Пресса при Путине разительно отличается от прессы при Ельцине. Если кредо Б.Н. (по крайней мере в межвыборный период) было: “Пишите, показывайте что хотите, властям все равно”, то путинская формула, похоже: “Власть должна жестко контролировать СМИ”.
Теракт на Дубровке заставил всех крепко задуматься об отношениях прессы и чиновников. Журналистское сообщество сумело “отбить” поправки парламента в Закон о СМИ. И начало работать над собственными правилами поведения в кризисных ситуациях. Как выглядят такие правила в других странах? И к каким новшествам готовиться российской прессе?
Если главные редакторы в последние дни куда-то срываются со словами: “Я на совещание!” — скорее всего это значит, что обсуждать они будут новый закон о СМИ или так называемую “журналистскую хартию”. О подробностях мы расспросили людей, которые “варятся” в самой гуще событий...
Марат ГЕЛЬМАН, заместитель гендиректора Первого канала (ОРТ), отвечает за разработку хартии журналистов. Правда, сами разработчики называют ее несколько иначе: “Антитеррористический кодекс СМИ”...
Как нам рассказал г-н Гельман, в основном кодекс уже оформлен. Но, конечно, еще будет обсуждаться на Индустриальном комитете, объединившем руководителей прессы, — в проекте есть спорные моменты, по которым мнения членов рабочей группы разошлись. “Я почти уверен, что все будет готово до будущего года”, — утверждает наш собеседник.
“Антитеррористический кодекс” — это не закон, за невыполнение которого придется отвечать. Это лишь свод правил для внутреннего журналистского пользования. Так сказать, “вопрос совести”. Как считает Марат Гельман, “20—30 хорошо обученных и понимающих свое дело журналистов нужнее, чем закон или хартия. Потому что, например, за нарушение закона можно осудить, но сделанного этим не исправить. Если посмотреть на последний теракт, то становится понятно, что всех ситуаций не учтешь, а профессионализм журналиста все равно ничто не сможет заменить...”
Вот несколько пунктов из проекта “хартии”, который разработчики показали “МК”.
“— Журналисты не должны брать в руки оружие и надевать камуфляжную или иную униформу; понимать, что, взяв в руки оружие, работник СМИ перестает быть таковым.
— Работники СМИ обязаны незамедлительно передавать в распоряжение Оперативного Штаба или официальных органов ставшую им известной (в ходе контактов с террористами или иным образом) информацию, которая могла бы быть использована в ходе антитеррористической операции.
— Исходя из того, что доступ к СМИ с целью изложения своей позиции в большинстве случаев является одной из главных целей террористов, СМИ не должны:
— брать у террористов интервью по своей инициативе во время теракта, кроме как по просьбе или с санкции Оперативного Штаба;
— предоставлять террористам возможности выйти в прямой эфир без предварительных консультаций с Оперативным Штабом;
— самостоятельно брать на себя роль посредника (за исключением случаев, когда это санкционировано Оперативным Штабом);
— публиковать мемуары террористов, а также материалы, которые могут содействовать оправданию, героизации, романтизации или, напротив, преуменьшению опасности терроризма;
— стремиться намеренно оскорблять и унижать террористов, в руках которых жизнь заложников...
— Если представитель СМИ оказался в числе переговорщиков, он должен воздержаться от собственных публикаций до разрешения кризиса.
— СМИ должны:
— избегать излишнего натурализма при показе места события и его участников, с уважением относиться к нравственным, национальным и религиозным чувствам своей аудитории.
— Освещая теракты и антитеррористические операции, нужно:
— помнить о своей обязанности информировать общественность, а не сеять панику; следить не только за смыслом сказанного, но и за тоном;
— учитывать, что мировое сообщество отвергает связь терроризма с какой-либо конкретной религией, расой или национальностью...”
Виктор ЛОШАК, главный редактор “Московских новостей”, один из тех, кто участвует в подготовке нового закона о СМИ. По его мнению, главный упор должен быть сделан на экономические вопросы...
— Если закон, работавший все эти годы, призван был обслужить свободу слова, то нынешний закон, не отрекаясь от прошлых завоеваний, должен обслужить новую реальность — сложившийся рынок СМИ.
Из новшеств, например, есть такое. Ограничение на печатные издания, которые создаются за счет бюджетных средств. Раньше этого ограничения не было, что позволяло местным и федеральным властям издавать любое количество газет. Но так как их не волновали ни цена газеты, ни ее тираж, это стало одной из причин вытеснения центральной прессы из регионов. Когда на одном лотке лежит московская газета, имеющая определенную цену, а рядом — местная газета, бесплатная или почти бесплатная, происходит некоторый перекос на рынке СМИ. В новом законе будет ограничение, которое позволяет издавать на бюджетные средства газеты, публикующие только официальные документы, и районные “малотиражки”.
Еще в новом законе будет юридически обозначен персонаж, которого в прошлом законе просто не было, хотя он и существовал в жизни, — владелец СМИ. И в значительной степени именно к нему адресован новый закон, то есть за содержание определенного СМИ ответственность уже возлагается на владельца, а не на главного редактора. Если раньше владелец был “полуподпольной” фигурой, то теперь станет правомочной и ключевой фигурой на рынке массмедиа.
Что касается ограничений, связанных со скандалом после теракта, то мы вообще пока предполагаем ничего в закон по этому поводу не вносить. Скорее всего, будем опираться на корпоративную хартию. А от парламентских поправок мы пока отказались совсем — из-за их плохой юридической проработки.
Как рассказал “МК” замминистра печати Михаил СЕСЛАВИНСКИЙ, новый проект закона о СМИ может быть внесен в Думу уже в конце декабря.
“Могут ли хоть какие-то поправки, принятые парламентом после теракта на Дубровке, но отклоненные президентом, остаться в законе?” — спросили мы. Ответ г-на Сеславинского, в отличие от ответа г-на Лошака, был уклончив: “Пока об этом говорить преждевременно хотя бы потому, что согласительная комиссия с участием представителей Госдумы и Совета Федерации еще не собиралась и не обсуждала конкретный текст законопроекта. Руководители СМИ должны встретиться и с руководством обеих палат парламента, и с представителями силовых ведомств. Только после таких встреч можно будет говорить уже о конкретных формулировках...”
