Лишь одни роды из десяти тысяч по статистике заканчиваются смертью роженицы. Московский роддом №17 перевыполнил за год эту страшную “норму” на 25 лет вперед. Из 34 родов с летальным исходом, случившихся в 2001 году в Москве, 5 приходятся на него. Об этом роддоме “МК” писал еще летом, рассказывая историю чудом выжившей женщины. Ее первенец умер, а сама она осталась инвалидом на всю жизнь, неспособным больше к деторождению. Это — результат стимуляции родов, которую медики провели только для того, чтобы поскорее выписать клиентку.
После статьи в “МК” в роддоме была куча проверок, комиссий. Однако никаких официальных ответов мы так и не получили. Зато за дело взялась общероссийская Лига защитников пациентов. Независимые юристы представили общественности данные своего расследования.
Перед журналистами выступили родители двух погибших девушек — 27-летней Светланы Ершовой и ее ровесницы Анны Ефремовой. Светлана умерла, так и не увидев сына Максимку, а Анна погибла вместе с новорожденной дочерью.
Впрочем, обо всем по порядку. Светлана заключила с 17-м роддомом контракт на роды — за 17900 рублей там обязались сделать все “как надо”. Наблюдать пациентку поручили врачу Белоглазовой. Однако за неделю, проведенную Светой в дородовом отделении, Белоглазова так и не подошла к платной клиентке. Как и героине предыдущей статьи “МК”, Ершовой тоже начали стимулировать родовую деятельность безо всяких на то показаний. (Для 17-го роддома это обычная практика.) Кстати, по закону стимулировать роды можно только с согласия пациентки, но у Светы никто ничего не спросил.
У 17-го роддома есть свое “ноу-хау” — использовать для стимуляции препарат “Сайтотек”. Вообще-то он предназначен для лечения язвы желудка, и в числе противопоказаний к его применению стоит беременность. Но врачи в 17-м роддоме, видимо, не затрудняют себя чтением инструкций.
Данный препарат и мог стать причиной сильных сокращений матки у роженицы. Начался отток крови во внутренние органы вместе с околоплодными водами. От заражения ими Света скончалась 27 августа 2001 года.
С тех пор ее родители пытаются привлечь виновных к ответственности. Но это оказалось крайне сложным делом. В медицинском мире правит круговая порука: комитет здравоохранения не нашел причин для обвинения врачей, прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела на основании заключения бюро судмедэкспертизы того же комитета. А врачи сказали просто — Ершова сама виновата в своей смерти.
За эти скорбные месяцы родители погибшей узнали много пикантных подробностей из врачебной практики — то, что можно переписать историю родов с чистого листа (именно такую им и выдали на руки), то, что можно фальсифицировать судмедзаключение. Последнее выяснилось случайно: независимую экспертизу, которую они заказали, проводила акушер Романова. На заключении из бюро судмедэкспертизы Комздрава стояла ее же фамилия. Но не ее подпись. Да и сама Романова удивилась — такой экспертизы она никогда не проводила. Кстати, оба заключения отличаются кардинально — если комитетское бюро пишет, что все было “тип-топ”, то в независимом говорится о массе нарушений.
Только этих фактов достаточно, чтобы возбудить уголовное дело. И 22 января 2003 года суд удовлетворил жалобу родителей и направил ее на рассмотрение в Тимирязевскую межрайонную прокуратуру. Но там... потребовали отмены решения суда. Почему? Видимо, сказался “личный интерес”. В частной беседе с Ершовой одна из важных работниц прокуратуры сказала прямо: “В этом роддоме моя дочь рожала, сноха рожала и дальше будут рожать”.
Еще одна страшная история. Аня Ефремова, кроме ветрянки, ничем серьезным в жизни не болела. И в роддом №17 ее положили с прекрасными анализами. К тому же роды были вторыми, и девушка была уверена в их удачном исходе. Однако роды получились скоротечными, они длились всего 20 минут. А потом целые сутки никто не подходил к женщине. Все это время она звонила матери и жаловалась на боли и сильное кровотечение, на следующее утро ее голос был совсем слабым. 16 ноября 2001 г. Аня скончалась от “инфицирования в результате внутриматочного кровотечения”. В брюшной полости было полтора литра крови.
— Почему к ней никто не подходил целые сутки? — пыталась выяснить у персонала роддома мама Анны.
— Смерть ребенка — не повод осматривать мать, — сразил родителей один врач.
— Анна Ефремова лежала в роддоме почти неделю. Если был риск внутриутробного инфицирования плода, как пишут медики, почему у женщины никто даже не взял мазок? — говорит президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. — Почему ребенка положили в общее отделение со здоровыми детьми, когда должны были срочно класть в реанимацию?
Таких “почему” в этом деле очень много. Однако ответа на них родители не могут добиться уже полтора года. Поразительно то, что патологоанатомическое заключение смерти дочери Анны Ефремовой строчка в строчку повторяет заключение о смерти сына другой роженицы из этого же роддома. Да и число на нем врачи, видимо, забыли поправить — вместо декабря 2001 года там стоит июль 2000-го. Очень может быть, что это заключение используется часто — ведь только в 2001 году в 17-м роддоме умерло 56 новорожденных.
Лига планирует подачу исков в Тимирязевский суд по этим двум случаям. Общую сумму причиненного ущерба истцы оценивают в 400 тысяч долларов. Но потерянных детей и внуков им не заменит никто.
Внимание! Родители трагически погибших Ани Ефремовой и Светы Ершовой просят откликнуться свидетелей, которые общались с девушками в родильном доме, — их показания могут сыграть решающую роль в суде.
