Мужчины рвутся на сцене к женским ролям со страшной силой. Хлебом их не корми, дай натянуть юбку, подложить грудь и помучиться на каблуках. Тотальная мужская узурпация женских ролей явно возмущает представительниц слабого пола в театре и некоторых сочувствующих им режиссеров. Если смотреть правде в глаза — театр не особенно любит прекрасный пол, хотя и утверждает обратное. Но факты говорят сами за себя: у драматургов в пьесах женских ролей всегда намного меньше, чем мужских. Режиссеры в своих экспериментах только и думают соригинальничать за счет мужчин на женских ролях. Одним словом — беда! Спасайся кто может! Вот актрисы и спасаются — кто и как может. А именно — отправляясь по пути, который давно проторили их коллеги сильного пола: играют гусаров, адвокатов и нацистов...
I
Пьесы с названием “Здравствуйте, я ваш дядя!”, увы, нет. Зато в поисках женщин в мужском обличье можно набрести на интереснейшие вещи — от исторических до философских.
— Да что вы, это очень старая история! Первая актриса, сыгравшая Гамлета, появилась в Англии в XVIII веке, — говорит крупнейший историк театра, профессор Алексей Бартошевич.
Как выяснится потом, роль именно Принца Датского манит актрис, как валерьянка — кошек. Но к этому мы еще вернемся, а пока слово — мужчине. Кому, как не ему, разобраться в этом непростом женском-мужском вопросе? Итак, продолжает профессор Бартошевич:
— Это в самом деле старая история, идущая от балаганочных, ярмарочных традиций. И связана она с эротикой площадного театра, так называемыми непристойными эротическими сценами, когда женщина выходила на подмостки в мужских одеждах. В английском мюзик-холле второй половины XIX века и в рождественских пантомимах популярными и традиционными мужскими масками также всегда были женщины.
— Почему, как вы думаете? В театрах того времени ощущался дефицит мужчин?..
— Мюзик-холл — это область, где люди спасались от строгих правил викторианской морали и стремились к сексуальному раскрепощению. Когда женщина играет мужчину — это своего рода дразнящая эротика, на которую, между прочим, очень любили ходить буржуа.
II
Да что там говорить! Самая экстравагантная актриса конца XIX — начала XX века, Сара Бернар, свою биографию пополнила аж тремя мужскими ролями. Еще в 1886 году она выступила в роли Лорензаччо в одноименной пьесе Альфреда де Мюссе, и современники, а вовсе не современницы, приняли это восторженно.
Им было невдомек, что в возрасте 55 лет сумасбродная Бернар сыграет шекспировского 20-летнего Гамлета и Орленка в одноименной пьесе Ростана. Причем используя при этом свой единственный женский ресурс — безбородое лицо. “В “Гамлете” непременно хотят видеть душу женственную, колеблющуюся; я вижу в нем душу мужественную, решительную...” — отвечала недовольным критикам Бернар.
Марина Цветаева — поэт и сильная женщина, тяготевшая к ярким и отнюдь не женского характера поступкам, специально отправилась в Париж, чтобы увидеть великую Бернар в роли Орленка. Говорят, что она испытала такое потрясение, что даже захотела покончить с собой. Суицида от встречи с прекрасным на французской земле, к счастью, не произошло.
Впрочем, по количеству сыгранных мужских ролей великую Бернар обошла менее знаменитая Дежазе, игравшая в театре Пале-Рояль, которая в свою очередь просто отдыхала по сравнению со своей российской современницей Варварой Асенковой. Из всех русских артисток, пытавшихся до нее являться на сцену в мужском костюме, ни одна не сравнится с ней. Сколько гусаров, юнкеров, маркизов переиграла Асенкова — не счесть. Причем была она красотка неимоверная, и некоторые критики возмущались, что ее на сцене украшают кивера и фуражки, а не меха и бриллианты.
III
Что интересно: именно мужчины выдумали для женщин театральное переодевание. Вот, скажем, известный сюжет “Давным-давно” Гладкова, известный в кино как “Гусарская баллада”. В этом водевиле девица в порыве патриотизма готова мчаться на войну с Наполеоном. Что ей остается делать, чтобы попасть в гусарский полк? Естественно, прикинуться как минимум корнетом.
— Корнет! Вы женщина?!
— Да, ваша светлость, девица я...
Или вот, скажем, известная комедия Шекспира “Двенадцатая ночь”, в которой сестра Виола ищет брата Себастьяна и поэтому вынуждена выдавать себя за юношу Цезарио. Многообещающая сладость ситуации всегда притягивала мастеров театра и кинематографа. Причем большинство из них предпочитало, чтобы разнояйцевых близнецов Виолу и Себастьяна играли актер и актриса, добиваясь их сходства посредством грима и в основном костюма. Этого никак не мог допустить наш известный киномэтр Ян Фрид, который, не сомневаясь, утвердил на женскую и мужскую роль Клару Лучко, правда, с условием, что ее переозвучит мужчина.
Клара Лучко:
— “Ведь Себастьян не голубой, а нормальный парень, в которого влюбилась Оливия”, — сказал мне Фрид и потащил на пробы голоса. Тут-то и выяснилось, что дублера не нужно искать: я говорила своим голосом, но мужской характер в нем ощущался.
— Каким образом вам, женщине до мозга костей, удалось добиться мужского характера?
— Парик, горбинку на нос клеили, брови широкие... Это, конечно, все хорошо, но недостаточно. Для меня же главное — глаза как зеркало души. Я долго искала этот твердый мужской взгляд, особую мужскую сексуальность. Ведь снимали преимущественно крупный план.
Если Лучко знала, что будут снимать сцены с Себастьяном, то с утра она ходила как мужчина, повторяла резкий поворот головы, чисто мужской...
К счастью, Шекспир не подверг актрис, игравших Виол, моральному испытанию и не написал никаких интимных сцен для Цезарио и Оливии.
— И тем не менее... В один съемочный день вышел казус, — вспоминает Лучко. — Мы должны были с Аллой Ларионовой (Оливией) в часовне поцеловаться. Чувствую, вся съемочная группа, затаив дыхание, ждет. А я увидела режиссера и говорю: “Ян Борисович, покажите, как мне целовать Ларионову по-мужски”. Тишина, и вдруг все как засмеются!
В общем, поцелуй двух дам вышел весьма невинный, и, заметьте, мужчина, затеявший все это, не смог им профессионально помочь.
IV
На театре, как правило, Виолу играет актриса, а ее братца — мужчина. За тридцать лет в Москве на разных площадках появилось несколько Виол, обернувшихся Цезарио, — одна лучше другой. В “Современнике” эту роль блестяще представляла Марина Неелова.
— Когда вы надевали мужское платье Цезарио, вы как-то старались соответствовать мужскому образу?
Марина Неелова:
— А я никогда не хотела играть мужчину. Ведь у Шекспира написано о нем — забыла, как точно звучит...
А звучит это буквально так:
Кто скажет — ты мужчина? Рот Дианы
Не так румян и нежен; голос твой,
Как голос девушки, высок и звонок;
Ты словно создан женщину играть.
Другая Виола—Цезарио — Евгения Крюкова из Театра имени Моссовета — на сцене также не думала добиваться схожести с юношей, однако на репетициях эта самая красивая актриса театра специально ходила в ботинках 42-го размера вместо своего 38-го, училась шаркать ногами. Костюм — широченные штаны и пиджак — также помог ей добиться в рисунке мужского почерка.
Но мужские истории на сцене просто так для женщин не проходят. Наступает час расплаты. Так, Евгения Крюкова после этой роли поймала себя на том, что стала очень сильно сутулиться. Видимо, это последствия того, что с помощью сутулости она хотела спрятать грудь.
V
В Театре имени Ленсовета в Санкт-Петербурге идет спектакль “Лицо” по Ингмару Бергману. Согласно сюжету, парочка авантюристов, скрываясь от полиции, вынуждена прибегнуть к такому трюку: муж — иллюзионист-гипнотизер — переодевает свою жену в юношу-ассистента, чтобы ее, естественно, не опознали. На роль этого самого юноши Амана режиссер Владислав Пази назначил красивую актрису Елену Комиссаренко, до этого сыгравшую роскошную женщину в спектакле “Король, дама, валет”.
По признанию Владислава Пази, у Комиссаренко поначалу не очень получалось, потому что она считала себя женственной, и это требовало определенной ломки. Ломали известными способами.
— Сначала искали пластику: чтобы по-особому сидела на стуле, широко расставив ноги. Голос у Лены, слава богу, низкий и может сойти за мужской. Но в результате получился изысканный мужчина...
— С кем сложнее работать режиссеру: с мужчиной, играющим женщин, или с женщиной, перевоплощающейся в мужчин?
— Здесь все зависит от индивидуальности таланта. Когда-то в Бишкеке я ставил “М.Баттерфляй”, и там танцовщицу играл киргиз. Он настолько точно это делал, что даже я в какой-то момент забывал, что он — мужчина. А публике и в голову не приходило сомневаться: перед ней была изумительной красоты восточная женщина. Что касается актрис, то они легко осваивают мужские роли. Как, впрочем, и в жизни.
Эту фразу стоит запомнить, ибо она многое объясняет.
VI
Можно, конечно, надеть пиджак на три размера больше, растоптать мужские ботинки и колотить кулаком по столу, как заправский мужик. Но это только внешний рисунок, который позволяет актрисам приблизиться к мужской сути. Возникает вопрос: отдаваясь стихии мужского характера, обнаружили ли они в себе хоть что-то мужское?
Клара Лучко:
— Я не чувствовала себя мужчиной, но сила какая-то прибавилась, темперамент. А уж если на моих глазах кого-то обижали, сразу лезла в драку. Кстати, на площадке я хорошо фехтовала...
Евгения Крюкова:
— Со мной происходит это очень редко на спектакле — может быть, тогда, когда особенно хорошо играешь. В сценах с Оливией мне ее так становится жалко — она такая нервная, хрупкая, — что именно в эти моменты ощущаешь себя мужчиной. То есть как бы оберегаешь ее и заботишься о ней.
Марина Неелова:
— Нет, ничего подобного я не чувствовала. И больше мужских ролей мне не хотелось бы играть. Я женские-то еще не все переиграла... Правда, у Романа Виктюка была в свое время идея пригласить меня на роль Гитлера. Но она не осуществилась.
Елена Комиссаренко:
— Мне даже понравилось быть мужчиной. Во-первых, мужчины мало говорят, и поэтому их хорошо слушают. Во-вторых, у мужчин, насколько мне это удалось почувствовать, есть какой-то внутренний покой. Во всяком случае, когда я играю женщину, при всех выстроенных мизансценах я ощущаю, что делаю много лишних движений, суечусь, что ли. А когда играю юношу, я лишнего шага не допущу.
Однажды я бежала по коридору — переодеть костюм на следующую сцену. Навстречу мне попался наш актер Миша Пореченков (известный “агент национальной безопасности”. — М.Р.). Он увидел меня: “Ага, мальчика ваяешь?..”
Вообще, с этими мальчиками-мужчинами женского происхождения всегда что-нибудь случается.
VII
Конечно, сложно. Здесь можно зайти в такие дебри, откуда только физиолог в состоянии выбраться. Интересный факт: мужские роли в кино и театре мужчины же предлагают, как правило, красивым или очень красивым актрисам. Грубую, неженственную фактуру к таким ролям они не подпускают. Да и сексуальная ориентация у актрис тоже традиционно правильная. Исключением, пожалуй, в этой галерее является звезда Марлен Дитрих, известная своей бисексуальностью и тем, что суперэлегантно носила мужские костюмы. Эту ее способность использовал режиссер Штернберг в картине “Марокко”, где актриса, облаченная во фрак и цилиндр, напевает песенку “Когда умирает любовь”. А дальше происходит нечто двусмысленно-сексуальное: Дитрих берет цветок из рук женщины-поклонницы, страстно целует ее в губы, после чего цветок летит легионеру. Режиссер окрестил эпизод “лесбийским акцентом”.
VIII
Ролей с переодеванием по обстоятельствам женщины в мужчину — видимо-невидимо. А вот собственно мужских — раз, два и обчелся. Не будем брать в расчет тюзовских мальчиков в исполнении травести. Хотя среди сценических подростков были выдающиеся. Так, Мария Бабанова в 1926 году сыграла китайского боя в пьесе с совершенно безумным названием “Рычи, Китай”, который шел в Театре им. Мейерхольда. Спектакль этот, по свидетельству очевидцев, как и пьеса, по своим художественным достоинствам были так себе, хотя идеологически выдержаны. Но ходили на него только из-за почти эпизодической роли Бабановой. Все ждали финала, когда бой, исполнявший песенку на китайском языке, на самой верхней ноте вешался в знак социального протеста. Эмоционально это было на все двести градусов.
Сегодня в Москве единственный спектакль, где актриса играет чисто мужскую роль, — это “Любовный напиток”, поставленный в Театре имени Маяковского Татьяной Ахрамковой. На роль адвоката, написанную английским драматургом Шеппардом исключительно для мужчины, Ахрамкова назначила Татьяну Орлову. Почему?
Татьяна Ахрамкова:
— Пьеса сама по себе странная. Мало того что героини (их играют Евгения Симонова и Наталья Гундарева) все время что-то устраивают с переодеванием, я тоже решила поиграться со зрителем. Поэтому мой адвокат — мужчина. “Давай не капустничать, не ломать комедию с мужиком, а смоделируем движение мужской мысли в женском исполнении”, — сказала я Орловой.
Сказано — сделано. Татьяна Орлова в строгой костюмной тройке является во втором акте деловым и, судя по всему, преуспевающим адвокатом. Перед нами — мужчина. “А кто же еще?” — спросит зритель. Более того, после спектакля он с возмущением требует от билетера исправить ошибку в программке, в том самом месте, где против персонажа Адвокат стоит: “Татьяна Орлова”.
Курьезы с программками — это мелочь. Когда где-то на гастролях в провинциальном театре уже загримированная и одетая в мужской костюм Орлова забежала в зрительский женский туалет, там раздался дикий визг. Вполне естественно, что переодетую актрису природа повела именно к дверце с буквой “Ж”, но гражданки, смирно стоявшие в очереди, природу актрисы не раскусили.
Татьяна Орлова:
— Вообще у меня проблем с этой ролью не было. На репетициях коллективно искали “моего мужчину”. Если бы я надела юбку и говорила высоким голосом, я бы даже курила по-другому... Вообще, это объяснить сложно.
IX
Конечно, актрисы рады, когда им предлагают столь радикально-неожиданные роли. Далеко не всякой за долгую сценическую жизнь доведется почувствовать себя мужчиной. Но иногда выбор режиссеров — обескураживает. Именно это произошло с актрисой экспериментальной сцены “Балтийского дома” Санкт-Петербурга Ириной Соколовой. Если ее московская коллега Марина Неелова так и не сыграла Гитлера, то Соколова получила и сыграла роль Геббельса в картине Александра Сокурова “Молох”.
Правда, об этом почти никто не знает, кроме съемочной группы и близких актрисы, потому что в титрах против имени Геббельса значится мужское имя — Леонид Сокол. И зритель пребывает в блаженном заблуждении, как ловко режиссер нашел на роль главного идеолога фашистской Германии такого маленького, хрупкого мужчину, так неловко и трогательно подволакивающего правую ножку...
Ирина Соколова:
— Поскольку я по амплуа — травести и в ТЮЗе переиграла множество разных мальчиков, нельзя сказать, что роль Геббельса далась мне тяжело. Скорее, предложение сыграть его было неожиданным, ведь до этого у Сокурова в других фильмах у меня были две женские роли. Конечно, я согласилась сразу: роль кроме мужской еще и знаковая, шоковая.
Физические параметры актрисы, сыгравшей Геббельса, потрясающие: рост — 1 м 53 см, размер ноги — 35-й, возраст — 60 лет. Ей выбрили затылок и лоб, волосы оставили свои и только красили каждый день в черный цвет. Грим — минимальный, лишь теневые оттенки вокруг глаз.
Вот Геббельс с женой, выше его на голову, приезжает на уик-энд к Гитлеру. Маленький, чуть суетливый, в большом плаще, шляпе и тяжелых ботинках, которые кажутся ортопедическими. Держится за поясницу, как старик. А лицо — пожилой мальчик. Глазки — цепкие, умные. Тоненькая вытянутая шейка...
Ирина Соколова:
— Все равно, кого бы ты ни играл, надо защищать своего героя. Он хромал и пытался всячески скрыть хромоту. Поэтому, наверное, такой маленький и, конечно, жестокий. Очень любил женщин, у него было четверо детей. Я думаю, что все его комплексы — это реванш за физическую ущербность.
— Вы играли на немецком языке, но на экране — ваш голос?
— Нет, озвучивал меня немец. Тенор такой сладковатый, который пел про любовь и цветы в 20—30-е годы. Кстати, немцы не узнали, что Геббельса играла женщина.
— Скажите, ваша карьера, начавшаяся с пионеров в ТЮЗе и продолжившаяся в международном проекте ролью Геббельса, повлияла на вас как на женщину?
— Вы знаете, я даже на себя иногда раздражаюсь: почему я в жизни все время хожу в брюках? С одной стороны, вроде так удобно, а с другой — я мучаюсь от этого. Может быть, даже в характере что-то изменилось. Не могу сказать, что моя личная жизнь сложилась очень удачно: мы разошлись с мужем, но у меня есть дочь, внучка... Я привыкла отвечать за все и за всех — в этом, может быть, проявилась неженская суть. В общем, дефицит женского счастья ощущаю.
X
Несмотря ни на что, женщины, и особенно на Западе, продолжают осваивать мужской репертуар. Английский режиссер Дебора Уорнер десять лет назад поставила “Ричарда II”, где Ричарда играла замечательная актриса Фиона Шоу. Это был успешный спектакль. Боб Уилсон — знаменитый американский режиссер — выпустил “Короля Лира”, где Лиром выступила немецкая актриса. А в Австрии в этой же пьесе четыре основные мужские роли — Шута, Лира, Глостера и Кента — были отданы женщинам. Тем более что Шута в “Короле Лире” часто исполняли женщины. Великий итальянец Джорджо Стреллер в своем “Лире” Шутом сделал не абы какую женщину, а любимую дочь Лира — Корделию. Сейчас по миру странствует “Гамлет” иэвестного режиссера Петера Цадека, где принца Датского замечательно играет Анжела Винклер.
Почему же женщины так тянутся к мужскому на сцене?
Многие склонны объяснять это тем, что размываются границы между полами. Вполне возможно, что это так, но актрисы, попробовавшие на вкус мужские роли, вряд ли согласятся с таким мнением.
Алексей Бартошевич:
— В жизни женщины давно освоили мужские профессии — что же говорить о театре!
Ученый муж прав, но...
Подход к мужскому вопросу явно изменился. Если в конце прошлого века Сара Бернар делала своего Гамлета мужественным и решительным и серьезно искала в себе мотивацию его мужских поступков, то для некоторых современных актрис вопрос, как играть мужчину, вообще лишний. Например, Алла Демидова, которая на международных подмостках готовилась вывести сразу две мужские особи — Гамлета из одноименной трагедии и Поприщина из “Записок сумасшедшего”, — уверяет, что она собирается играть не Принца Датского, а идею — идею столкновения реального и нереального мира, воплощенного во встрече Гамлета с Призраком. Гамлет на пенсии — помним, был. Гамлет в виде панка — сколько угодно. Но Гамлет как идея?.. Заметим, что идея — женского рода. Такое может прийти только в хорошенькую головку.
