Пишем вам с последней надеждой. Уже два года мы собираем деньги на операцию по трансплантации печени сыну Владиславу, которому только что исполнилось шесть лет. К сожалению, в России невозможно сделать такую операцию, поэтому мы вынуждены были обратиться в клинику Сен-Люк (Брюссель). Специалисты этой клиники успешно проводят по 300 подобных операций в год, и они видели нашего ребенка, готовы ему помочь, даже выслали приглашение. Но для лечения нужна огромная сумма — 942 тысячи рублей, а мы сумели собрать только половину (документы прилагаю).
Мы уже потеряли одного ребенка из-за болезни, а теперь с ужасом понимаем, что если не успеем собрать всю сумму, необходимую для операции нашему умному, смышленому, симпатичному Владику... Страшно даже думать об этом.
Ради Бога, помогите собрать деньги для рублевого покрытия суммы, которую выделяет нам Минздрав!
Маргарита Германовна Ярлыкова, г. Рыбинск, ул. Суркова, 19, кв. 111, тел. (0855)558-247.
В последнее время активно обсуждается вопрос: вводить ли в школе слово Божье или что-то аналогичное как самостоятельный предмет или нет. Один из главных аргументов сторонников этой идеи заключается в том, что православие — неотъемлемая часть русской культуры и истории. Но язычество и старообрядчество — это тоже неотъемлемые части нашей культуры и истории. Тогда, следуя логике, школьный курс русской религиозности должен выглядеть так:
1—3-й классы — курс язычества преподают шаманы и волхвы. В конце третьего года обучения все идолы сжигаются на школьном дворе.
4—6-й классы — старообрядчество. Преподавание целесообразно начинать со всеобщего крещения школьников в каком-нибудь водоеме. Затем все учатся креститься двумя перстами и писать слово “Исус”.
6—9-й классы — никонианство. Начинается обучение с торжественного сожжения всех старообрядческих учебников. Все учатся креститься тремя пальцами и по-новому писать “Иисус”, а с класса седьмого — стучать друг на друга (законодательная отмена тайны исповеди при Петре Первом).
Закончить религиозное образование школьников целесообразно курсом лекций об экономической деятельности церкви в современной России. А в качестве факультативных занятий можно предложить детишкам практически ознакомиться с разнообразием ересей: бить иконы, молиться на молоко, проводить радения. Для убедительности можно даже преподавателя посадить на кол в присутствии духовенства.
Так, на мой взгляд, религиозный курс будет выглядеть более исторично, а главное — по-русски!
В.Н., г. Москва.
Из заметки Е.Зверевой “Нелюбовь по-польски” узнал, что премьер-министр Касьянов согласился выплатить компенсации полякам — потомкам жертв сталинских репрессий. Размер выплат будет таким же, что и у граждан России. Естественно, поляки недовольны, могу даже объяснить почему.
Когда мне было 12 лет, моего отца арестовали и увезли на Лубянку. Больше я никогда его не видел. Через 20 лет узнал, что все обвинения, предъявленные ему как врагу народа, были сфабрикованными. Суд шел всего три минуты: утром вынесли приговор, вечером уже расстреляли. Меня, маму и брата в 24 часа выселили из Свердловска, и наша жизнь превратилась в ад: трудно вспоминать все те моральные и физические унижения, которые нам пришлось вынести.
“Родное” советское правительство решило компенсировать страдания семей репрессированных: выплатили на всех две месячные зарплаты отца. Хотя папа, доцент математики УПИ, зарабатывал неплохо, на руки мы получили копейки. Эти средства я радостно перевел на сооружение памятника жертвам сталинских репрессий, который собирался установить в нашем городе мой земляк Э.Неизвестный. Но трудящиеся Свердловска не захотели, чтобы в городе был такой монумент...
Еще мы имели право получить 54 рубля 30 копеек за очень хорошую бельгийскую двустволку, которую чекисты конфисковали у отца. Но за этими “огромными” деньгами надо было ехать в Свердловск. Так и эти жалкие гроши приклеились к чьим-то липким рукам. Да и не нужны нам никакие компенсации: ныне живущие не должны оплачивать зверства мерзавцев. Бывшим советским гражданам необходимо лишь прийти к всеобщему покаянию.
Н.Н.ГАРИН, г. Москва.
