Оба чеченца с “поясами шахидов”, задержанных на улице Цюрупы в ходе спецоперации СКМ МВД России и ГУВД Москвы, вчера были отправлены в “Лефортово”. В отношении каждого возбуждено уголовное дел по ст. 222 УК РФ — незаконное хранение или ношение огнестрельного оружия и взрывчатых веществ.
Но, по словам прокурора Москвы Михаила Авдюкова, “назвать изъятое в полном смысле слова взрывным устройством нельзя, поскольку оно не было подготовлено к непосредственному подрыву”. И связывать задержанных с террористическим актом в “Норд-Осте” прокурор также не видит причин. В настоящий момент готовятся материалы в суд для получения санкции на арест чеченцев.
Подозрительные гости столицы попали в поле зрения милиции несколько дней назад. Первыми ими заинтересовались местные жители, поскольку чеченцы зачастили на рынок “Петровы ряды” в Юго-Западном округе Москвы. За ними установили наружное наблюдение. Вскоре стало точно известно, что у них есть взрывные устройства, в виде печально известных “поясов шахидов”. На место тут же вызвали сотрудников ФСБ и группу разминирования. У обоих задержанных в поясах, расположенных прямо на брючных ремнях, находилось примерно по 300 г тротила и металлические шарики. Кроме того, у них изъяты две гранаты РГД-5 с запалами, радиоуправляемое взрывное устройство с дистанционным управлением на основе автомобильного пейджера, радиопередатчик промышленного производства.
Оба чеченца — 21 и 25 лет — уроженцы Гудермесского и Надтеречного районов. По их словам, в Москву они приехали соответственно в августе и октябре этого года на заработки. По оперативным данным, оба в Чечне были членами бандформирования, за ними числится и криминал. Поэтому в ГУБОПе считают, что в Москву они приехали промышлять разбоями, поскольку ничего другого просто не умеют.
Скорее всего они совсем не камикадзе, а взрывчатку переносили в поясах для удобства — чтобы заложить ее в другой точке Москвы и таким образом, выполняя чье-то задание, заработать.
На вопросы: зачем им нужна была взрывчатка и где они ее взяли — задержанные пока не отвечают, ссылаясь на плохое знание русского языка. Их фамилии в интересах следствия не разглашаются.
