Возможно, всего через несколько лет в обычном магазине любой покупатель сможет попросить: “Взвесьте мне полкило страусятины”. И при этом продавец ничуть не удивится и не покрутит у виска пальцем. Сейчас все к этому идет — ведь только в Московской области за последние четыре года появилось сразу несколько ферм, всерьез занявшихся разведением этой большой африканской птицы...
Черный африканский страус выбрался со своей жаркой родины еще в конце прошлого века, когда по всей Европе и Америке начали буквально в геометрической прогрессии появляться страусоводческие фермы. Оказалось, что страус легко переносит европейские морозы (позволяет теплое оперение), корма требует раза в три меньше, чем поросенок, при этом за год набирает 120 кг веса. Мясо страуса по вкусу напоминает говядину, но в отличие от нее при варке не теряет цвет. А главное — имеет всего 1,8% жирности и минимум холестерина, т.е. является исключительно диетическим продуктом (и это явилось последним доводом в пользу страусоводства — если учесть, что сейчас весь мир помешался на здоровье). Еще одно достоинство птицы — это 1,5 кв. м ценной кожи, несколько десятков перьев и огромное яйцо весом до 2 кг. Недаром на Западе фермеры их прозвали “нелетающей скотиной с крыльями”.
Что интересно, “новые российские страусоводы” в большинстве своем к сельскому хозяйству ранее не имели никакого отношения. И это, в общем-то, неудивительно: ну какому сельскому мужику, всю жизнь провозившемуся с курами и поросятами, придет в голову завести такую экзотическую скотину? Еще одна причина — страусоводство требует достаточно больших инвестиций, главным образом на покупку птиц: денег на селе таких нет.
В Подмосковье работает три хозяйства, рискнувших вложиться в страусов: самое крупное — “Русский страус” (230 птиц), ферма “Лэмэк” (около 100) и зверосовхоз “Салтыковский”.
— Три года назад наши учредители абсолютно случайно в Интернете наткнулись на “страусиный” сайт одной молдавской фермы, — рассказывает Игорь Елефтериади, директор ООО “Русский страус”. — Увиденное их настолько заинтересовало, что мы сразу выехали на место — в Молдавию (страусиную ферму в России тогда было не найти). Оказалось, птичка может быть весьма выгодной. Под Серпуховом мы отыскали старые заброшенные коровники, оставшиеся от разорившегося совхоза “Молодая гвардия”.
КСК (крупный рогатый скот), разведение которого пыталась наладить “Молодая гвардия”, слишком много ел, требовал ухода и больших инвестиций, которых у совхоза не было. В результате свободными остались почти 5 тыс. кв. метров бетонных ангаров и несколько гектаров пашни. Новые хозяева подошли к делу основательно: коровники отремонтировали, территорию обнесли бетонным забором, по периметру для охраны возвели несколько вышек, как на границе, — одно слово: строители. Получилось хоть и не элитное жилье, но все же.
— Одно из основных требований при выборе места для будущей фермы: оно должно быть удалено от железных дорог, автомагистралей и аэропортов — в общем, от всего того, что производит шум и легко может напугать птицу, — продолжает Елефтериади — Страус, испугавшись, может побежать, сломать ногу или вывернуть шею, а уж нести яйца перестанет наверняка...
Если же страусов поселить в коттеджном поселке или на даче — соседи спокойно жить не дадут. И правильно, в общем-то, сделают: конечно, страус не такой вонючий, как поросята, и не купается в собственном навозе, но все-таки запах, когда входишь в ангар, с непривычки “сшибает”.
Подобную ошибку совершила “Лэмэк”, хозяин которой Виктор Туревич решил приспособить под ферму свой загородный дом прямо в центре элитного коттеджного поселка. Как результат — проблемы с соседями и Мытищинской СЭС. Правда, Татьяна Васильевна, главврач местной СЭС, заверила, что “Лэмэк” уже отнесла загоны от соседнего участка на 90 метров, и соседям полегчало — вот только надолго ли?..
— Когда мы только регистрировали ферму в администрации Серпуховского района, к нам, мягко говоря, отнеслись с недоверием, — со смехом вспоминает Елефтериади. — Даже подозревали, что страусы — всего лишь прикрытие, а на самом деле участок нам нужен чуть ли не для захоронения ядерных отходов. Но когда увидели, что мы серьезно подошли к делу, действительно завезли страусов, к тому же пригласили на работу местных, то недоверие прошло.
Сейчас, по данным Российской ассоциации страусоводов, общее поголовье страусов в стране достигло 3,5 тыс. на более чем сотне ферм. Для сравнения: во всем мире сейчас выращивается более 3 млн. птиц — цифра огромная, особенно если знать, что лет пятнадцать назад их было не больше, чем в России (только в Польше на 200 страусиных ферм содержится 11 тыс. птиц). Если учесть способность страуса к размножению буквально в геометрической прогрессии, то можно представить, что лет через десять на заснеженных просторах нашей страны смогут пастись сотни тысяч двухметровых птиц (если, конечно, не случится очередного кризиса).
Еврояйца
Наши “новые страусоводы” закупали первых птиц в Европе. Тогда из них мало кто видел страуса вблизи (если, конечно, не считать вольера зоопарка), не говоря уж о тонкостях его разведения, поэтому многие попадали. Всем приходилось учиться исключительно на своих ошибках, так как специалистов-страусоводов в стране тоже взять было неоткуда. Сейчас, конечно, тем, кто решится на это дело, существенно проще: достаточно отъехать за несколько километров от МКАД, чтобы набраться опыта и приобрести скотину. К примеру, Александр Сайдинов, директор “Салтыковского”, привез страусов из Финляндии, а Игорь Елефтериади ездил за птицами. Словакию и Бельгию.
— В Финляндии я через посредника купил девятнадцать яиц, по $200 за штуку, переложил поролоном, чтобы не разбились, и так довез до Москвы, — рассказывает Сайдинов. — Конечно, тогда я не знал рынка и сильно переплатил: можно было найти гораздо дешевле, а за эти деньги купить живых страусят. Но в инкубаторе Московского зоопарка, с которым я договорился, из моих яиц смогли вывести только шесть птенцов...
Правда, оказалось, что страусы смогут нестись только на третий год. Сайдинов ждать не мог, поэтому арендовал грузовой “МАЗ” и опять поехал к финнам. Вот только белорусский грузовик с его токсичными выхлопами в экологически чистую Финляндию не пропустили, так что страусов прямо на границе, на контрольной полосе, пришлось перегружать. Российские таможенники подивились на чудного русского фермера с его огромными птицами и отпустили с миром, даже ничего не взяв. И только финский таможенник отозвал Сайдинова в сторону и тихо спросил на ломаном русском: “Слушай, а ты уверен, что страусы — это то, что сейчас нужно в России?..” Эх, не понять было этому горячему финскому парню настоящего сказочного будущего русского страусоводства!
— Когда я впервые увидел страуса, бегающего по снегу — перья все покрыты инеем, — просто влюбился в них, — поглаживает Сайдинов птицу по длинной шее. — Ты посмотри, какие красавцы — и совершенно не боятся холода! Даже больше: не поверишь — для них жара хуже, чем мороз. К тому же непривередливы, едят все подряд: и траву, и пшено. Это я их холю-лелею, ношусь с ними как с малыми детьми, а те же финны зимой загоняют страусов в дырявый сарай, в котором любой другой зверь не продержался бы и пары дней. А страусы — живут.
Кстати, в той же самой Финляндии всего одна страусиная семья способна обеспечить приличный европейский уровень жизни средней финской (человеческой). Некоторые финны так и живут. А первый раз, когда Сайдинов поехал в Финляндию только посмотреть на страусов, то даже мясо, чтобы попробовать, нашел с трудом: оказалось, большой дефицит, несмотря на 30 страусиных ферм в этой стране. У каждой — долгосрочные контракты с ресторанами, и каждый килограмм продан еще до того, как выращен.
Мышка бежала, хвостиком махнула...
Каждое яйцо страуса весит от полутора до двух килограммов и на редкость прочное: его можно бросать на пол — оно подпрыгивает, амортизируя. Чтобы его очистить, скорлупу приходится надпиливать ножовкой.
— Из первой партии снесенных яиц, пока еще не пришли заказанные в Германии три инкубатора, каждый по 4 тыс. долл., мы взяли и приготовили яичницу для всего трудового коллектива, — рассказывает Сайдинов. — Одного яйца с лихвой хватило, чтобы накормить двадцать человек!
Чтобы следить за развитием страусенка, яйцо можно взвешивать: оно постепенно теряет в весе. Инкубационный период длится 43 дня. Сейчас одна рязанская фирма начала переделывать обычные куриные инкубаторы под страусиные и продавать их по 1,2 тыс. долл. Правда, страусоводы все равно предпочитают более надежные и отвечающие всем требованиям немецкие или голландские инкубаторы, хоть они и в несколько раз дороже. Инкубация страусенка — процесс гораздо более тонкий, чем обычного цыпленка. Главное — это строго соблюдать температуру (36,4°C) и влажность (25%). Когда до вылупления остается пять дней, влажность необходимо увеличить до 70%.
Только что вылупившийся птенец весит от 800 до 1200 граммов при росте 20—25 см и через две недели интенсивного питания увеличивается в два раза.
На одну страусиную семью в принципе хватит одного гектара площади, отгороженной металлической сеткой-рабицей. Строительство бревенчатого сруба, аналогичного тому, который сейчас возводит “Русский страус” силами шабашников площадью 600 кв. м (рассчитан на содержание 16 семей), потребует до 10 тыс. долл. От сруба в форме многогранника, лучами, каждый со своим входом, будут расходиться 16 вольеров (по вольеру на страусиную семью) с оптимальным размером — 70 м длиной и 10 м шириной...
Баланс страусовода
Экономика страусоводческого хозяйства выглядит так. Нестись самка начинает на третий год (до 12 яиц), а максимальной яйценоскости достигает на пятый — до 60 яиц. Всего же страусы безостановочно несутся до 30 лет, а живут до 60.
Взрослую семью (самца и двух самок) можно приобрести за 9 тыс. долл., по 3 тыс. долл. за птицу. В удачный год, на пару, обе пятилетние самки могут снести до 120 яиц. Правда, просвещенные страусоводы знают, что успешно инкубируется только половина яиц — в итоге получается до 60 птенцов на семью. Из них до года доживет также не больше половины, но зато выживших, как шутят страусоводы, “не убьешь даже палкой”. В результате от одной семьи реально получить до 30 птенцов. Если их не оставлять на развод, а пустить на мясо, то каждая птица, через год набрав 120 кг, из которых 30—40 приходится на чистое, без костей, филе (сейчас идет в основном в национальные рестораны и редкие дорогие магазины по 16—20 долл. за 1 кг), принесет 600 долл. Получаем 12 тыс. долл. прибыли.
Второй по значимости продукт страусоводства — кожа, тонкая, мягкая и эластичная. Главная ее особенность — оригинальная структура, состоящая из равномерно расположенных бугорков (фолликул), оставшихся от перьев. Стоит квадратный метр страусиной кожи 100 долл., а в европейских бутиках цена куртки из нее может доходить до 5 тыс. “Русский страус” пробовал отдавать кожу для выделки на несколько заводов, но лучше всех получилось в Кирове. Перья и невылупившиеся яйца (каждое по 10 долл.) идут на сувениры для туристов.
— Из этих денег надо вычесть себестоимость птицы, — говорит Игорь Елефтериади. — К примеру, нам полное содержание и прокорм одного страуса в течение года обходится в 200 долл., остальное — чистая прибыль.
Взрослому страусу ежедневно требуется не больше 1 кг сена (желательно люцерны и клевера, 2 тыс. руб. за тонну) и 2 кг комбикорма (8 руб. за 1 кг), приготовленного на основе обычного куриного, только со специальными витаминными добавками (в частности, для “Русского страуса” его выпускает “Истра-хлебопродукт”). Так что если сложить стоимость сена и подмосковную зарплату в сельском хозяйстве (и на то, и на другое расценки смешные), то получится, что страус несет практически золотые яйца. Сколько всего было вложено в “Русский страус” денег, Игорь Елефтериади не говорит, но видно, что больше сотни тысяч долларов — в основном в ремонт и приведение в порядок 5 тыс. кв. метров бывшего коровника, строительство загонов и закупку птиц. На ветер строители денег бросать не привыкли, а значит, возможные дивиденды просчитали заранее.
Но пока выгоднее всего продавать птиц живьем и устраивать экскурсии для начинающих фермеров, чем, собственно, все сейчас и занимаются. Впрочем, другого выбора у них просто нет: поголовье страусов слишком мало для отправки птиц на бойню. Например, месячного птенца сейчас можно продать за 250—300 долл., трехмесячного — за 300—400 долл., за годовалую взрослую птицу просят 1 тыс. долл., а за трехлетнюю семью — 8—9 тыс. долл. Другими словами, чем старше страус, тем он дороже, тем за него можно больше выручить (при остающейся постоянной себестоимости — 200 долл. в год.). Часовая экскурсия в “Русском страусе” оценивается в 50 долл., а с консультацией ветеринара — все 100.
— Уже сейчас наши страусы начали полностью окупать свое питание и зарплату персонала, — утверждает Игорь Елефтериади, — но, конечно, капитальные затраты приходится финансировать головной компании. Серьезно разводить страуса для мяса на ферме можно, только если поголовье будет больше 500 штук.
Вопрос же получения максимальной прибыли от страуса — не только дело времени, но и формирования рынка продуктов страусоводства, а для этого по заснеженным просторам страны должны бродить многотысячные стада птиц. Парадокс ситуации заключается в другом — чем больше ферм будет появляться, тем ниже будет опускаться цена на мясо и снижаться рентабельность бизнеса.
Впрочем, запас в 100—200% у страусоводов пока есть.
