В первой Госдуме большинство фракционных лидеров представляли собой ярких трибунов, протащивших свои партии в парламент исключительно в силу личной харизмы. С тех пор многое изменилось. Одни из этих политиков фактически отошли от дел, облик других, как, например, Жириновского, значительно поблек. А на смену харизматикам постепенно приходят люди совершенно другой формации — типа нового лидера фракции “Медведь” Владимира Пехтина или сменившего Примакова на посту главы фракции ОВР Вячеслава Володина.
Новички абсолютно неизвестны широкой публике. Они не способны завести толпу на митинге или поразить журналистов экстравагантной выходкой. Зато в кабинетах, где сосредоточена реальная власть, им доверяют, считают идеальными исполнителями поручений. Возможно, это свидетельство измельчания современной российской политики. А возможно — веление времени. Трибуны больше не нужны. Зато требуются порученцы.
“В Думе нельзя быть волком-одиночкой. Если ты одиночка, ты всего лишь один из четырехсот пятидесяти человек. Но мне подобная участь не грозит. И по складу характера, и в силу занятий футболом я абсолютно командный игрок” — эти слова нового лидера фракции “Отечество — Вся Россия” Вячеслава Володина нельзя считать просто красивой фразой. Именно в них заключено объяснение причин феерического карьерного взлета 37-летнего саратовца...
— Вячеслав Викторович, ждет ли Примакова новое важное назначение? И когда вы узнали о неминуемости его отставки?
— Я думаю, ждет. Какое? Не хочу комментировать. Но нам бы хотелось, чтобы Евгений Максимович как можно дольше оставался в составе фракции. Это бы ее резко усиливало. Что до вашего второго вопроса, то Примаков не скрывал, что он уйдет, и к новым выборам нам придется готовиться самостоятельно. Но я мог предполагать, что это произойдет в октябре или даже следующей весной. Никакого предварительного разговора о сентябрьской отставке у нас не было. О том, что это случится, я узнал лишь за несколько дней.
— За пределами политтусовки вы почти неизвестны. Каким был ваш путь в этот кабинет?
— В самом конце 89-го я защитил кандидатскую диссертацию по техническим наукам и пребывал в раздумьях. И тут вскоре после новогодних торжеств ко мне приходят друзья и предлагают баллотироваться в саратовский горсовет. Сначала я отказывался. У меня было твердое намерение работать в науке. Но все новое, как известно, притягивает. Кроме того, мне интересно работать с людьми. И, наконец, товарищи выдвинули убойный аргумент: “Тебе все это нравится? Все говорят, но ничего не меняется! Давай попробуем что-то изменить!” Я решил попробовать. И считаю, что у меня получилось. В 96-м году я стал уже первым вице-губернатором своей области.
— Три года вы были главным заместителем Аяцкова. Сейчас вы один из его главных критиков. Как это понимать?
— С Аяцковым мы познакомились, когда оба были заместителями мэра Саратова. Когда Аяцков вступил в резкий конфликт с мэром города Китовым, я решил в этом не участвовать и перешел на работу в местную академию госслужбы. Но когда в 96-м Ельцин снял прежнего губернатора и около двух месяцев не назначал нового, мы вместе с группой других депутатов местного заксобрания много сделали для назначения Аяцкова. Ведь ситуация продолжительного безвластия для области была уже чревата. В ответ, став губернатором, он пригласил нескольких депутатов на работу в свою администрацию. Я был одним из них.
Я никогда не подсиживал своих начальников. Но приблизительно через год после моего назначения наши отношения стали ухудшаться. Окружавшие Аяцкова мини-олигархи делали все, чтобы вытолкнуть меня из кресла и посадить туда своего человека. Лучший способ этого добиться — действовать по принципу “разделяй и властвуй”. И, возможно, Аяцков в душе действительно вскоре стал считать меня своим конкурентом. Открытого конфликта, правда, не было. Но доверия резко поубавилось. Поэтому для себя я принял решение уйти.
— А правда ли, что ваш переход в “Отечество” был вызван желанием Аяцкова избавиться от потенциального конкурента?
— Нет, к моему переходу в “Отечество” Аяцков отношения не имеет. Меня пригласил лично Лужков, имевший прочные контакты с Саратовской областью. В 1999 году, будучи во время отпуска Аяцкова и.о. губернатора, я посетил Москву, встретился с мэром и тут же получил предложение. Согласие дал сразу. В Саратове, несмотря на все проблемы, у меня был понятный участок работы. А здесь — полная неизвестность. Но было интересно, и я решил переехать в Москву.
— Многие считают, что ваше избрание лидером означает окончательный переход вашей фракции под контроль исполнительной власти. Мол, в отличие от Примакова Володин не способен сказать Кремлю “нет”. Ваш комментарий?
— Я никому не собираюсь ничего доказывать — особенно свою самостоятельность. Скажу лишь, что есть вопросы, в которых свое мнение надо отстаивать до конца. Но есть и те, в которых вполне можно пойти на компромисс. Кроме того, сторонники подобного мнения не очень хорошо знают ситуацию внутри нашей фракции. Ее члены очень самостоятельны. Поэтому возможности лидера ограничены: он ничего не может сделать вразрез с мнением коллег.
— Поставим вопрос по-другому: есть ли у вас хоть какие-то разногласия с политикой президента?
— Президента мы поддерживали и будем поддерживать. Разногласия по конкретным вопросам? Помилуйте, я еще фактически не начал работу в качестве лидера. Поэтому бить себя в грудь и кричать, что я обязательно в чем-то разойдусь с Путиным, было бы ошибкой.
— Ваш предшественник Примаков в свое время заявил, что нормальная партия власти может быть создана только путем роспуска ОВР и “Медведя”. Вы с этим согласны?
— Разговор на эту тему уже бессмыслен. Эта идея была актуальной в то время, когда мы выбирали, как идти навстречу друг другу. Сейчас путь совместных действий уже выбран. Остается им только следовать.
— Вариант с быстрым объединением ОВР и “Медведя” не прошел. Где гарантия того, что жизнеспособным окажется и вариант с союзом? Ведь идеологии двух сил и сейчас во многом противоположны...
— Если бы нас сейчас построили и сказали: “Вы теперь дружите!”, это было бы ужасно. А дискуссии и расхождения — это хорошо. Противоречия между нами как были, так и остались. У разных людей всегда разные мнения. Создание союза лишь сгладит эту ситуацию, но не сведет ее на нет. Однако мы обязательно сможем выработать единую программу, и мы пойдем на выборы одним блоком. А после них может встать вопрос об объединении в одну партию. Да, мы левые центристы, а “Единство” — правые. Но упор здесь следует делать не на прилагательном, а на слове “центр”.
— В Думе много говорят о конфликте руководства ОВР и “Медведя” из-за распределения мест в будущем предвыборном списке и руководстве союза. Что вы можете об этом сказать?
— Это все разговоры наших политических оппонентов, которые пытаются смоделировать подобную ситуацию. Будущий предвыборный список пока не проговаривался даже в первых приближениях. А по составу генерального совета союза никаких разногласий уже нет.
— В прошлом году у вашей фракции было очень много претензий к проекту бюджета. А как будет в этом?
— Без претензий тоже не обойдется. Представленный сейчас в Думу бюджет лучше, чем прошлогодний. Часть поставленных нами в прошлом году вопросов правительство сняло. Например, увеличено финансирование науки, обороны и образования. И за это правительству надо сказать “спасибо”. Но другие проблемы по-прежнему не решены. Дополнительные доходы бюджета сейчас расходуются правительством по собственному усмотрению и не подконтрольны обществу. Мы будем добиваться, чтобы этот процесс стал прозрачным. Неправильным мы считаем и уменьшение инвестиций реального сектора экономики — средства на это у государства есть. Наконец, мы недовольны распределением госдоходов между центром и регионами. Сейчас на местах остается лишь 33% налоговых поступлений. Это верный путь к превращению регионов в иждивенцев. Распределение средств должно быть 50 на 50.
— Каков ваш прогноз на грядущий политсезон?
— Скажу лишь самые общие вещи. Дума обязательно примет Земельный кодекс. Досрочного роспуска парламента в этом году не будет. Как будет в следующем? Не знаю — надо дожить.
— Где политика жестче — в Саратове или в Москве?
— Конечно, в Саратове. Если в этом городе ты пытаешься отстоять свою точку зрения, в лучшем случае получишь огромные проблемы в своем бизнесе или потеряешь возможность трудоустроиться. В худшем — просто сядешь в тюрьму, как это произошло с моим другом, мэром города Балакова Алексеем Сауриным. В Москве такого нет.
— И последний вопрос. Примаков коллекционировал галстуки. А каково хобби нового лидера фракции “Отечество”?
— Наверное, ярко выраженного увлечения у меня нет. Разве что футбол. Я играю в собственной команде нашей фракции и два раза в неделю хожу в Лужники.
