Вот, скажем, почти три часа актеры на сцене поют и еще немного как бы пританцовывают. Это что такое? Опера, скажете вы. Или этот, как его... мюзикл. Именно так, непроизносимо: "кл". Ан нет. В опере или в этом самом "мюзиКЛе" обязательно какой-никакой сюжет присутствует. Вокруг которого — арии и прочие пляски. А если сами песни и есть сюжет? Вот просто песни: одна за другой, почти без пауз, под гитару и скрипку? Тогда это театр "У Никитских ворот" Марка Розовского, спектакль "Песни нашего двора". Какие-то из этих песен мы помним. Какие-то даже пели сами — во дворе или в кухне. "Постой, паровоз, не спешите, колеса. Кондуктор, нажми на тормоза...". Или вот эту, Высоцкого: "Эй, шофер, вези Бутырский хутор!". Очень современно, между прочим. Или ту, Галича: "Кум" докушал огурец И закончил с мукою: "Оказался наш Отец Не отцом, а сукою". Тоже современно. А вот дворов таких уже почти нет. Во всяком случае, в больших городах. Еще недавно их было множество и в Москве. В таком дворе мы и оказываемся у Марка Розовского — на одной из Мещанских или в Марьиной Роще. Огромное корыто из осклизлой жести, невероятных размеров бюстгальтер, сохнущий на веревке, ржавые пожарные лестницы. Все происходит под открытым небом, в настоящем дворе театра "У Никитских ворот". Зрителей предупреждают: возьмите зонтики, вдруг — дождь. Но мы уже не зрители, мы — коренные жители двора, что по соседству, прогуливались тут неподалеку и завернули "на огонек" к Марку Розовскому. Подпеваем: В кейптаунском порту С пробоиной в борту "Жанетта" поправляла такелаж... Это не ностальгия. Это наша жизнь — в Совдепии, в СССР, в СНГ. А какая же жизнь без экзотики и романтики, без Зурбагана и Лисса? Под сохнущим во дворе бюстгальтером девятого размера? "В кейптаунском порту"... И это не политика. Какая, к черту, политика? "Крутится, вертится шарф голубой...". Между прочим, шарф, а не шар. Большевики переврали. Всего-то одну буквочку сократили, а получилось — будто земной шар "крутится, вертится над головой". Это у них запросто. Не выходит без политики. У Розовского тоже не вышло. Он в своем спектакле — "играющий тренер". Дирижер. В нем — контрапункт и акцент "Песен нашего двора". Дело не в том, что он написал сценарий и поставил его. А в том, что постановка происходит на наших глазах, с нашим участием и не отрепетированными заранее экспромтами. И еще в том, что Розовский, в зэковской телогрейке и ушанке, поет песню "Товарищ Сталин, вы большой ученый". В исполнении автора, Юза Алешковского, это издевка и фарс. У Розовского — трагедия и, может быть, взгляд назад, в будущее. В наше будущее. Спектаклем "Песни нашего двора" театр открыл свой 18-й сезон. Тут бы, поддавшись магии цифр, поговорить о молодости и таланте. О том, как хорошо, когда одно сочетается с другим. Но это для юноши, "решающего, делать бы жизнь с кого", 18 лет — всего ничего. А для театра — это возраст. Но талант не стареет. А "У Никитских ворот" талантливы все. Не преувеличиваю: все. Поэтому не называю никого из артистов. Ни Рассказову, ни Старосельцева, ни Вилкова, ни Морозову. Одного только моего тезку Розовского склоняю. Ну на то он и художественный руководитель, и главный режиссер, и заслуженный деятель. Ему положено.
