Лефортовский тоннель — финальный аккорд правительственной сюиты с громким названием Третье транспортное кольцо. Понятно, власти хотят, чтобы вышел он незабываемым. Однако каким в конце концов окажется этот “аккорд”, до сих пор неизвестно. Как неизвестно, в чьем исполнении он прозвучит и во сколько миллионов долларов выльется бюджету города это “соло”.
На протяжении пяти лет людей и строителей ориентировали, что в Лефортове построят тоннель глубокого залегания (на глубине 40 метров под землей). Аналогов ему в мире всего два — в Японии и Германии. Но сегодня городские власти для согласования получили другой альтернативный проект — строительства тоннеля мелкого залегания, подготовленный Мосинжпроектом.
Впервые речь об альтернативном тоннеле неглубокого залегания зашла на одном из совещаний Лужкова в мае этого года. Именно тогда на стол мэра легла пояснительная записка, содержание которой в двух словах сводилось к следующему: тоннель глубокого залегания в Лефортове строить не имеет смысла. Это неоправданно дорого и просто опасно. Возмутителем пятилетнего спокойствия в Лефортове оказался руководитель строительной фирмы “Ингеоком” Михаил РУДЯК. Его имя не было растиражировано в газетах недавнего времени, хотя в последние два месяца в прямой и завуалированной форме склоняется в столичной прессе на всякий лад. Именно к нему, по нашим данным, обратился Лужков с просьбой оценить проект глубокого тоннеля в Лефортове. Видимо, вследствие этих консультаций некоторые обитатели столичного политического и бизнес-бомонда сегодня напрямую обвиняют Рудяка в том, что, вмешавшись в спор вокруг лефортовского тоннеля, “он и сам заработать не хочет, и другим своровать не дает”.
Представленный сегодня альтернативный проект тоннеля неглубокого залегания, если власти отдадут ему предпочтение, будет стоить в четыре раза дешевле, а строительство его займет полтора года вместо шести. Весной эти слова Рудяка вызвали переполох. Сегодня их подтверждает Мосинжпроект — ведущий проектный институт города, подготовивший документ-альтернативу. Подробнее о том, что ждет Лефортово в ближайшие годы, Михаил Семенович рассказал корреспонденту “МК” в эксклюзивном интервью.
— Это мое первое интервью по поводу Лефортовского тоннеля. Все, что газеты печатали до сих пор, кроме нескольких коротких телефонных интервью, не имеет ко мне никакого отношения. На примере Лефортова я в очередной раз убедился в силе средств массовой информации, поэтому и согласился дать подробное интервью вашей газете, тем более что однажды против своей воли уже побывал на страницах “МК” под видом “таинственного и влиятельного человека”, чье имя ваш талантливый и уважаемый корреспондент Марк Дейч, искренне переживающий за судьбу Лефортова, почему-то не решился назвать. В потоке обрушившихся на москвичей статей в прессе так или иначе идет ссылка на меня. Сегодня я попробую дать максимально объективную информацию о том, что сейчас происходит с проектом строительства Третьего транспортного кольца в районе Лефортова.
В апреле мне позвонил мэр:
— У меня в кабинете практически драка, — сказал Лужков.
Я отшутился:
— Живые есть?
— Живы все, но если бы ты сейчас был здесь, крайне удивился. Мне принесли смету расходов на строительство Лефортовского тоннеля, и она — больше двух миллиардов долларов.
— Возможно, это так и стоит, — ответил я, хотя меня сумма тоже сильно поразила. Таких денег хватит, чтобы год вести все дорожное строительство в городе, а их просят на один тоннель протяженностью два километра двести метров. Выходит, один километр обойдется городу в 500 миллионов долларов. Колоссальная сумма! Я строю тоннели в метро максимум за 40 миллионов долларов, а подчас укладываюсь и в 25 миллионов за километр.
— В общем, у меня к тебе задание, — продолжал Лужков, — проанализируй и дай заключение глубокому проекту и его смете.
Так я оказался втянутым в дело с Лефортовским тоннелем.
Анализировали смету и проект мы вместе с председателем Мосгорэкспертизы Ворониным.
— Почему Лужков выбрал именно вас?
— Думаю, он доверяет моему опыту и профессионализму.
Из досье “МК”:
ЗАО “Объединение “Ингеоком” образовано в 1988 г. Специализируется на строительстве сложных подземных сооружений. В настоящее время завершает строительство крупнейшего в мире подземного объекта — центрального ядра “Москва-Сити” (500000 кв. м — объем сравним со 100 типовыми 16-этажными домами, возведенными под землей). Проект получен после победы в тендере за первый этап строительства, где “Ингеоком” оценил стоимость работ в 80 миллионов долларов США, а его конкурент — одно из подразделений “Трансстроя” — в 195 миллионов.
В 2001 г. “Ингеоком” начал строительство линии метро от “Сити” до “Киевской” (стоимость работ — 75 миллионов долларов США, конкуренты из “Трансинжстроя”, подразделения компании “Трансстрой” оценивали работы в 115 миллионов).
В 2001 г. завершает строительство крупнейшего в Европе торгового центра на площади Курского вокзала с паркингом на трех подземных этажах.
В 1995 г. построен уникальный 4-уровневый подземный паркинг между Музеем Ленина и гостиницей “Москва”.
В 1993—1995 гг. — комплекс “Охотный Ряд”.
В 1992 г. — тоннель в Бельгии (Лимбург).
В 1991 г. — подземный паркинг в Ватикане.
Кроме того, “Ингеоком” строил подземную часть Дома-музея А.С.Пушкина на Пречистенке, делал основание для памятника Петру Великому в Москве.
Глава “Ингеокома” — Михаил Семенович РУДЯК, 41 год, геолог, кандидат технических наук, тема диссертации — “Устойчивость тоннелей глубокого залегания”.
Начальник геологической экспедиции. Участвовал в строительстве уникальных Жинвальской и Ингурской ГЭС в Грузии, где в общей сложности было построено 12 километров тоннелей глубокого залегания.
— Вы тоже убеждены, что тоннель под Лефортовом можно построить дешевле?
— Конечно. Но дело не только в деньгах. Проект глубокого залегания опасен. Просто страшен. В правилах мирового автомобилестроения есть жесткая норма: в тоннеле должно быть на одну полосу больше, чем на въезде в него, или их должно быть столько же, но тогда полосы внутри тоннеля должны быть шире. Иначе тоннель может стать местом катастрофы.
Судите сами: в тоннеле глубокого залегания всего три полосы в одну сторону — больше не позволяет проложить диаметр щита. И те зауженные. Скорость по ним, по оценкам ГАИ, не может превышать 60 километров в час. Это означает, что при переходе с четырех скоростных полос Третьего транспортного кольца в тоннель с зауженными тремя полосами и малой скоростью неизбежно образуется пробка. А если что-то происходит внутри тоннеля, проехать вообще никто не сможет.
Но это не все. В случае чрезвычайной ситуации в глубоком тоннеле — например, при пожаре — людям придется бежать до эвакуационного выхода почти километр! Потому что меры противопожарной безопасности в глубоком тоннеле практически отсутствуют. В двухкилометровом тоннеле, не считая входа и выхода, всего один эвакуационный люк. А как бежать, если все полосы заняты? В глубоком тоннеле для этого даже тропинки нет!
Такой проект предложил разработчик — компания “Организатор”. И такой тоннель будет стоить два миллиарда?
Естественно, Лужкова поразила сумма. В последнем разговоре со мной Юрий Михайлович сказал: “В этом проекте нет никакой политики”. И действительно, в настоящее время вопрос курируют два первых заместителя председателя правительства Москвы: Борис Васильевич Никольский и Владимир Иосифович Ресин — с моей точки зрения, опытные и профессиональные люди, которые, естественно, заинтересованы в строительстве технически и экологически безопасного и, конечно, максимально дешевого современного тоннеля.
— Не поздно ли городские власти спохватились? Над проектом глубокого тоннеля уже работают пять лет.
— Теперь объясню всю ситуацию. Проект прохождения автотрассы через Лефортовский парк был разработан еще в 1986 году. Но денег не нашли. Снова трассу собрались строить в 94-м. На этот раз воспротивились местные жители. Лужков принял решение остановить стройку и продумать альтернативный вариант. Так появился проект тоннеля глубокого залегания.
— То-то и оно. “Глубокий” проект до сих пор устраивал всех — как по деньгам, так и по техническим показателям. А теперь он со всех сторон плох. Не могу поверить, что его стоимость с самого начала никто не подсчитывал. Кстати, говорили, в нем будет по четыре полосы в каждую сторону.
— Может быть, в нем будут велосипедные полосы? Но столько автомобильных полос в тоннеле, проложенном этим проходческим щитом, уместиться не может. Если кто-то говорит про четыре полосы в глубоком тоннеле, то, думаю, правительство просто ввели в заблуждение, предоставив недостоверную информацию.
— И не один раз. Ведь город уже расплатился за покупку щита. Правда ли, что он уже был раньше в употреблении, а город за него заплатил, как за новый, — больше ста миллионов долларов?
— Я не знаю, сколько стоит щит. Но насколько мне известно, это — восстановленный щит, который уже использовался в строительстве тоннеля под Эльбой. Вернуть его продавцам, по-моему, нельзя. Но его можно использовать в строительстве в городе. Сейчас уже известно по крайней мере четыре участка, на которых возможно его применение.
— В какую сумму планировали уложить строительство глубокого тоннеля?
— Это мне тоже неизвестно. Но по оценке Мосинжпроекта, строительство неглубокого тоннеля с нормальным расширенным четырехполосным движением в обе стороны и резервной полосой стоит до 550 миллионов долларов. В эту сумму входят затраты на возведение мостов, эстакад, восстановление самого Лефортовского парка и строительство нового жилья для переселения лефортовцев из ветхих “хрущоб”.
Причем в неглубоком тоннеле длиной 1,5 километра будет все: 7 эвакуационных выходов, которые разместятся, по правилам, через каждые 200 метров, специальные переходы, полная система инженерии и противопожарной безопасности. Тоннель, который мы предлагаем построить, не затронет ни один памятник архитектуры (более того, в смете заложены охранные мероприятия по укреплению их фундаментов), не нарушит гидрогеологический режим. Даже уровень воды в Лефортовских прудах не изменится.
Убежден: за 1,5—2 года с этой работой можно справиться.
— Но деревья наверняка вырубать будут?
— Это действительно проблема — лесные насаждения Лефортовского парка. Есть официальное заключение Государственного института леса о том, что 90 процентов леса на территории Лефортовского парка уничтожено. Реновация в парках такого класса должна идти через каждые 20 лет, но она не велась. Поэтому специалисты утверждают: Лефортовского парка не существует. За ним настолько давно не ухаживали, не проводили рекультивационных работ, что в нем растет большей частью самосад. Чтобы привести все 10 гектаров парка в нормальное состояние, нужно 12 миллионов долларов. Они включены в проект. Строители действительно на несколько месяцев разроют угол в части парка, зато потом полностью восстановят весь парк с его фантастическими прудами и прогулочными зонами.
Ценные деревья, которые стоят вдоль трассы (их 168), Государственный институт леса на время строительства пересадит, а потом вернет обратно в Лефортово и при этом посадит гораздо больше новых.
— И тем не менее люди с опаской относятся к строительству неглубокого тоннеля...
— К сожалению, я пока не был ни на одном собрании жителей района. Я как раз предложил такое собрание провести, когда будет готов проект, чтобы было можно наглядно все показать. Потому что все люди разные, есть такие, кто не знает, что такое гидрогеология... Им говорят, что вследствие строительства тоннеля все будет разрушено и будет трястись. А ничего трястись-то не будет. И людям это надо просто объяснить. Уверен, тогда они сами поймут, что не будет нарушена экология, а здания не будут вибрировать. Более того, они получат восстановленный парк. И тогда только недалекий или предубежденный человек сможет сказать, что он хочет чего-то другого.
— А что будет с жителями, чьи дома стоят на трассе?
— На пути тоннеля — три жилых дома. Две трехэтажки и одна кирпичная пятиэтажка с сомнительными удобствами. Префектура все равно должна их расселять. Строительство тоннеля лишь ускорит людям новоселье, потому что в смету заложена сумма на расселение этих домов. Этих денег достаточно, чтобы по желанию людей купить им квартиру в том районе, где они захотят жить, или построить новый дом в районе Лефортова. Мы попросили префектуру подыскать площадку под строительство такого дома для переселенцев, и в этом случае будет решена жилищная проблема не только жителей этих домов.
— Обещания всегда выглядят красиво, но кто может гарантировать, что люди все это получат?
— Строительство тоннеля просто не начнется, пока жители этих домов не убедятся в предоставлении новых квартир.
— Еще людей волнует, что тоннель, который вы хотите построить, будет проходить неглубоко под землей и в их домах может появиться вибрация.
— Новых домов вдоль трассы, я думаю, не будет. Но даже если предположить, что они и появятся, вибрация им не страшна, так как ее не будет. В Японии есть дома, сквозь которые проходят линии метро, а это гораздо более шумный вид транспорта, нежели автомобили. Вибрации в этих домах нет. Очень много спецтоннелей под Московским Кремлем, но люди этого не замечают. Между тем спецтоннели проходят практически под поверхностью. Глубина их залегания меньше, чем по проекту в Лефортове (он будет находиться на уровне 3,5 м от поверхности). Я это к тому, что все зависит от качества работ.
— Откуда такая уверенность, что в реальности все будет так же прекрасно, как на словах?
— Проект делает Мосинжпроект. Он нанял все необходимые организации и институты, которые отвечают за геологическую, инженерную и техническую стороны проекта. Компетентность этих организаций сомнений не вызывает. По сути, новый проект тоннеля мелкого залегания уже имеет необходимые согласования во всех инстанциях. Это полный, нормальный, внятный документ со всеми необходимыми разделами.
Между тем я точно знаю, что проект глубокого залегания пока не согласован с Госстроем, Министерством по чрезвычайным ситуациям (при реальном рассмотрении будут проблемы с пожарными), и у него отозвано согласование Экспертно-консультативного совета (ЭКОСа).
— Вы думаете, неангажированные в этой игре организации остались?
— Проект делают профессиональные специализированные организации, а в них работают люди. И, конечно же, они живут зарплатами, своими домами, бытом, семьей и очень зависят от власть имущих. Я очень надеюсь на порядочных людей, на людей, которые любят наш город. Очень надеюсь, что их в нашем городе достаточно и они разделят мою позицию. Но я прекрасно понимаю, что такое возможность воздействия на префектуры, управы и другие городские структуры. Все можно превратить в страшный, угнетающий фарс. Но лично для меня лефортовский проект — своего рода лакмусовая бумажка, позволяющая оценить то, что происходит в городе. Главное, мы уже принесли огромную пользу. Ведь сейчас уже никто не смеет просить за глубокий тоннель два миллиарда долларов. Аппетиты сократились до 1 млрд. 170 миллионов. А окончательная сумма, я уверен, будет еще меньше. Реально строительство глубокого тоннеля можно уложить в 900 млн. долларов.
— Ваша компания будет принимать участие в тендере?
— Если меня и впредь будут обвинять в том, что я специально делаю лефортовский проект для себя, то моя компания принципиально не примет участия в тендере. Поскольку то, что я делаю, я делаю не для себя. Я выполняю поручение Лужкова и пытаюсь найти проект, который будет полностью соблюдать все необходимые нормы и будет дешевле. И я говорю: новый проект неглубокого залегания — более профессионален. Тоннель может быть построен за 1,5—2 года с восстановлением всего парка, расселением жителей и без ущерба для памятников. В конечном счете выиграют те, кто победит в тендере, назвав меньшую цену. Может, кто-то сможет выполнить эту работу за 490 миллионов долларов? А кто-то за 480? И я не исключаю возможности, что такой компанией-победительницей окажется все тот же “Трансстрой”.
— Так кто же поставит точку в этой истории?
— Конец этой истории положит мэр. Уверен: Лужков, заинтересованный в том, чтобы у города были потрясающие современные дороги, здоровая экология, предпримет все, чтобы принять правильное решение. Лично я сторонник тоннеля, который будет технически безопасен и построен за минимальные деньги. В любом случае ждать осталось недолго. Проект внесен. За полтора месяца он пройдет полное согласование от городских до федеральных организаций, и его вынесут на тендер.
— Вас можно назвать другом Лужкова?
— Я бы так хотел. Думаю, что я понимаю Лужкова. Уверен, он делает много хорошего, талантливого, профессионального и как любой облеченный властью человек не имеет права на ошибку. Я же делаю ошибки каждый день. Просто сделав их, стараюсь осознать и исправить. Чего и всем желаю.
