При невероятном скоплении народа в одном из самых пафосных ночных заведений столицы прошла презентация нового проекта Михаила Горбачева — радиостанции “Доброе радио”. Так Михаил Сергеевич назвал бывшее Всесоюзное радио, “первую кнопку” страны.
Кто только не пришел приобщиться к процедуре воскрешения самой старой радиоточки! Охраны в помещении было обещано не меньше 300 человек — одному Горбачеву “по статусу” положено около 30 телохранителей. Ждали Примакова, но тот не приехал. Зато был Жириновский. А уж творческой элиты — пруд пруди: Хазанов, Ширвиндт, Гусман, Козаков, Виторган, Генри Резник, Аркадий Вайнер и Виталий Вульф. Маликовы — старший и младший. Валерий Сюткин, Игорь Николаев, Игорь Крутой, Юрий Айзеншпис — словом, все, кто был не прочь засветиться на новом радио.
Как заявил Горбачев: “Я во всей этой истории нахожусь в положении Василия Иваныча Чапаева, которого спросили, как 1 разделить на 2 и изобразить это дробью. Он говорит: “Черт его знает, интуитивно чувствую, что по пол-литра на брата, а вот выразить не могу”. Так и я — толком еще во всем не разобрался, но интуиция подсказывает, что должно получиться что-то хорошее”. С журналистами Горбачев был строг, заявляя, что пришел сюда отдыхать, а не интервью давать, но для “МК” сделал исключение.
— Вы собираетесь использовать “Доброе радио” как свою политическую трибуну?
— Такой подход был бы слишком примитивен. Мне думается, что эта радиостанция должна стать действительно народной, широкой. Если бы это удалось, это помогло бы людям и душу свою привести в порядок, и как-то объединяться, разговаривать друг с другом.
— Многих удивило наличие в зале вашего политического оппонента Владимира Вольфовича.
— Да какой он оппонент! Он недавно мне книгу свою прислал, смотрю — бред какой-то. Я ему надписал: “Владимиру Вольфовичу Жириновскому. Возвращаю эти бредовые измышления”.
— И тем не менее ему тоже будете предоставлять слово на вашем радио?
— Да, а что же? Я ему сказал: “Ну как ты в последний раз, Владимир, выступал в “Гласе народа?” Если с такими речами будешь сюда приходить, мы тебя не будем приглашать. Ты же умный человек, почему дураком прикидываешься?” Ему надо прощаться со старой ролью циркача. Если он станет серьезно вести разговор, это будет хороший собеседник.
— Вы заметили, что в последнее время в отношении медиамагнатов какая-то опасная тенденция наблюдается?
— Меня не столько магнаты беспокоят, сколько вообще судьба независимых каналов и станций.
— Не боитесь лично подвергнуться гонениям за свободу слова?
— Нет. А чего со мной можно сделать? Меня уже трудно чем-нибудь напугать.
Большинство заслуженных гостей охотно объяснялись в нежных чувствах к обновленному радио. Александр Ширвиндт:
— С 1953 года я сотрудничал с этим радио. Все эти девушки — молодые, замечательные редакторши, которые сейчас стали, извини меня, мощными деятелями, — все это была наша компашка. Было много веселого, всякие ночные передачи делали, и всегда была очень интеллигентная атмосфера. И, когда она стала накрываться, мы, конечно, расстроились. А теперь все это странными судьбами реанимировалось.
— Как вам кажется, в наше время СМИ могут быть добрыми?
— К сожалению, они все злее и злее. У меня одна надежда только, что надоест. И вы подумаете: может, и правда есть что-то доброе?
