Если бы статьи о Кремле и Красной площади я вздумал сопроводить стихами лучших поэтов России, то не осталось бы места моей прозе. Приведу две строчки Николая Рубцова:
Бессмертное величие Кремля
Невыразимо смертными словами.
О покрытом брусчаткой холме не меньше звучных строк:
И потому зовем мы Красной Площадь,
Что это красный угол всей страны.
У этого угла длина 690 метров и ширина 130 метров. Не знаю, как сегодня, а в недавнем прошлом этой площади выписывали некий почетный паспорт под номером 1 в знак особых заслуг перед историей. И солдаты у входа в Мавзолей Ленина стояли на Посту номер 1. Как только пронесли в гробницу домовину с телом покойного, по стойке “смирно” застыли на Красной площади два бойца. Ими были Григорий Коблов, будущий генерал, и Арсений Кашкин, не сделавший из-за ранения карьеры в армии, но тоже славный человек, директор совхоза. Их привел сюда впервые разводящий — венгр Янош Мейсарош, променявший родину на революцию в России. Те, кто служил на этом почетном месте, стали полковниками и генералами, Героями и дважды Героями Советского Союза.
Десять секунд шли караульные по площади, выходя из Спасской башни, и потом разом переходили на торжественный строевой шаг. Как писал автор книги “У Кремлевской стены” Алексей Абрамов: “Этот чарующий парад высшей воинской выправки длился 2 минуты 35 секунд”. За это время троица проходила путь от ворот до Мавзолея и под звон курантов сменяла отстоявших вахту однополчан Кремлевского гарнизона. За сутки эта воинская церемония повторялась 24 раза. В общей сложности, что нетрудно подсчитать, она занимала 1 час и 6 минут. Отрабатывали солдаты движения месяцами, добиваясь слаженности, которой могли бы позавидовать артисты балета и спортсменки синхронного плавания. В сущности, на Красной площади каждый день из года в год разыгрывался спектакль с участием вышколенных атлетов, молодых, стройных и высоких, по современным понятиям, суперменов, достойных красоваться на виду у всего мира. В этом утверждении нет метафоры, потому что полюбоваться разводом караула на Красной площади “Интурист” подвозил автобусами всех иностранцев, прибывавших в Москву. Да и каждый посещавший столицу житель СССР считал своим долгом хоть раз в жизни побывать на Красной площади, а если повезет, пройти в Мавзолей Ленина и у стены Кремля.
Когда стрелки курантов на Спасской башне приближались к концу часа, площадь заполнялась. Все ждали, когда из ворот выйдут часовые. В любое время суток собирались люди, чтобы увидеть развод караула. Днем публика образовывала толпу, ночью подтягивались влюбленные пары и все, кому не спалось, кого тянуло сюда, на брусчатку. О чем высокопарно, но вполне искренне сказал поэт одной бывшей советской республики:
И выходил я с гордостью сердечной
На площадь Красную. Как древний щит,
Лежит она, окована в гранит.
Гранит под ногами, все вроде кругом как прежде, Мавзолей на месте. Ленин лежит в прозрачном гробу, не охраняемый в траурном зале караулом на упраздненном посту номер 10. Очередь значительно поубавилась, пропаганда СМИ сделала свое дело. Но в десять утра в течение трех часов в Мавзолей и к стене пройти может каждый несколько раз в неделю. Ленину, по всей видимости, больше не угрожает перезахоронение. И некрополь у Кремля не собираются ликвидировать, как настойчиво добивался первый Президент России. Ну а второй Президент России такой глупости не совершит, не займется выкапыванием гробов. Промелькнувшая недавно без особых комментариев обозревателей весть о посещении президентом в Ульяновске Музея Ленина — тому подтверждение. И еще, как выяснили биографы президента, у преемника Ельцина был родственник, служивший верой и правдой самому вождю. Дед Путина, по словам внука, считался одним из лучших поваров Петрограда. А когда рестораны после революции закрылись, проявлял свое умение на кухне семьи Ленина.
Все так. Но спектакля с участием часовых Поста номер 1 больше нет. Не выводит их из Спасских ворот разводящий. Не печатают шаг по камням солдаты. Пустынно и провинциально тихо стало у стен Кремля. И “гордости сердечной” не испытываешь, стоя на Красной площади. Мертвой назвал ее недавно Юрий Лужков, сравнивая с Манежной площадью, заполненной народом.
Чем вызвана метаморфоза?
Казалось бы, такая мелочь, две минуты сорок пять секунд ритуального представления. И только! Но в эти минуты происходило единение с историей, настоящее стыковалось с прошлым, современность сливалась с вечностью. Толпа, говорящая по-русски, ощущала себя народом. За две минуты с секундами происходило наполнение души невесомой субстанцией, именуемой патриотизмом. Ну а иностранцы убеждались, есть в Москве ритуал, напоминающий им происходящий на родине. У англичан и испанцев развод караула проистекает у королевского дворца. У французов многолюдные церемонии ежедневно устраиваются перед Триумфальной аркой.
Кто тайком в Москве сломал традицию, не им установленную? Кто приказал коменданту Кремля “эту песню прекратить!”? На этот вопрос бывший комендант генерал Барсуков отвечал, что сделал это он, имея некие полномочия.
— Ельцин это отменил. По пьяни, — в сердцах сказал один из охранников.
— Когда?
— В 16 часов 6 октября 1993 года. Черномырдин узнал про все за час. Звонил, просил не делать этого, но его не послушали.
Как раз в 16 часов 27 января 1924 года началась беспрерывная служба у Мавзолея. Лишь война и бомбежки прерывали ее на тот срок, пока Ленин находился в глубоком тылу. Зачем надо было нарушать традицию, кому мешали часовые на площади? День 6 октября наступил после того, как стихли выстрелы у Белого дома, откуда увели депутатов разогнанного парламента во главе с бывшими соратниками Ельцина. Он победил Руцкого и Хасбулатова. Но зачем понадобилось унижать Ленина и Красную площадь?
Логика отмены караула была та же, что и у не состоявшегося перезахоронения Ильича со всеми погребенными у Кремля. В этом действе победителям виделся акт исторической справедливости, возмездие коммунистам и вождям КПСС. Но разве победители состояли всю жизнь в другой партии? И только ли партию и концлагеря учредил Ленин? Он основал заодно СССР, разваленный победителями и побежденными у Белого дома. Он перенес столицу из Петрограда в Москву, вернув ей главную роль, утраченную при Петре.
Часовые реально несли вахту у Мавзолея. Но виртуально, как теперь выражаются, охраняли Красную площадь, Москву и весь Советский Союз. Потому назывался их рубеж Постом номер 1, что за ним находилась масса других постов на страже государства.
В сущности, развод караула на Красной площади играл ту же роль, что развод караула у Букингемского дворца. Видел я это чудо давно, но запомнил навсегда. Тысячи людей собирались у ограды дворца, чтобы посмотреть парад королевской гвардии. Мохнатые шапки над глазами. Красные мундиры. Шотландские стрелки в клетчатых юбках, играющие на волынках. Британцы, валлийцы, ирландцы вышагивали и ехали на конях вслед за догами, прокладывавшими путь к дворцу. Что мне Англия и гвардейцы короля? Казалось бы, чужие. Но дух невольно захватывало, и слезы подступали к глазам, когда играла музыка, и шло войско времен “владычицы морей”, Нельсона и королевы Виктории. Машина времени подхватывала и уносила в прошлое, где на Варварке в Старом английском дворе обитали британские купцы, а Иван Грозный мечтал породниться с английской монархией.
Все, кто попадает впервые в столицу Англии, стремятся не пропустить зрелище, разыгрываемое давным-давно по одному сценарию. Не подумайте, что такой многолюдный парад проходит по национальным праздникам, несколько раз в году. Откройте путеводитель по Лондону “Poliglot” и на 46-й странице прочтите:
“Ежедневно в 11.30 (а в зимнее время через день) перед входом в Букингемский дворец происходит торжественная смена караула”.
Не знаю, как часто проходят подобные парады перед дворцом короля в Мадриде. Но этим летом мне неожиданно повезло увидеть в будний день, понедельник, то, что однажды давно поразило в Лондоне. На подходе к дворцу-музею дорогу преградила колонна всадников. Строй конных замыкала одинокая пушка на высоких колесах, бывшая на вооружении во времена колониальных войн. Ее без натуги тянула лошадь. “Пушки к бою едут задом”, — вспомнил я слова “Василия Теркина”. Ехала та пушечка не к сражению. Час с лишним маршировали по площади гвардейцы королевского полка. Холеные кони под музыку военного оркестра вышагивали не хуже солдат, держа равнение и заданный аллюр. Никто никуда не спешил, ни военные, ни публика, любовавшаяся радужной амуницией, солдатами и офицерами, отдававшими рапорт начальнику караула. Эта безмятежная картина уносила во времена Колумба и Дон Кихота, когда Испания правила миром, открывала материки и острова.
В Мадриде и Лондоне под музыку оркестров вышагивают конные и пешие в старинных мундирах. А в Москве эту роль исполняли под звон курантов три солдата в современной форме. Вот эта воинская форма послужила, по всей вероятности, еще одним поводом убрать с глаз долой Пост номер 1. Армия свободной и демократической России не должна была отдавать почести основателю “империи зла” — СССР, разваленной под звон стаканов с водкой и шампанским. Новая власть рвала с прошлым с энтузиазмом солдат революции, сбрасывавших на землю двуглавых орлов в феврале 1917 года. Марк Захаров, трубадур раннего Ельцина, призывал рубинового стекла звезды скинуть с башен Кремля. Слишком они красные, напоминали ему о сталинских лагерях, чья охрана ходила в шапках со звездами. А мне они напоминают звезды Красной Армии, спасшей меня от братской могилы в овраге над Днепром.
Как бы поступили англичане с тем радикалом, кто из либеральных побуждений экономии средств налогоплательщиков и борьбы с монархическими предрассудками взял бы да отменил развод караула у Букингемского дворца? Нетрудно представить, как бы ополчилась пресса на такого смельчака. У нас никому за сломанный ритуал не воздали должное, мы даже не знали долго, чьих это рук дело, пока Ельцин сам не проговорился, что в этом лично его заслуга.
Церемония в Мадриде снова напомнила мне нашу униженную главную площадь, по которой никто больше не вышагивает каждый час. В Кремлевском полку во времена Сталина служил Владимир Солоухин, взятый туда за богатырский рост и быстрый ум. Таких достойных и сегодня призывают в полк, который называется Президентским. Но кто их видит на Красной площади? Как хорошо сидит на них старинная форма, когда показывают церемонии в Большом Кремлевском дворце. Что мешает и нам выводить солдат в мундирах Преображенского полка на площадь? Можно облачить современных “чудо-богатырей” в форму времен перехода Суворова через Альпы. Дать музыкантам в руки палочки и барабаны эпохи Павла, любившего устраивать парады. А может быть, отдать предпочтение плащ-палаткам времен взятия Берлина?!
Зачем, могут спросить радетели народной копейки, эти маскарады? Затем, чтобы все видели живую картину прошлого не на сцене или на экране, а на Красной площади, у стен Кремля. Чтобы пробудить уснувшую гордость, напомнить, что мы не только современники братков и наемных убийц, олигархов и бомжей. Но и потомки героев Жукова и Королева, Чкалова и Гагарина, похороненных у стен Кремля. Этот единственный в Москве до конца художественно осмысленный некрополь почти весь день закрыт для посещений. Почему нельзя при свете дня прийти свободно и положить цветы к доске с именем самого известного на земле космонавта? Посидеть возле “отеческих гробов”, вдыхая “дым отечества”, самый сладкий и приятный у стен Кремля. Но как посидеть, если гранитные трибуны недоступны и заполняются раз в год, в День Победы.
— Чтобы все могли беспрепятственно в течение всего дня, а не только в те три часа, когда по графику открыт Мавзолей Ленина, пройти к стене Кремля, надо установить дополнительные посты милиционеров. А где их взять, когда люди разбежались...
Некрополь, так раздражающий впечатлительных либералов, мог бы не разъединять демократов с коммунистами, бывшими и настоящими. Но для этого надо, чтобы и у нас появился лидер, способный повторить подвиг генерала Франко. Кто посетил “Долину павших”, входил в храм под горой, видел громадный крест, соперничающий размерами с монументами Церетели, тот поймет, что и у нас подобное примирение белых и красных возможно. Недавно дочь генерала Деникина призналась, что не возражала бы, если бы ее отца перезахоронили у стен Кремля, куда он так стремился въехать на белом коне. Пока на этом погосте лежат красные конники, Буденный и Ворошилов. Белым и красным пора покоиться вместе. У Мавзолея есть земля и другим главным действующим персонажам кровавой истории России. Лет пятнадцать тому назад я писал, о чем мне напомнил Алексей Абрамов, что рядом с Лениным пора бы положить его верных соратников, убитых Сталиным. Но Троцкий, имеющий на это особое право, по-прежнему захоронен в далекой Мексике, а не там, где принимал парады созданной им Красной Армии. Несколько лет после 6 октября 1993 года иностранцы допытывались у милиционеров на Красной площади, почему нет смены караула. Особенно огорчались американцы, они говорили, что приехали в Москву, чтобы побывать на Красной площади. Три имени чаще всего звучали в этих признаниях: Ленин, Сталин, Гагарин. Рядом с ними лежат Максим Горький, Игорь Курчатов, маршалы и министры, “шесть неизвестных революционеров”… Только подойти к ним трудно. Почему? Ведь желающие оставить цветы на этом некрополе — есть.
— Это был прекрасный ритуал, — сказал мне на прощание майор, несший дежурство у дверей Мавзолея Ленина, вспоминая, как красиво шли часовые. — Одно дело вышагивать по дорожке Александровского сада к Могиле Неизвестного Солдата, как это происходит сейчас. Другое дело — проходить по Красной площади, как было в прошлом.
Если кому-то мешает форма современной армии, то ведь можно часовых обмундировать, как бойцов Красной Армии двадцатых годов, заступивших на Пост номер 1 в день 27 января 1924 года. Пусть они вместо фуражек наденут буденовки с шишаками и шинели с петлицами, пошитые по рисунку Виктора Васнецова. Не я первый высказал эту идею, но охотно ее повторяю.
Если мы хотим, чтобы вокруг Кремля ходили люди по “Золотому кольцу”, чтобы к нам устремились снова миллионы иностранцев-туристов, нужно многое сделать. И в первую очередь возродить полумертвые Средние торговые ряды напротив Спасской башни, оживить Красную площадь, восстановить Пост номер 1.
Под занавес хочу процитировать Виталия Манского, кинорежиссера, видевшего то, что другим не дано: “Каждый год седьмого мая Президентский полк проводит свой парад на Соборной площади. Зрелище фантастической красоты, мощи и изящества, поверьте мне! И я не понимаю, почему, кроме двадцати приглашенных ветеранов полка, там больше нет зрителей. Я не понимаю, зачем и от кого нужно скрывать это великое, великолепнейшее зрелище”.
И я этого не понимаю, почему не выводят полк на Красную площадь, чтобы народ увидел зрелище “фантастической красоты, мощи и изящества”.
