Наш бизнес погряз в разборках. Чем выше уровень враждующих сторон, тем больше мобилизуется государственных структур — милиция, прокуратура, всевозможные администрации и министерства, — для того чтобы “замочить противника”. Один не слишком крупный в масштабах страны скандал становится таким источником разложения и для самого бизнеса, и для государства, что масштабы возможного вреда во много раз превосходят изначальную причину.
Одним из самых нашумевших конфликтов последнего времени стала борьба между двумя монстрами отечественной экономики — Новолипецким металлургическим комбинатом и “Норильским никелем”. Конфликт, в который были вовлечены и чиновники Администрации Президента, и прокуроры всевозможных уровней, а в конечном счете — и высшие руководители страны. Ведь в ходе этого конфликта чиновники московской прокуратуры неожиданно поставили под вопрос саму законность приватизации “Норильского никеля”. В этот момент мог возникнуть прецедент, когда все, что было сделано в экономике за последние десять лет, могло быть признано вне закона. Именно это заставило президента Путина на встрече с новыми олигархами утверждать, что не существует в чистом виде противостояния государства и бизнеса. Просто разные бизнесмены втягивают государство в свои разборки, пытаясь опереться на чиновников, которые давно находятся у них на содержании.
С делом “Норильского никеля” пришлось разбираться высшим чиновникам правительства и администрации. Прокуроры в итоге признали незаконность своих требований доплатить еще пару сотен миллионов долларов и не смогли внятно объяснить, почему они так заинтересовались этим делом. На самом-то деле весь кризис “вырос из такого сора”, что и говорить смешно. “МК” стали известны некоторые подробности того, как развивались события.
Несколько лет назад Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК) построил завод холодильников “Стинол” за 270 млн. долларов. Холодильники оказались хорошими и держат 40% рынка России и 20% рынка ближнего зарубежья. Но тем не менее расплатиться с госкредитами (деньги на строительство давал государственный Внешэкономбанк) никто не торопился. И тогда Министерство финансов принимает чрезвычайно патриотическое решение — чтобы поддержать конкурентоспособное производство, по сути дела, простить НЛМК долг. Но просто простить невозможно, и поэтому Минфин соглашается со схемой, предложенной одним из акционеров новолипецкого гиганта — люксембургской фирмой SMU. Суть схемы: вместо НЛМК долг возвращают люксембургцы. Но SMU возвращает банку не деньги, а государственные облигации долга России Лондонскому клубу. На самом деле это все равно что простить долг, так как эти облигации на рынке стоят не более 10% от номинала. Минфин согласился на потерю 90% своего кредита с единственной целью — чтобы наше предприятие никому ничего не платило.
Однако формально кредитором НЛМК после этого вместо Внешэкономбанка и государства стало все та же SMU. И если государству НЛМК платить не мог и не хотел, то люксембургской фирме он стал платить как миленький. Сначала деньги поступали согласно графику, а потом SMU затребовала оставшуюся часть сейчас и немедленно. В свою очередь, SMU легко и без сожаления передала свой пакет акций металлургического комбината в управление другой компании — “Румелко”, которая уже была основана и принадлежала не кому-нибудь, а председателю совета директоров НЛМК Лисину. Таким образом, г-н Лисин стал абсолютным владельцем НЛМК.
После того как операция была завершена, осталось заплатить SMU те деньги, на которые она формально имела право. Лисин для этого решил допечатать акции своего комбината, продать их и расплатиться. Тут-то и возник Потанин, который успел скупить более 30% НЛМК и заблокировал решение главного владельца, не желая размывать свой пакет. Вот и все. После этого Лисину пришлось договариваться о продаже “Стинола” итальянской фирме “Мерлони” (выпускает “Индезиты” и “Аристоны”) за смешную цену в 120 миллионов — всего лишь один годовой оборот “Стинола”. Ведь с западниками надо было расплатиться, а в отличие от ВЭБ они от денег не отказываются.
В итоге решивший помочь отечественному производителю Минфин обрек бюджет на убытки. Лисин стал фактическим владельцем Новолипецкого металлургического комбината. Завод “Стинол”, построенный на российские бюджетные деньги, переходит за бесценок к итальянцам. Выходит, правильно говорит нынешний руководитель Администрации Президента Волошин о том, что слова о защите отечественного производителя есть, а самой защиты нет и быть не может — это всегда форма коррупции.
Ну и напоследок из всей этой блестящей сделки мы получили псевдокризис между государством и бизнесом, когда владельцы НЛМК решили отомстить владельцам “Норильского никеля” за потерю собственности. Псевдокризис, который внес свою лепту в дальнейшее разложение госаппарата.
