Этот “но пасаран” мы уже слышали: и российские, и московские власти уверяют, что коровье бешенство у нас не пройдет. Но с какой, извините, стати мы должны им верить?
Корреспондент “МК” решил “попытать несчастья” — и проверить себя на предмет заражения губчатой энцефалопатией. Естественно, не личным ощупыванием членов, а по всем медицинским правилам. Как это сделал бы любой москвич, заподозривший у себя инфекционную болезнь и вдруг офигевший от предположения: а вдруг у меня ЭТО — коровье бешенство?!
Куда люди звонят первым делом, если чувствуют себя плохо? Естественно, в районную поликлинику.
— Здравствуйте, — говорю, — у меня проблема. Два года назад был в командировке в Англии. Сейчас у меня какое-то недомогание. Может, это коровье бешенство...
В регистратуре поликлиники озадаченно замолчали. Секунд на двадцать.
— Знаете, к нам еще никто с такой болезнью не обращался. Мы должны связаться с санэпидстанцией. Всякими инфекциями они занимаются...
— Да ладно, сам позвоню, только телефон дайте.
СЭС Западного административного округа. Повторяю в трубку слова “легенды”.
— Да не волнуйтесь вы, живите спокойно. Прижизненной диагностики этой болезни в России нет, — “радует” специалист-эпидемиолог. — Когда умрете — пожалуйста... приходите.
— Это что, шутка? А где-нибудь в другом месте можно провериться?
— Нет. У нас в России пока вроде как все в порядке.
— А коровье бешенство как проявляется?
— Ну, как при обострении неврологических заболеваний. Боль в суставах, головная боль, потом слабоумие.
— Вот-вот, и у меня вчера голова болела! — ужасаюсь я. — Суставы временами ломит. А родные уверяют, что и с мозгами не все в порядке. Нет, я наверняка болен. Что же делать, что делать...
— Не переживайте вы так, — успокаивает СЭС. — Голова болит? Наверное, это у вас мигрень, как у всех...
Потенциальному больному отказались помочь все московские инфекционные клиники. Все санэпидстанции. И в главном заслоне Москвы от всяческих эпидемий — Моссанэпиднадзоре — тоже ничего определенного не сказали. Вернее, нет. Сказали очень даже определенно.
— Успокойтесь, гражданин. Нет в России тестов на коровье бешенство. Нигде и ни одного. Только посмертное исследование вашего мозга может дать точный ответ.
— Ну и как же мне быть? — чуть не хныкал я в трубку.
— Да никак! Легче вам будет от того, что вы свой диагноз узнаете? Ведь сделать-то все равно будет ничего нельзя. А в неведении еще, может, лет 10, а то и 20 спокойно поживете.
Тут корреспондент “МК” совсем загрустил. Власти уверяют, что на пути “бешеной” говядины из Европы стоит надежный кордон. Но, оказывается, даже в столице поставить диагноз больному могут лишь после смерти. А если учесть, что инкубационный период болезни приблизительно 10 лет, понятно, что ответственные за наше здоровье чиновники ничем не рискуют. Это как в притче: или осел умрет, или султан, или Ходжа Насреддин.
Министр здравоохранения России г-н Шевченко заявил на днях, что слухи о предполагаемой закупке подозрительного мяса — провокация. Но на днях один депутат германского бундестага заявил, что неназванные российские чиновники очень интересуются мясцом подешевле. Дескать, хотят закупить его для общежитий молодежи, социальных учреждений и мест заключения...
В Англии, очаге эпидемии, санитарная служба, кстати, очень серьезная. Чтобы убедиться в этом, стоит попытаться провезти туда собаку или кошку. В карантине они будут сидеть полгода (!). Когда коровье бешенство впервые диагностировали и поднялся всеевропейский скандал, английская санэпидслужба долго заявляла, что держит ситуацию под контролем. Потом призналась: не удержала.
Если же у нас произойдет то же самое (кстати, председатель Комитета Госдумы по аграрным вопросам депутат Плотников считает, что так оно и будет), с кого спрашивать? Кто признается? Зато в “посмертной записке” нам напишут: “Вскрытие мозга показало: губчатая энцефалопатия”. Все по-честному.
