пришла в клинику с тем, чтобы от имени Стариковой навестить собаку. К животному ее не пропустили. Но, по словам Татьяны Игоревны, в личной беседе хирург Гаранин говорил: рана чистая, неопасная, уже начала гранулироваться. Но Ю.И.Шведова утверждает, что этого быть никак не могло, поскольку в это время песья конечность находилась в очень плохом состоянии, и из раны все время текла лимфа. 20 февраля по просьбе "общественности" Т.И.Гончарова обратилась за помощью в административную комиссию ЮАО, к ведущему специалисту по фауне С.И.Федотову. К тому времени у "опекунш" на руках имелись два реальных адреса хозяев для хромого пса. Однако животное в клинике не позволили навестить никому, потому что у собаки "нетоварный вид". Спустя 2 дня, 22 февраля, дамы вроде бы заключили мировую. Т.И.Гончарова как представитель Л.П.Стариковой и З.М.Кропотовой, с одной стороны, и Ю.И.Шведова от имени Московского общества защиты животных (МОЗЖ) — с другой подписали соглашение. По этой бумаге представитель с согласия клиники принимает собаку на свое попечение на 10-дневный срок. Обе стороны платят за лечение собаки в рамках этого срока — по 500 руб. каждая. Регистрационная карточка с историей болезни пса оформляется на Гончарову. МОЗЖ не несет ответственности за дальнейшее содержание, лечение и устройство собаки, но, по букве своего Устава, может оказывать помощь и предоставлять защиту животному в случае необходимости. Далее в нашей истории снова большущее белое пятно. Татьяна Игоревна и ее доверители утверждают, что после очередного препирательства владелец "Биоконтроля" В.Н.Митин приказал забрать собаку немедленно, чтобы "место здесь зря не занимала". И что именно Ю.И.Шведова уговорила Митина подержать пса в стационаре до 28 февраля. На эту дату был намечен перевод собаки в другую лечебницу со стационаром и штатным невропатологом. Юлия Ивановна говорит, что все было не так. По ее версии, Гончарова, Старикова и Кропотова так "достали" весь персонал клиники — от регистраторши до директора, — что у последнего просто сдали нервы. И тогда прозвучало требование о немедленной выписке собаки. Но ни у кого из триумвирата "опекунш" не было ни средств, ни возможностей немедленно забрать пса и поместить его в мало-мальски приличное место. Поэтому МОЗЖ снова взяло заботу об овчарке на себя. Вполне осмыслить ситуацию можно, наверное, только при помощи третьего лица — представителя клиники. Но администратор "Биоконтроля" О.Ю.Шаварова отказалась давать корреспонденту "МК" какие-либо комментарии. Как бы там ни было, через два дня после подписания соглашения Ю.И.Шведова односторонне его разрывает. Причина: материальная несостоятельность и "истеричность" Стариковой и Кропотовой, беспокойство за дальнейшую судьбу животного, отданного столь ненадежным попечительницам. 24 февраля собаке отняли лапу. По словам Юлии Ивановны, ампутация являлась лучшим выходом, поскольку даже при самом совершенном лечении лапа пса напоминала бы негнущуюся палку. На следующий день в "Биоконтроль" вместе с Т.И.Гончаровой прибыл уже упоминавшийся представитель ЮАО по фауне С.И.Федотов. Осмотрев собаку и побеседовав с Н.В.Митиным, сей официальный муж сделал заключение: ампутация сделана правомерно, состояние пса удовлетворительное... Сейчас Татьяна Игоревна, Лариса Павловна и Зоя Михайловна пытаются как-нибудь "отсудить" былого питомца. Сделать это будет практически невозможно. С юридической точки зрения соглашение от 22 февраля было типичной филькиной грамотой. По сути дела, собаку можно считать ничьей, на время лечения принадлежащей клинике. МОЗЖ затрачено на содержание и лечение пса около 1000 руб., клиникой "Биоконтроль" — в 4 раза больше. При любом официальном разбирательстве права на трехлапого страдальца присудят МОЗЖ и ветеринарной клинике В.Н.Митина. Сейчас прооперированная собака находится в стационаре "Биоконтроля". Срок выписки — середина марта. В клинике овчарку-инвалида окрестили Джеком. У многострадального Джека одна будущность: загородный приют МОЗЖ для собак... Кто-то скажет: тоже трагедия! Стоит ли поднимать шум вокруг собачьей истории, если и с людьми у нас далеко не все благополучно! Если вы считаете так же, дальше можете не читать. Редакция "МК" очень хочет найти Джеку хозяина. Овчарки — не стайные собаки, и в приюте нашему герою придется туго. Мы очень надеемся, что ни меркантильные расчеты, ни человеческие дрязги не помешают псу обрести друга. У Джека целиком нет передней лапы. Зато у него есть умная, умильная морда и очень грустные глаза. Конечно, пес-инвалид нуждается в постоянной опеке. Но он сторицей отплатит за заботу "валютой", у которой нет и не может быть номинала, стоит только согреть его теплом человеческого сердца. В Германии не так давно тоже проводили подобную акцию. Там удалось найти хозяина для собаки-"самовара", вообще без лап. "МК" верит в доброту москвичей. А Джек, прекрасный пес с тремя лапами и несчастливым прошлым, ждет своего хозяина. Тел. 256-92-40. E-mail kolpakov@mk.ru
