Три дня назад закрылась Театральная олимпиада, а Москва продолжает гудеть: как это было классно и что город подобного не видел. И не увидит — будьте уверены.
До сих пор возбужденные граждане размахивают руками, чтобы показать, как оно было на самом деле: как с крыши гостиницы “Россия” клоун летел и рассыпал в полете серебряный дождь. Как фейерверк жахал 25 минут и как под мостом над водой закрывался занавес. Не матерчатый, а из живого огня. Суперкласс! Театр захватил город и дышал с ним одними легкими. На Москворецкой набережной, когда все смешались в одной толпе — артисты и зрители, — вдруг как никогда стало понятно, почему мы, русские, еще умеем делать театр и не умеем делать кино.
Вот несколько постолимпийских выводов:
— театр не боится пока выйти в жизнь и не прячется в закрытых клубах;
— театр не болен так тяжело тусовками, как кино;
— киномир все больше становится похож на народ, который с ужасом боится ассимилироваться, блюдя чистоту “истинных арийцев” и, как следствие, закрытость;
— кино не может предложить новых художественных идей, а продолжает пережевывать старые без перспектив родить новые;
— если наше кино забросать деньгами, как оно о том мечтает, оно все равно лучше не станет, потому что дело не только в дензнаках;
— кино настолько серьезно к себе относится, что не в состоянии посмеяться над собой, назвать себя дураками (для чего есть немало оснований) и погрузиться на Корабль Дураков, чтобы отплыть в неизвестном направлении в поисках здоровых, свежих сил и идей.
Олимпиада закончилась. Занавес. И пожалуйста, только огненный!
