Завтра откроется очередная, уже девятая по счету Неделя Высокой моды (НВМ) в Москве. И ее, как обычно, в очередной раз окружают интриги и слухи. Например, некоторые владельцы бутиков вместо того, чтобы радоваться празднику моды, начинают слать на Запад депеши: сюда нельзя ехать, НВМ “держит” русская мафия...
Накануне открытия Недели корр. “МК” решил задать несколько вопросов напрямик Александру Достману — человеку, который уже девятый раз организует сие шумное мероприятие.
— Признайтесь, трудно заманивать всемирно известных модельеров в Москву?
— Вначале было трудновато, а теперь многие из тех, кто уже побывал, сами просятся на очередные показы. Они ничего не платят, а значит, не рискуют. Нам очень мешают известные русские компании, монополизировавшие рынок эксклюзивной одежды, имеющие бутики, целые улицы бутиков именитых дизайнеров. Представители этих компаний звонят приглашенным дизайнерам и говорят, что организаторы Недели — страшные мафиози. В общем, пугают, рассказывают жуткие истории, отговаривают от поездок в Москву...
— И иностранцы верят?
— Большинство — нет. Есть другие, тоже известные компании, которые под шумок пытаются организовать свои Недели французской моды в Москве, обещая дизайнерам, что показы будут проходить в Кремле или где-то рядом. А на самом деле оказывается: не в Кремле, а в ресторане. И кутюрье, узнав о таком подвохе, отказываются ехать. Иностранные дизайнеры очень доверчивы и тщеславны: им скажешь “Кремль”, а они думают, что показ будет как минимум в зале приемов у Путина.
— Скажите, а как оценивают наших модельеров зарубежные знаменитости?
— Очень положительно. Например, Вивьен Вествуд сама попросила устроить ее демонстрацию коллекции в один день с Андреем Шаровым. Так что Вивьен по собственной воле будет демонстрировать одежду после показа Шарова.
— А VIP-гостей вы приглашаете по какому-то определенному принципу?
— Мы никого не приглашаем. Но и никому не отказываем: кто хочет, тот и приходит.
— И если вам позвонит Алла Пугачева и попросит пару мест в первом ряду...
— Она очень занятой человек, но если вдруг соберется посетить нашу Неделю — ей будет достаточно снять телефонную трубку и сказать об этом.
И еще оказалось, что в списке приглашенных гостей тоже много подводных камней. Например, вместо Сони Рикель ее коллекцию привезет ее дочь Натали, а Дом Унгаро будут представлять не он, а его супруга Лаура (у Унгаро редкая для модного мира ориентация: в 56 лет он женился на прекрасной итальянке, родившей ему вскоре долгожданную дочь) и арт-директор Дома Жан-Батист Вэлли. Эмануэлю Унгаро уже 69 лет, и потому с каждым годом он все больше отходит от дел, переключившись на семью. Жан-Батист Вэлли — правая рука Унгаро — хороший дизайнер, свято соблюдающий традиции мэтра, и к тому же отличный менеджер. В новой коллекции для Дома Унгаро он сохранил приверженность мягким и струящимся формам: его одежда далека от унисекса и авангарда, она сшита для дамы, которая наслаждается своей женственностью.
“МК” удалось связаться с Жаном-Батистом Вэлли по электронной почте и получить от него ответы на наши вопросы.
— Цветом Дома Унгаро считается розовый. С этим связана какая-то история?
— Розовый — такой же символ для дома Унгаро, как красный для Валентино, серый — для Диора, черный — для Ива Сен-Лорана. Унгаро интуитивно выбрал розовый цвет — просто он ему очень нравится, и я тоже предпочел для последней коллекции розовый.
— Почему вы решили начать свою карьеру именно с этого Дома?
— Унгаро для меня прежде всего человек, создавший стиль, а не моду. До него я поработал у Роберто Капуччи, у Фенди, у Криции, но с нетерпением ожидал возможности попасть в Дом Высокой моды в Париже. Я считаю, Дом Унгаро — один из главных представителей мира от кутюр, который к тому же близок мне тем, что наши взгляды на то, как должна выглядеть женщина, абсолютно совпадают. И Унгаро — не учитель, поэтому никогда не ругается и никогда не хвалит. Он просто работает очень качественно и того же требует от подчиненных.
— Скажите, как делают покупки ваши VIP-клиентки — всемирно признанные красавицы Катрин Денев, Изабель Аджани, Камерон Диаз, Кэтрин Зета-Джонс?
— Да, среди наших клиенток очень много знаменитостей. В последнее время у нас полюбили одеваться Кайли Миноуг, Камерон Диаз, Кэтрин Зета-Джонс, Дженнифер Лопес, Жульет Бинош, Селин Дион, Бритни Спирс. Обычно звезды смотрят каталоги и потом что-то заказывают, но иногда и сами заходят в бутики.
— С чем связано то, что больше всего бутиков Дома моды Унгаро — в Америке? Американцы богаче европейцев или больше ценят красоту?
— Просто Америка — очень большая страна. Но у нас очень много бутиков и в Европе.
— У Унгаро есть одежда, доступная представительницам среднего класса? Можно ли купить костюм или платье с маркой Унгаро, потратив не больше 500 долларов?
— Да. У нас есть и одежда для женщин среднего класса со средними ценами, и джинсовая одежда для тинейджеров с ценами, доступными молодежи.
— Во многих известных Домах “поселился” Том Форд. Как вы относитесь к тому, что один дизайнер делает коллекции для разных Домов?
— Ну, сегодня это считается нормальным. Например, Карл Лагерфельд успешно руководит Домами Шанель, Фенди, Галереями Лагерфельд и иногда работает для Хлое. Самое интересное, что он действительно везде разный и нигде не повторяется. Правда, именно о Томе Форде я не очень много знаю.
— Не собираетесь ли вы через некоторое время создать собственную марку?
— Да, конечно. Но только если однажды я придумаю свой собственный стиль, свойственный только мне.
— Что бы вы пожелали и посоветовали читательницам нашей газеты?
— Всем нам я бы пожелал одного: мира. В Москве же я хочу увидеть новое поколение русских художников, музыкантов, модельеров. И, конечно же, непременно окунусь в московскую ночную жизнь.
