“Золотым голосом России” назвал великого комментатора Николая Николаевича Озерова друг юбиляра, замечательный поэт Николай Добронравов. Он имел в виду не только тембр голоса, его темперамент, знание предмета. Говорил о выдающейся значимости Озерова в жизни страны во второй половине ХХ века. Назовите еще одного человека, который 50 лет подряд был бы последовательно: великим спортсменом, прекрасным артистом, основоположником спортивного телерепортажа? Не трудитесь...
Скупые строки биографии. Заслуженный мастер спорта, народный артист России, лауреат Государственной премии, 45-кратный чемпион СССР по теннису в различных сочетаниях; 1954—1975 гг. — артист МХАТа, 1950—1991 гг. — комментатор Всесоюзного радио и Центрального телевидения; вел репортажи с 9 чемпионатов мира по футболу и 19 — хоккейных, с 17 олимпиад. Награжден орденами Трудового Красного Знамени, “Знак Почета”, Дружбы народов, “За заслуги перед Отечеством” 3-й степени, кавалер олимпийского ордена МОК.
Личность характеризуют работа, поступки, суждения и отношение к людям.
1958 год, чемпионат мира по футболу в Швеции. База нашей сборной в маленьком городке Хиндесе под Стокгольмом. Полно теннисных кортов. Народ увлечен этим видом спорта. К нам на базу приходят шведы: завтра турнир, играют сильнейшие, не желает ли кто-либо из нашей делегации принять участие? Соглашаемся. Озеров отбирает в команду Валентина Иванова и меня. Парная встреча. Я никогда не держал ракетку в руках, а Иванов уже умел перебросить мяч через сетку. Выбор Озерова пал на него: “Валя, стой у сетки и, если мяч рядом, перекинь на ту сторону”. Начинается игра. Озеров подкидывает в воздух сразу два мяча и бьет по верхнему. Шведы в шоке — русские лохи даже не знают, как подавать. Объясняют, Озеров понимающе кивает головой. Условия игры на вылет. И тут началось. Иванов в игре участия не принимал. А Озеров гонял двух соперников по корту, сталкивал лбами. Шведские пары вылетали одна за одной. Зрители были в шоке и в восторге. Дядя Коля обыграл всех и как истинный спортсмен поблагодарил соперников, сказал, что они отличные теннисисты. Откуда им было знать, что наш комментатор 45 раз выигрывал чемпионаты страны.
Николай Николаевич работал на чемпионате мира по футболу в Аргентине. Связываюсь по телефону и прошу включиться в выпуск спортивной программы в 22 часа ровно на одну минуту. Включается, блестящий репортаж ровно на одну минуту. А сколько неведомого, интересного, захватывающего рассказал он за 60 секунд. Мы в студии буквально заслушались.
В 1972 году въехала в кооперативную квартиру, а телефоны были только у членов правления, куда входил и Юрий Левитан. Договариваюсь с Левитаном и Озеровым, направляемся к начальнику Московской телефонной сети Курочкину. С ходу ошибку совершает Левитан — спрашивает у начальника его имя и отчество. В атаку пошел Озеров. Он рассказывает Курочкину, что закончилась хоккейная серия СССР — НХЛ, что маршал Гречко подарил хоккеистам охотничьи ружья, нуждающимся приказал подарить телефоны, по ходу спросил, как Еремина, чемпионка мира, ЗМС, комментатор, будет с победителями связываться. Небольшого роста, худощавый хозяин кабинета, остолбеневший, буквально вошел в кресло. А Озеров — нависая над ним — подписывает бумагу. Затем выдохнул и обмяк. 30 лет звонит телефон дяди Коли.
У меня тяжелейший перелом ног, наш госпиталь в Германии. Вопрос стоял ребром — смогу ли ходить, передвигаться. Следствием трагедии стала тяжелейшая депрессия. Звонок из Москвы. Озеров: “Володя, хочу взять у тебя интервью”. А затем долгий разговор на оптимистической ноте, он абсолютно уверен, что я буду трудоспособен, как и прежде, мобилен. Меня перевезли в Москву, и опять Озеров: “Разговаривал с высококлассными специалистами, они знают диагноз и утверждают в один голос: все будет в порядке”. Это были классные продуманные сеансы парапсихологии, и поддержал меня Николай Николаевич по максимуму. Такое не забывается.
Стремление помочь людям, даже малознакомым, дядя Коля пронес через всю жизнь. Его участие в их судьбах было всегда от души и очень действенным. Я прилетел в Стокгольм в 1969 году туристом. (Почему так случилось — отдельная история. — Б.Л.) В одном из интервью я рассказал о том, что наша команда играет хорошо, разобрал игру пятерок, троек. В Москве так и напечатали. Но кто-то умышленно переврал смысл статьи и доложил тренерам Чернышову и Тарасову. Те вежливо попросили меня в команде не появляться. Об этом узнал Озеров, позвонил в Москву и получил экземпляр газеты. Пришел к тренерам, показал газету и сказал: “Вот, дорогие специалисты, придется извиниться”. Так и случилось. Аркадий Иванович на следующий день принес свои извинения.
— Удивительная закономерность: все великие тенора современности — Доминго, Карерас, Паваротти, наш Соткилава — по-настоящему профессионально играли в футбол. Что-то в этом есть
В детстве я мечтал стать дирижером. Очень хотелось стать таким, как Файер, Небольсин, Мелик-Пашаев. Не получилось. Но они научили меня страстно любить великое достояние человека — музыку. Без нее моя жизнь была бы пресной.
Тренеры лишили спортсменов самостоятельности, поиска. Помню, в молодости часами бродил по Москве, придумывая удар ракеткой по мячу. Не придумал, но думал, мучился, а значит, теннис был во мне.
Хозяин Москвы, партийный босс Гришин отказал мне в праве стать народным артистом Союза. На его имя пошло письмо. С трепетом называю имена подписавших: Тарасова, Андровская, Степанова, Зуева, Прудкин, Массальский, Ливанов, Яншин, Грибов, Кторов. Кто сегодня помнит Гришина? А моих кумиров помнит страна.
Отношусь к сторонникам подготовленных репортажей. И чем ответственней матч, тем тщательней должна быть подготовка. А импровизация — по ходу действа, по ситуации. Главное же — те личности, которых я вижу на поле и на льду.
