От неожиданно скандальной Олимпиады в тишайшем Солт-Лейк-Сити до покорения Парижа российскими “мушкетерами с ракетками” и золотого финиша “Локомотива”, перетекающего в мадридский бенефис: таким разным и таким пестрым получился он, этот спортивный год, кстати, Год Лошади... И все же у каждого из нас, пишущих о спорте в “МК”, есть свое, самое-самое, воспоминание-2002. Которым все мы по-новогоднему щедро готовы поделиться с вами. Итак...
Почему президент Словакии пожал руку корреспонденту “МК”?
Меня чуть не убили шайбой. Резиновый кругляш, ударившись о клюшку чешской звезды Яромира Ягра, вылетел за пределы площадки и прошел в считанных сантиметрах от головы специального корреспондента “МК”, находившегося на четвертьфинальном матче чемпионата мира по хоккею в шведском Йончепинге. Шайба превратилась в сувенир для местных коллег, сидевших по соседству в небольшой ложе прессы, расположенной чуть повыше скамейки российской сборной.
Здорово, что шайбе, как и броскам чехов по воротам Максима Соколова, не хватило точности. В противном случае медперсонал “Киннарпс-Арены” оказывал бы мне экстренную помощь. Из-за этого, пожалуй, я бы не увидел самые памятные на тот момент голы в своей жизни. Две шайбы Валерия Карпова сняли с чешской сборной чемпионские полномочия. Заодно сотворили главную сенсацию мирового первенства. Наша команда, ужасно выступавшая в предварительном раунде, пробилась в полуфинал. И у россиян появился шанс впервые за девять лет выиграть медали чемпионата мира.
Историю пишут герои. В полуфинале героем стал голкипер сборной Максим Соколов, отразивший 47 бросков. В том числе четыре буллита! В финальном матче со словаками разошелся Максим Сушинский, забросивший две шайбы. Когда омский ястреб сравнял счет в третьем периоде, я аж подпрыгнул от радости. Раздосадованные словацкие корреспонденты цыкнули: мол, это ложа прессы, и здесь фанатское поведение недопустимо...
Но эмоции уже одержали победу над правилами приличия. Казалось, еще чуть-чуть, доиграть несколько минут до конца третьего периода, а в овертайме, глядишь, дожмем обескураженных словаков. На это сильно надеялся главный тренер сборной Борис Михайлов. Увы. За сто секунд до окончания матча гол Петера Бондры поставил точку в чемпионате мира по хоккею-2002.
...На обратном пути из раздевалки сборной Словакии президент страны Шустер, чей золотой запас увеличился на два десятка медалей, увидел Михайлова, стоявшего в окружении российских журналистов. Поздоровался со всеми за руку и поблагодарил Бориса Петровича за зрелищный финал...
— Ты фартовый, — заключил по моем возвращении редактор.
Теперь сильно надеюсь, что в наступающем году начальство отпустит меня на чемпионат мира в Финляндию. Обязуюсь — хоккеисты возьмут “золото”!
Когда мешают узорные рюшки?
В городе Краматорске живут два вундеркинда: двенадцатилетние гроссмейстеры Сергей Карякин и Катя Лагно. Про Сергея мы не раз писали, а вот про Катю еще нет. Что ж, сейчас напишем. Например, о том, что она недавно... перестала менять одежду во время соревнований. Причина довольно смешная. Юная шахматистка уверенно лидировала в турнире, состоявшемся под Новый год. Тут папа посоветовал ей на очередную партию надеть красивую кофточку с узорными рюшками на рукавах. В выигранной позиции у Кати оставалось секунд на десять больше, чем у соперницы. И все-таки девочка-вундеркинд уронила флажок. Папа был безумно расстроен:
— Как же ты умудрилась просрочить время?
— Да мне, папочка, рюшки мешали! Они цеплялись за моего ферзя, и я тратила время на то, чтобы их отцепить...
А вот еще одна шахматная история-2003. Началась она еще тридцать лет назад, когда Роберт Фишер “завязал” с белковыми шахматистами и стал играть с машиной. По его стопам пошел и нынешний король — Владимир Крамник. Он долго готовился к матчу с роботом, в турнирах почти не играл и в поединке с “Фрицем” разошелся миром.
А теперь — о еще одном короле — Виши Ананде. В турнире по быстрым шахматам компьютер “Гениус” обыграл Каспарова, и в финале с ним предстояло играть Ананду. Виши посетовал:
— Раньше, когда я смотрел фильм “Терминатор”, мне было до слез жаль робота. Но сейчас у меня этого чувства не осталось.
Но после победы над электронным чудом отомстивший за гроссмейстеров сердобольный Виши вздохнул:
— Во время игры в зале собралось много шахматистов, болевших за меня, а вот за “Гениуса” ни один из компьютеров не болел. Знаете, мне снова захотелось пожалеть машину...
Как поговорить с Костей Цзю?
По правде сказать, в аэропорту и без абсолютного чемпиона мира по боксу среди профессионалов было достаточно многолюдно. Если совсем поднапрячься, можно было услышать разговоры чуть не на всех языках. А тут еще толпы журналистов, бегающих от “народного” выхода к “випу” (никто ж не знал, откуда он выйдет, Костя Цзю) со своими видео- и фотокамерами...
Наконец австралийский гость появился из виповского зала, и на моем пути возник его промоутер Влад Уортон. Мы уже встречались накануне, долго разговаривали про американский профессиональный бокс, тяжелую жизнь промоутера, шансы провести бой Цзю в Москве... Интервью к тому моменту уже вышло — и мы поздоровались, как давние знакомые.
— Господин Уортон, надо бы задать Косте пару вопросов... — неуверенно начала я, боковым зрением замечая телевизионщиков в боевой стойке.
— Минуту...
Влад нырнул в толпу и за руку привел Костю, которого я не по телевизору видела первый раз в жизни. Наверное, оттого, что я сильно волновалась, разговор получился какой-то скомканный, неровный, с дурацкими вопросами. Все просто — вместо того чтобы сосредоточиться на беседе, я стояла и во все глаза смотрела на русско-австралийского боксера ростом “полтора метра в прыжке”, со смешной прической и невероятно энергичным взглядом чуть раскосых глаз.
Следующий день ушел на сопровождение чемпиона в Чехове, где для нашей сборной, кстати, построена роскошная база. А потом Костя улетел, оставив в память о себе привычку мешать русские слова с английскими, которую я подхватила очень быстро и потом долго от нее избавлялась.
А еще мне до сих пор иногда снится аэропорт, рослые операторы и охранники, которые загораживают от меня Константина Цзю, абсолютного чемпиона мира среди профессионалов...
За что уважают людей?
Для меня, много лет пишущего о спорте, не так уж и важны очки, голы, секунды. Человек в спорте, его поступки и суждения, его отношение к людям, отношение людей к нему — вот что занимает прежде всего.
Так, три года назад из одного клуба по собственному желанию ушел очень перспективный футболист. Почему? Он признался мне: “Год играл в команде — а главный тренер ни разу не поговорил со мной, не поинтересовался жизнью, проблемами, ни разу не объяснил, почему я то попадаю в состав, то нет. Наверняка непреднамеренно, но он сделал меня чужаком в команде”.
Команду и фамилию тренера называть не хочу — Бог ему судья.
Совсем другой человек Семин. Недавно спросил у него: “Отчисление игрока для вас явление обычное, рабочий момент?” Палыч грустно улыбнулся, выдержал паузу: “Это мучительно... Прежде всего думаю о том, как ему помочь обустроить жизнь — отправить за границу, порекомендовать в другой клуб. Продумываю и беседу один на один. Ведь у каждого характер, амбиции, самолюбие. Футболист не должен почувствовать, что он уже лишний, ненужный”.
А за месяц до этого разговора мы с ним были на просмотре фильма “Юрий Семин — двенадцатый игрок”. Вдруг он спросил: “А где ваш товарищ и коллега, почему его нет в зале?” — “После “золотого матча” пьяные фанаты ударили его по голове. Сотрясение мозга. И нос сломали”, — ответил я. Семин отреагировал моментально: “Чем помочь?”
И еще. Позвонил Анатолий Михайлович Кострюков, замечательный хоккейный тренер — человек, которого я очень уважаю. Сейчас он озабочен установкой памятника своему ученику, великому хоккеисту, чемпиону Олимпийских игр и мира Виктору Якушеву. “Все упирается в деньги, — поделился он заботами. — Хорошо, что помогают. Побеседовал на эту тему с президентом футбольного клуба “Локомотив” Валерием Филатовым. Он тут же откликнулся и уже выделил сумму на памятник Виктору”.
Вот эти эпизоды, после которых укрепилась моя пошатнувшаяся было вера в человека.
Как искупаться при минус 35?
— Скажи честно, ты когда-нибудь на “козле” ездил?
— Когда в милицию забирали, — отшучиваюсь.
— А, ну тогда подбери местечко, где будет меньше укачивать. Все-таки это не прогулка до отделения, а внедорожное ралли.
Как автор этих строк оказался в тесном мирке профессиональных джипарей — долгая история. Но подкупило одно: в отличие от пафосных “формулистов” эти люди очень жизнелюбивы. И даже в самых экстремальных условиях с ними не страшно.
...Подпрыгиваешь до потолка (который, кстати, лишен покрытия для звукоизоляции и представляет собой просто железяку), а навстречу деревья летят. Хорошо еще, если за бортом тепло. А если жестокий минус, как это было в самой северной в мире гонке из Якутска до полюса холода длиной 1170 километров?
Видел я там много чего. Например, один незамерзающий горный ручей. “Кто из вас самый смелый? — смеется покоритель ралли Париж — Дакар Евгений Доронин и, не дожидаясь ответа, принимает водные процедуры. — Почувствуете себя заново рожденными...” Бросаю беглый взгляд на термометр: минус тридцать пять... На перевалочных пунктах раллистов встречают хлебом-солью и строганиной. “Северное суши” европейцу рекомендуется запивать водкой. А на замысловатые здравицы гостеприимных аборигенов раллисты отвечают хором: “Мы покорим этот маршрут, ведь мы — банда!”
Обратно до Якутска лечу на допотопном “Ан-24” с дипломом о посещении оймяконской долины — самого холодного места на земном шаре, отмеченного в 20-е годы академиком Обручевым. “Это ты “Московский комсомолец”?” — вопрошает один из местных министров. И наливает мне огненной воды по самые края. Собираюсь с духом... “Да, верно, ты — “Московский комсомолец”!” — радуется он.
Как увидеть ночной Монмартр?
Впервые за 102 года Кубок Дэвиса — наш! Сделать себе такой подарок накануне 2003-го не просто здорово — символично. Согласитесь, Серебряная салатница неплохо бы смотрелась под елкой (кремлевской, например).
Думаю, поездка в охваченный теннисными баталиями Париж долго еще будет моим самым ярким и счастливым воспоминанием.
На самом деле впечатлений было множество — мелких, крупных, разных. Однако я никогда бы не почувствовала себя в этом городе так хорошо и уютно, если бы не дружеская поддержка работников пресс-службы французского посольства. Если бы не они, я бы никогда не попробовала вкуснейший сырой фарш тар-тар, острый горячий вкус которого можно было охладить только фонтаном тягучего темного пива. Никогда бы не побывала в таком чудном маленьком кафе, где бывают только парижане, и никаких туристов. Я бы не увидела ночной Монмартр — непривычно безлюдный. Красивейшее место. А квартиры тут, оказывается, самые дешевые... Наверное, далеко до метро.
Потом мы спускались к машине по пустынным крохотным улочкам, высматривая интересный памятник — каменный Жан Маре выходит из стены одного из домов. Жана Маре, правда, увидеть так и не получилось, зато мне показали единственные городские виноградники, которые растут только на одном холме. С виду они довольно чахлые, но вино, говорят, получается неплохое. Словом, повезло. Я по-настоящему вкусила местный колорит. Ведь аромат столицы мира ощущаешь, отнюдь не только покупая дорогие французские духи и посещая великие музеи.
...Еще в Париже было очень тепло. В Москве тогда как раз ударили морозы под двадцать. А мы шли по Елисейским Полям, и вечерний ветер нежно дышал в лицо. Красивые елочки сверкали искусственным снегом. Новый год ощущался даже в настроении людей. И вдруг я поняла, что хочу именно здесь купить вечернее платье. И именно в нем встретить Новый год. В такой праздник приятно надеть вещь, с которой связано столько радостных минут!
Как не поверить федеральному агенту?
Ну что у нас за память! Нет чтобы радостное что вспомнить, оптимистичное... Так тянет все на скандалы и разборки. Их было много. Но скандал вокруг выступления фигуристов на Олимпиаде-2002 продолжается. Совсем недавнее сообщение: олимпийские чемпионы в танцах на льду Марина Анисина — Гвендаль Пейзера отказались от серии выступлений в Америке. Потому что в Солт-Лейк-Сити, как вы помните, олимпийскими чемпионами в парном катании стали две пары — наша и канадская. Потому что потом Анисину вместе со знаменитым теперь на весь мир Тайванчиком обвинили в подкупе судей: мол, отдают нам “золото” в парах в обмен на “золото” для Анисиной в танцах. И зачем теперь ехать в Америку? Чтобы по судам затаскали? Там ведь все просто — где тебя федеральный агент застукал и повестку успел всучить, оттуда в суд и пойдешь. Не пойдешь — заставят. Сюжет!
Итог голливудского сюжета — ушат грязи на всех сразу, по полмедали для Бережной — Сихарулидзе и Сале — Пеллетье, замурзанная медаль Анисиной — Пейзера (по принципу — то ли они украли, то ли у них украли, но все равно дело нечисто) и пока итальянская, а светит еще и американская тюрьма для любителя чистого искусства Тайванчика.
Выиграл ли от всего этого спорт? Вот вам циничная правда — выиграл. Потому что скандал, да в который еще и втянут криминал, заставил возмущаться (по разному, правда, поводу) миллионы. И добрая половина этих миллионов с удовольствием покопалась в душах, кошельках и эмоциях чемпионов. А что, кто-то плакал? Какая прелесть! Мы в следующий раз опять билеты купим — вдруг Тайванчик друганов подошлет...
Наблюдая весь этот кошмар, я вот что хочу сказать: сознательно или случайно приоткрытое закулисье большого спорта толкает болельщика на кровожадность. И мы превращаемся в стаи диких обезьян, которые ка-а-ак прыгнут! И поливаем грязью всех и вся, безошибочно следуя чужим, самым нереальным сценариям. А спортсмены с четырех лет света нашего с вами не видели и не на криминал надеялись, а только на свой талант и бесконечную тренировочную пахоту.
В Новый год как-то принято всех любить. Любите своих кумиров, доверяйте им и, конечно же, следите за скандалами. Только, пожалуйста, не рвите спортивные сердца...
Почему его считают грубияном?
“Я профессионал. Работаю в великом клубе. А вы задаете мне дилетантские вопросы”, — может иногда сказать на пресс-конференции тренер баскетбольного ЦСКА Душан Ивкович. Ну а что ему остается, если после выигранного матча Евролиги один из журналистов говорит, что югославский специалист не дает играть россиянам?! Только попросить человека больше не приходить на его пресс-конференции. Добавив: “Поверьте, что для меня главное не национальность, а класс. Кто лучше — тот на поляне!”
Пожалуй, впервые в российской истории ЦСКА на тренировку попасть можно только со специального разрешения главного тренера. Я много раз попадал в ситуацию, когда перед занятиями баскетболистов, пользуясь знакомством с Душаном, перебрасывался милыми фразами на ломаном английском, но как только часы пробивали начало тренировки, Ивкович менялся в лице и говорил: “Покиньте, пожалуйста, зал”. Но какой смысл обижаться на человека, который вывел ЦСКА из пропасти за каких-то несколько месяцев?
Когда смотришь игру “машины Ивковича”, как уже прозвали в Европе ЦСКА, не думаешь, что после матча на обычный, казалось бы, вопрос о планах по усилению получишь ответ, подобный той колкой защите, что не пускала соперника под свое кольцо: “Я могу обсуждать эти вопросы с руководством команды, но не с журналистами...” Спроси после пресс-конференции Ивковича про его баталии с Гомельским на протяжении 80-х, он с радостью поделится воспоминаниями. А попытаешься в рамках этой болтовни выпытать что-то на злобу сегодняшнего дня — получишь вежливый отказ.
Казалось, игроки боятся его как огня. Но, поездив с командой, я понял, что каждый игрок, хоть раз за выезд, но подшутит над тренером. Или от него получит острое словцо. Никакой казармы, утверждают некоторые!
Как поменять “серебро” на “золото”?
— И как перенаграждение проходило? — спрашивал я у Миши Иванова в самолете, лениво, как обожравшийся сладкой пыльцы шмель, отрывавшемся от взлетной полосы аэропорта Солт-Лейк-Сити. — В торжественной обстановке?
— Скажешь тоже... — улыбался олимпийский чемпион в лыжной гонке на 50 километров. — Привели меня в какую-то подсобку, я достал из кармана свою серебряную медаль, отдал, а мне золотую сунули. Ощущение — как будто значками втихаря обменялись. Вот и все.
Впрочем, мы, откровенно сказать, и первоначальному “серебру” Михаила очень даже обрадовались: как-никак на “полтиннике” — самой, безусловно, трудной из программных лыжных дистанций — наши олимпийцы уже 22 года не могли зацепиться хоть за какую медаль. Со времен американского же триумфа Николая Зимятова.
Что и говорить, “полтинник” у лыжников получился супердраматичный. Ведь на каком-то этапе испанец Мюлег уступал Иванову порядка 40 секунд! Но потом вдруг рванул как на пятьсот — и не спекся. Выиграл в итоге у Миши добрую четвертинку минуты. Тогда казалось — все дело в лыжах, которые на последней трети дистанции покатили у Мюлега аки по маслу. Но невнятные подозрения витали в воздухе уже на пресс-конференции...
“Ты знаешь, мне немецкие коллеги сказали, что у испанца перед гонкой брали кровь на гемоглобин целых пять раз — пока все-таки не разрешили стартовать?” — спрашивал я Иванова. “Не думаю, что это так”, — Миша, кажется, готов был защищать Мюлега не хуже самого дорогого адвоката. “И что, не хочешь разобраться, попротестовать?” — репортерское нутро покоя не давало, и я все пытался спровоцировать Мишу. “Зачем протестовать — это как-то низко, — по-прежнему спокойно отвечал Иванов. — Недостойно... Если человек прошел все-таки тест — значит, все о’кей. Как говорится, не пойман — не вор!”
Именно этот разговор я вспоминаю, доказывая, что Миша Иванов — человек немножко не из нашего времени — заслужил эту золотую медаль. В отличие от норвежки — не помню ее имени и даже вспоминать не хочу, — которой перепало “золото” нашей Ларисы Лазутиной...
