Все началось, когда он заплакал. А заплакал, когда сказал: видимо, с фигурным катанием покончено. А сказал две недели назад в Америке, когда после выигранной короткой программы на первом этапе коммерческой серии “Гран-при” за секунды до начала произвольной программы объявил о том, что кататься не сможет. И снимается с соревнований из-за травмы.
Собственно говоря, ничего сверхнеобычного в том, что у олимпийского чемпиона и четырехкратного чемпиона мира может быть травма, не совместимая со стартами, не было. Необычным, да и несколько подозрительным было как раз другое. Говоря, что еще только собирается проконсультироваться с американскими и российскими врачами — то есть не зная ничего наверняка, — Ягудин на тот момент почти поставил крест на своей карьере.
Когда плачет такой спортсмен, как Алексей Ягудин, это значит, что сил больше нет. Его слезы в Солт-Лейк-Сити после тысячепроцентной победы на Олимпийских играх были настолько естественны, что мы все буквально рыдали от огромного эмоционального напряжения.
На Олимпиадах последних лет пьедестал все чаще омывается слезами. Потому что выигрывать с каждым годом в любом виде спорта все сложней. А выигрывать у соперников суперкласса — не сложно, а просто каторжно. Даже если соперники “облегчают” жизнь, совершая ошибки.
После Олимпиады Алексей блестяще выигрывает чемпионат мира, потом безостановочно катается в шоу, потом принимает участие в соревнованиях по прыжкам в Париже, которые тоже выигрывает, потом — тот самый старт и неожиданное заявление...
На пресс-конференции Ягудин сообщил журналистам, что проблемы с бедром, беспокоящие его с декабря прошлого года, могут стать причиной завершения его карьеры. “Вы думаете, это последний для вас турнир?” — спросили журналисты. Ответом и были слезы.
“Сегодня утром мне звонили многие фигуристы, — после паузы сказал Алексей. — Я был тронут их вниманием. Однако мне очень тяжело смотреть на своих коллег”.
Тяжело было, судя по всему, и отвечать на вопросы. Главным стал чисто медицинский: откуда взялась эта травма, о которой никто никогда не слышал, и настолько ли она серьезна, чтобы повергать фигурную общественность и фанатов буквально в шок, делая такие заявления? Ягудин рассказал, что при рождении у него был найден серьезный дефект сустава правого бедра. Врачи все время говорили ему, что проблема эта рано или поздно даст о себе знать. “Но я никогда не мог себе представить, что проблемы возникнут уже в 22 года, — говорит Алексей. — Восемнадцать лет своей жизни я занимался только фигурным катанием. Мне просто не приходит в голову, что делать дальше. Честно говоря, я больше ничего и не умею”.
Потеря для России такого спортсмена, как Алексей Ягудин, — огромная потеря. Хотя фигурист и заявлял в этом году, что намерен пропустить сезон — не участвовать в чемпионате Европы и мира, он собирался принять участие в нескольких этапах коммерческой серии для любителей. (А болельщиков не оставляла надежда и на то, что Ягудин передумает и в последний момент все же появится на Европе или мире.) В любом случае речь шла только об одном сезоне. И вот неожиданное заявление о том, что карьере, возможно, пришел конец.
Корреспондент “МК” связался по телефону с мамой фигуриста, Зоей Алексеевной.
— Скажите, успокоил ли Леша хотя бы домашних?
— Сын не приезжал летом домой, но я знаю, что он проходил обследования у медиков. Ему долгое время не могли поставить диагноз: то трещину подозревали, то еще что-то... Бедро мучает, не дает возможности кататься в полную силу.
— Правда ли, что ставили и диагноз “усталостный перелом бедра”?
— Дело, наверное, не в том, какой диагноз ставили или поставят. А в том, чтобы были найдены не только причина, но и возможности лечения травмы. Пока этого нет, и для Алексея все это действительно трагично.
— Но он все-таки не исключает в разговоре с вами, что карьера будет продолжена?
— Мы все надеемся на это. Но бывают обстоятельства субъективные, а бывают объективные, с которыми бороться невозможно.
Через несколько дней после сенсационного заявления Ягудина в Москву вернулись некоторые российские участники турнира в Америке. И вдруг от тренера Елены Чайковской, которая вывозила туда одиночницу Людмилу Нелидину, последовала новая трактовка событий:
— Мне сложно судить, что произошло на самом деле, поскольку Ягудин не мой ученик. Но мне это кажется вполне запланированной акцией. Пресса поспешила сделать из Алексея инвалида. Сочинили, что у него аж перелом бедра. Ничего подобного и в помине нет. Отказ Ягудина от проката произвольной программы кажется мне тактической уловкой по одной простой причине. В этом сезоне спортсмен намеревался пропустить чемпионаты Европы и мира. И ему было необходимо стартовать на одном этапе Гран-при, чтобы сохранить любительский статус. Что он и сделал.
Схитрил ли Ягудин? После фантастических побед трудно оставаться в тени целый соревновательный год. И даже вполне оправданная формулировка отсутствия — усталость после тяжелейшего цикла, не может заставить смириться с тем, что ты не будешь на виду. И о тебе не будут говорить в превосходной степени. Ведь выступления в шоу — это всего лишь шоу, а не пьедестал с его триумфом. Простительна ли подобная хитрость фигуристу такого уровня? Думаю, что да. Но даже если и допустить такое предположение чисто теоретически, никуда не деться от правды жизни. А эта правда в том, что Алексей никогда не снимался с соревнований, начав выступать в них. В далеком теперь уже Нагано-98 он, например, катался с воспалением легких, на одном характере. А вообще за последние годы у спортсмена было две травмы, которые выносились на суд общественности. Первая — за год до Олимпиады, на чемпионате мира.
— Врач сделал снимок стопы, — комментировала тогда Татьяна Тарасова, — между суставами образовался мешочек с жидкостью, которую невозможно выкачать. Я не знаю, что случилось. Неожиданные травмы часто бывают, когда спортсмен находится в прекрасной форме. А Леша именно в такой форме. Конечно, все это тяжело и обидно. Но руки опускаются от другого. Зачем же на людей, которые буквально жилы рвут на тренировках и турнирах, помои выливать? Вот уже начали говорить, что Леша все придумал... Из человеческой трагедии делают, простите, дерьмо собачье!
И после выступления: “Наше “серебро” — это большая победа. Алексей совсем не чувствовал ноги после уколов. Ему сегодня можно было отрезать пятку, пальцы — боли он бы не ощутил. Но больше колоть я его не дам. Будем восстанавливаться. Нам есть над чем работать и к чему идти”.
Вторая травма — уже в олимпийский сезон. На Играх доброй воли Ягудин выступает откровенно плохо. Говорит, что потеряна мотивация. После Игр обращается за помощью к известному психологу Рудольфу Загайнову. Худеет на 10 килограммов, съедая по два яблока в день, бегает кроссы... В результате выигрывает престижный финал коммерческой серии турниров. На чемпионате России не выступает из-за травмы, причем журналистам, во избежание кривотолков, предъявлена справка из ЦИТО.
Так схитрил ли сейчас Ягудин? Он боец до мозга костей, до последней мышцы, последнего сустава. Даже если и травмированного. Почему же травму не афишировал? Не знаю, может быть, считал, что в этом относительно легком сезоне она не помешает.
Стоит ли упрекать Алексея за слезы, которые так взволновали болельщиков? А кто даст голову на отсечение, что он не говорил искренне? Да и, в конце концов, Ягудин сказал на пресс-конференции то, что ему сказать хотелось. Он же не на карьере вечного соперника Плющенко заочно и цинично поставил крест. Значит, в этот момент он мог сказать только это. Зачем? Вполне возможно, консультация врача американской сборной, полученная прямо на месте, была неутешительна и повергла его в состояние шока, а вполне возможно — и для того, чтобы идти дальше. Чемпион мира — четыре раза. Олимпийский чемпион — безоговорочно. Чего хотеть дальше? Полтора года назад известный в спортивном мире специалист Леонид Райцин, занимавшийся с Татьяной Тарасовой подготовкой Алексея к стартам, сказал вашему корреспонденту:
— Представьте: многомиллионный народ земли и среди них — только один, неоднократно взошедший на вершину. Многие катались и недокатались. Многие обладают характером, но используют его не там, где надо. А он достиг, он сумел. Когда встаешь на вершину, очень трудно двигаться вперед, хочется удержаться. И только когда тебе начинают дышать в затылок... Что есть отрицательного у Ягудина? Он часто ждет, когда его поставят к стенке. Как на расстрел. И тогда он проявляет все свои бойцовские качества. Пока его не приговорили, он пытается уйти, не включается в борьбу стопроцентно. Но несомненное достоинство Алексея то, что он огромный трудяга. Когда он одержим идеей — пашет необыкновенно.
Пока Алексей больше не комментирует события. Все, что можно, он уже сказал. “Я скажу вам одну вещь — меня не так-то просто свалить!” И еще: “Я всегда по жизни и через карьеру шел с достоинством, постараюсь и сегодняшние обстоятельства преодолеть этим же путем”.
Последние известия поступили от тренера Ягудина Татьяны Тарасовой, которая сообщила, что Алексей вынужден сделать как минимум полуторамесячный перерыв, после чего врачи проведут глобальное обследование и назначат курс лечения. Что же касается его заявления о том, что он может покинуть спорт вообще, то “оно было сделано в связи с сильным эмоциональным шоком из-за обострившейся травмы”...
