Пока мы с вами готовимся встречать Новый год, наши братья по бывшему соцлагерю — вьетнамцы — отмечают другое событие. Ровно 30 лет назад — с 12 по 30 декабря 1972 г. — они отражали небывалые по своей массовости налеты американской авиации на Ханой. Лишь за те 18 дней сбили 81 самолет, в том числе больше 30 — легендарных “В-52”. После чего, собственно, армия США и покинула Вьетнам.
Северному Вьетнаму в той войне не только словом, но и делом помогал СССР. Сегодня мы рассказываем об Альберте Рожжине из Шаховской, который в те далекие годы был личным вертолетчиком президента ДРВ Хо Ши Мина.
— Альберт Николаевич, — обращаюсь к ветерану, — в начале шестидесятых вы с командиром вертолета Рэмом Нечаевым возили главу Республики Вьетнам товарища Хо Ши Мина, летали в небе Лаоса, когда там шла война... Это факт. И все-таки: как же все это произошло?
— После Ачинского авиационно-технического училища я получил специальность техника-механика. Служил в вертолетном полку борттехником. В один прекрасный майский день на плацу меня окликнули:
— Рожжин, тебя в штаб полка вызывают!
Пошел туда, вижу: у двери кабинета еще двое приглашенных сидят. Спрашиваю, зачем вызывают.
— Куда-то в жаркие страны агитировать будут... — отвечают.
Подошла моя очередь. Вхожу в кабинет. За столом сидят командир полка, инженер, замполит.
— Товарищ старший лейтенант, — обращается ко мне полковник, — вам предложено убыть в заграничную командировку в теплые страны. Куда именно — мы сами не знаем. Посоветуйтесь с женой и завтра доложите.
Немного позже, когда беседа состоялась со всеми тремя кандидатами, после совещания комиссии мне было объявлено: “Выбор пал на вас”. Тут советуйся не советуйся, а приказ выполнять надо. Нашему сынишке в то время был год...
Сборы в дальнюю дорогу были долгими. Через месяц снова вызвали в штаб полка, где я получил приказ прибыть в штаб округа, потом — в Главный штаб ВВС и, наконец, в Генштаб. По его кабинетам ходили вместе с Рэмом Нечаевым — моим будущим непосредственным начальником, командиром “Ми-4”, на котором нам и предстояло возить Хо Ши Мина.
И вот настал день отъезда. Простился с женой, сыном (их обещали перевезти во Вьетнам через неделю), и — в дорогу. До Пекина ехали поездом, затем самолет доставил нас в Ханой. Там — тропическая жара, а мы в костюмах с галстуками, с плащами на руках...
— Поди, специалистов народного хозяйства разыгрывали?..
— Так точно. Правда, вскоре мы расстались с этой бутафорией и оделись соответственно климату.
Началось знакомство с маршрутами (их было, кажется, двенадцать), по которым предстояло летать с президентом. Однажды мы получили приказ: “Готовьте вертолет в Хайфон”. В этот морской порт вместе с Хо Ши Мином летел его высокий гость, советский космонавт Герман Титов. Прилетели, оставили вертолет на площадке, пересели на яхту и поплыли в резиденцию главы государства, за 72 километра. В красивом особняке, окруженном тропическим лесом, состоялся банкет.
— Как вел себя вьетнамский президент в быту?
— Довольно скромно. Жил в доме из бамбука. Были мы у него в гостях. Он вышел к нам в сандалиях на подошве из автомобильной покрышки. Пили чай, беседовали... Он хорошо говорил по-русски, знал еще несколько языков. За свою долгую жизнь (родился Хо Ши Мин в 1890 году, его настоящее имя — Нгуен Тат Тхань) он сменил много профессий, посетил много стран, в том числе и нашу, где бывал неоднократно. Учился в Международной Ленинской школе, работал в Коминтерне. Вождь вьетнамского народа был большим другом нашей страны. Незадолго до своей смерти он написал известное во всем мире завещание. Там есть такие строки: “Что касается меня лично, то всю жизнь я душой и телом служил родине, служил революции, служил народу”.
— А тогда уже были основания говорить о культе личности?
— Однажды мы с ним посетили живущее в горах племя мео, которое встречало его как Бога. Да и нам от его славы немного перепало. Жители гор никогда прежде не видели белого человека, и нас они... ощупывали! Хо Ши Мин тогда нам сказал: “Вы мои ноги. Если бы не вы, никогда бы сюда не попал”. Он любил нас, вертолетчиков.
— Приключений в чужом небе тоже, наверное, хватало?..
— Перед одной из поездок президента мы изучали маршрут. Нам объяснили и показали на карте: вот здесь будет город со стадионом, там сядете. Летим. А погода портится. Видим: вот и стадион. Снижаемся. Вокруг стадиона солдаты передвигаются, что показалось нам подозрительным. И мы поднялись, пошли вдоль ущелья, но вскоре попали в сплошную облачность. Тут я вдруг заметил просвет в облаках, и мы на вираже провалились в это окно. Увидели землю и подножье горы, в которую наш вертолет непременно врезался бы, не измени мы курс...
Вернулись на знакомый стадион, а там полно солдат. Нас тут же арестовали и лишь через двое суток, когда восстановилась связь, освободили и покормили. Оказывается, нас приняли за американских шпионов!
— Так что вас могли запросто сбить?
— И неоднократно. Три месяца мы летали в Лаосе, когда там шла война, — обслуживали переговорный процесс.
— Это еще что за миссия была?
— К тому времени Королевство Лаос распалось надвое. Одна часть страны, во главе с принцем Суфанувонгом, избрала социалистический путь развития, но его брат предпочел вести свой народ иным путем. Переговоры принцев-братьев о перемирии должны были состояться на полуразрушенном мосту через реку Меконг. Правительство СССР обратилось к президенту ДРВ с просьбой оказать помощь на переговорах вертолетом, так как две винтокрылые машины, загруженные в Одессе для Лаоса, прибудут туда нескоро.
Наш военный атташе генерал Антипов сказал: “Трудная задача поставлена перед вами. Но я сделаю все что в моих силах, чтобы помочь вам. Подключу нашу группу “Ил-14”, министерство обороны ДРВ, разведчиков. Если выполните все как надо — Героев не обещаю, но по ордену Ленина получите”.
Командир группы “Ил-14” полковник Соломонов приказал своему помощнику по разведке подполковнику Кузнецову ввести нас в курс дела. Подполковник разложил карту и стал информировать, где какие силы и средства могут быть у противника. Так мы узнали, что в горах, через которые нам предстоит пролетать, нас поджидают зенитные пулеметы. Дальность их стрельбы — до двух километров, примерно такая же высота окрестных гор. Так что нам следует забраться повыше.
Приехали на аэродром. Там нас уже ждали штурман Дмитрий Саратов и переводчик Жора Березкин.
Проложили маршрут, рассчитали запасы горючего. До Долины кувшинов топлива не хватало. Первую заправку сделали в городе Винь. Вторую предполагалось делать перед границей с Лаосом. Вьетнамские товарищи обещали подобрать площадку для посадки и отправить туда машину с горючим.
Летим над джунглями. Не проглядеть бы небольшую проплешину в зеленом море — площадку сто на восемьдесят метров! Увидели, сели. Ручным насосом закачали в бак бензин — под завязку. В это время над нами прошел сопровождающий нас “Ил-14”, покачал крыльями. Надо взлетать, а как?! Мы — словно в яме, окружены высоченными деревьями...
— Можно взлетать по-самолетному, если вертолет перегружен?
— Но для этого нужна длинная и ровная площадка. А тут... Вертолет зависает и держится за счет воздушной подушки. А когда начинается разгон, машина делает просадку, а там — деревья!
Отруливаем в край площадки, едва не касаясь хвостовым винтом древесных крон. На воздушной подушке поднимаемся до высоты деревьев. Чуть выше... Очень медленно идем вперед. Верхушки пальм — вот они. До них — полметра-метр от шасси. Скорость нарастает. Смотрим на командира. По его лицу ручьями стекает пот. Рэм оборачивается, улыбается. Мы показываем ему большой палец и облегченно вздыхаем.
Приземлились благополучно, остановились в гостинице. Дима, штурман, уговорил меня пройтись по магазинам. А они там — в каждом доме. У нас в карманах — толстые пачки лаосских денег, отпечатанных в Ленинграде. Но туземцы свою “валюту” не берут — доллары просят. Обошли несколько магазинов, так ничего и не купив. Возвращаясь к гостинице, увидели еще один, самый приличный. Зашли. Чистый холл, столики, кресла. На стенах — портреты, как у нас в кинотеатрах. Выходит дама и очень любезно приглашает нас за столик. “Мсье камарад”, — говорит она — и еще что-то, не понять без переводчика. Потом приносит альбом с фотографиями. “Черт, — подумали мы, — никак в фотоателье попали...” А когда обратили внимание, что фотки сплошь женские, поняли: это же публичный дом! Поднялись мы: “Пардон, мадам, пардон!” — и ходу...
— Значит, “первым делом, первым делом — вертолеты, ну а девушки лаосские — потом”? А назавтра к тому же — “приказ улетать”?..
— До отлета было у нас еще одно приключение. Жара стояла градусов тридцать. А в километре от нас — река Меконг. Почему бы не искупаться?.. Пошли в сопровождении солдата. Видим, женщины белье стирают в реке.
— Крокодилы здесь водятся? — спрашиваем через переводчика Жору у солдата.
— Здесь — нет, они немного выше по течению, — “успокоил” нас местный служивый. — Но на том берегу сидит снайпер — вчера одного нашего подстрелил.
Купаться нам вмиг расхотелось. “Вода что-то холодная...” — сказали мы и стали спешно одеваться.
— Встреча с “революционным” принцем прошла на высоте?
— Как сказать... Поначалу и здесь не обошлось без накладок. “Его высочество хочет с вами побеседовать и приглашает вас к себе”, — сказал лаосский полковник, приехавший за нами на джипе. Приехали, поднялись на второй этаж резиденции, полковник просит подождать: “Они сейчас будут”.
Входит принц, в халате на голое тело и в шлепанцах. Мы встали. Он просит нас садиться за стол, усаживается сам и объясняет нашу задачу: мы должны возить делегацию на переговоры о перемирии, которые начнутся завтра в десять утра на разрушенном мосту через Меконг.
— Сколько человек сможет взять ваш вертолет за один рейс? — спрашивает принц.
— Человек шесть-восемь, — отвечает наш командир.
— Значит, придется делать несколько рейсов. Противоположную сторону будут возить американцы. Вылет — завтра в восемь.
Тут наш командир заявил, что вертолету необходимо устроить день профилактики после длительного перелета. Не дрова, мол, возим.
“Красный” принц побагровел, встал и закричал: “Полковник! Немедленно свяжитесь с Сайгоном! Попросите у американцев два... пять вертолетов!” — и вышел.
Тут до нас дошло, что мы совершили политическую ошибку.
— Теперь не только ордена Ленина, но и ордена Тысячи слонов не видать как своих ушей?..
— Стали советоваться и решили: полетим завтра — будь что будет! Что сможем — проверим. Переводчик Жора обращается к полковнику: “Мы сейчас посоветовались и решили: завтра с утра можно летать”. Тот сменил свой гнев на милость и прислал вертолетчикам в гостиницу ящик пива, бутылку коньяка “Мартель” и французское шампанское. Но вот орден Тысячи слонов его величество так и не пожаловали. Впрочем, не получили пилоты и орден Ленина: бывший атташе сменился, а новый им такого обещания не давал...
После той загранкомандировки прошло сорок лет. Альберт Николаевич Рожжин давно уже не летает. Работает он начальником штаба медицинской службы гражданской обороны Шаховского района. Но два года своей молодости, проведенные в экзотической стране, не забудутся никогда. Это были опасные, но лучшие годы. Ханой — родина его дочери. Вьетнам и Лаос — не просто географические названия: они навсегда вошли в его биографию.
Теперь полеты над джунглями Альберт Николаевич совершает разве только во сне. Вот его винтокрылая машина летит вдоль ущелья. Внизу низкие облака цепляются за поросшие буйной зеленью скалы... Стадо слонов пробирается на водопой... Шумят, качают перистыми листьями кокосовые пальмы... А за окном роняют листву подмосковные осенние березы.
