Два года назад они обе говорили: “Хватит. Муж, дом, быт — вот она, жизнь”.
Сегодня опять решили: “Хватит. Муж дом, быт, все есть. Но чего-то не хватает...” Это “чего-то” — ни много ни мало вторая олимпийская медаль в дуэте, теперь уже в Афинах.
Мария Киселева и Ольга Брусникина, решив вернуться в большой спорт и приступив лишь осенью к активным тренировкам, несколько дней назад выиграли свой первый турнир: Открытый чемпионат Японии, обыграв чемпионок мира Такеду и Тачибану, от спорта все это время ни на день не отлынивающих...
В большое синхронное плавание Оля с Машей вернулись, и это уже точно. А значит, вернулись и к многочисленным интервью и любительским вопросам, которые так не любят и которыми их буквально достают. “Такое впечатление, что интересует всех только одно: слышим ли мы музыку под водой, не протекает ли на носу затычка и какой косметикой мы пользуемся. Честно говоря, уже устали отвечать: на лицо кладем очень жирный грим, а на волосы — обыкновенный пищевой желатин. Вот так, разведешь пачку кипятком погуще — и кисточкой на прическу. Высыхает довольно быстро и держит волосы в воде не хуже шапочки… Это, конечно, интересно кому-то. Но почему так редко спрашивают: как вы выдерживаете такие нагрузки? А мы вот часто смотрим на пловцов и завидуем: пришел, поплавал час и ушел! Мы же в воде живем — по восемь часов в день из нее не вылезаем! Чувство победы — прекрасно, но и оно притупляется. На сборах — тренировки и сон. Купальник и тренировочный костюм. И все действия — на автомате. Иногда заставляем себя, например, в театр сходить... А тут: “Затычка не протекает?” Представляете”…
— Ладно, расскажите, как случилось все же ваше возвращение после прощания со спортом?
Оля: А я ведь и не уходила. Можно считать, что просто взяла академический отпуск. В Италию с мужем уехала… А вообще Маша во всем виновата. Это она первая о возвращении заговорила…
Маша: Не виновата я. Просто я тот самый чемпионат мира комментировала в Фукуоке, который Ольга выиграла уже после моего ухода. И впервые такую ностальгию почувствовала, что не выдержала и прямо в Японии подошла к Ольге и сказала: “Может, вернемся?”. Она, кажется, не поверила, что я серьезно: “Ты что?”.
Оля: Я тогда еще после Олимпиады и чемпионата мира, конечно, не отдохнула. Поэтому о чем можно было вообще говорить? И, конечно, несерьезно это восприняла. А через год мы поехали в Швейцарию на Кубок мира посмотреть: изменилось ли вообще в нашем виде спорта хоть что-то за это время. И пришли к выводу, что ни-че-го. Что мы вполне еще можем составить конкуренцию, а то и... И вот уже тогда мы вернулись к разговору по-настоящему. Конечно, мы прошли через муки вопроса: стоит или не стоит снова вступать в борьбу? Но поняли — сейчас это единственный шанс, единственная возможность выступить на Олимпиаде. Еще через 4 года сделать это, конечно, для нас будет уже нереально. И глупо было бы этот нынешний шанс не использовать.
— И обязательно выиграть?
— И выиграть, ясное дело. Мы не просто ради участия вернулись. Конечно, побеждать!
— Как мужья отреагировали?
Оля: Я сначала приняла решение, а потом позвонила Сергею в Италию (Сергей Евстигнеев, ватерполист, выступает за итальянский клуб. — Ред.). Он, конечно, не скрывал, что хотел бы, чтобы я рядом с ним была. Но, видимо, то, что сам спортсмен и все про спорт знает, и решило проблему понимания в семье. Пытался только придержать немного — Сергей следил, чтобы не перерабатывала. А то я как дорвалась, так и понеслась… Сорваться сразу на таких нагрузках можно.
Маша: А мой рад и доволен. Даже не отговаривал. Советы по плаванию начал давать. (Владимир Кирсанов, бывший пловец, ныне — журналист, работает на телевидении. — Ред.)
— То есть вы снова начали жить в бассейне — столько же, сколько и раньше, тренируетесь?
— Нет, на начальном этапе было больше.
— Ваш тренер Елена Полянская говорит, что удивилась: в какой вы форме хорошей обе находились в начале тренировок. Неужели генетическая память?
Оля: Я один-два раза в неделю плавала.
Маша: А я неделями могла в бассейн не ходить. Только когда уже знала, что вернусь, стала регулярно тренироваться.
— Невольно своим возвращением вы перекрываете дорогу молодым спортсменкам. Нет угрызений совести?
Оля: Мы пришли на свое место. Пришли и стали готовиться. И лично у меня никаких угрызений совести нет на этот счет. Ведь получается, что молодые эти два года были абсолютно в отсутствии конкуренции. И это первая ситуация подобного рода в нашем виде спорта. До этого всегда 2—3 дуэта сильных были. И если они сейчас конкуренции испугались — это неспортивная черта характера. Хотя я их, конечно, понимаю. Обидно…
— Оля, а вот говорят, что не все партнерши до Маши могли с тобой ужиться…
— О-о-о-о!!! Монстр прямо какой-то! Ну да, может быть, иногда я перегибаю палку. Я выступала с Юлей Панкратовой, а Маша — с Леной Азаровой. Юля закончила из-за проблем со здоровьем. Я знала, что Маша спокойный и очень трудолюбивый человек. На все 100 процентов. Но вот девчонки над нами с Юлей смеялись: “Вы как на батарейках. Включили вас, вы и понеслись”. Заряжены были, правда. А тут и Маше самой пришлось на батарейку сесть.
Маша: Мне первое время тяжело было, но не морально, а физически. Другой тренер, другая партнерша — другой ритм работы и т.д. Трудно было перестроиться. У каждого ведь свои заморочки.
— Были случаи в вашем виде спорта, когда ушедшие возвращались и выступали?
— Были. Христина Фаласиниди, например. Но чтобы в элите… Нет, такого еще не было. Мы, между прочим, помним день своей первой “возвратной” тренировки — 7 октября!
— Черный день календаря для родителей, наверное, — детей всегда жалко...
Оля: Моя мама расстроилась. Она очень хотела, чтобы я стала жить нормальной семейной жизнью, родила ей внуков... Она у меня вообще довольно домашний человек.
Маша: Мои тоже не обрадовались. Зачем, говорят, тебе это нужно? Вспомни все, что было.
— Вспомнила?
— Да, что психологически и физически было очень тяжело. Потому что синхронное плавание — не тот вид спорта, о котором можно забыть на время после тренировки. Мы — постоянно в процессе. Постоянно в поиске. Ну вот делаешь какой-то элемент, а он не идет. Почему? Начинаешь разбираться, думать, почему не идет? Вода мешает. На суше его легко сделать, а в воде уже не так. Но до всего ведь дойти нужно. Надо видеозапись просмотреть, в голове прокрутить миллион раз, и вот эта бесконечность работы — самое тяжелое. Сколько бы ни работали — а все мало. И это не просто слова красивые.
— А вы все-таки вернулись. Уже другими?
Оля: С другими мозгами, отдохнувшими. И еще — более профессиональными стали.
Маша: Более ответственными, что ли? Нам же есть что терять. Не сможем мы опустить планку ниже. В режим тяжело было втягиваться...
— Здоровья хватит?
Маша: Стараемся следить, контролировать. Помним о том, что нам еще детей рожать придется.
Оля: Та травма, которая была, никуда, к сожалению, не делась. Грыжа межпозвоночных дисков.
— Почему синхронистки, когда уходят из большой воды, сразу стрижки делают?
Оля: Потому что волосы от воды, желатина и вечного утягивания портятся. Надо отрезать, восстанавливать. Ну и потом смена имиджа. Надоедает же.
— Оля, а тебе Маша как телевизионная ведущая нравится?
— Когда смотрела программу первый раз, мне интересно было, какая там Машка. Маша, какая же ты там злая…
— За что вы больше всего уважаете друг друга?
Оля: Машу — за трудолюбие, уверенность. Она как партнерша вселяет в меня большую уверенность, а это очень важно.
Маша: За трудолюбие, честность в отношениях. У меня есть такое качество — я все в себе коплю, а Ольга — нет, если что-то не так — давай разберемся! И еще за скрупулезность. Другая — ну сделали и сделали, а она: нет, до конца давай!
Оля: За занудство мое, в общем… Кстати, меня всегда в Маше поражало спокойствие. Она — как железная леди. Перед стартом смотрю на нее и успокаиваюсь. А она как бы всем своим видом говорит: да ладно дергаться, ничего уже не изменишь.
— А та давняя история с допингом вмешалась в ваши отношения? (Пытаясь похудеть, Киселева по рекомендации доктора пила пищевую добавку, на этикетке которой не был указан содержащийся в ней запрещенный препарат. В итоге Международная федерация плавания дисквалифицировала Киселеву на месяц. — Ред.)
Маша: Я не слышала от Оли тогда ни слова упрека.
Оля: А как иначе? Разве я могла что-то сказать?
Маша: Было ужасно. У меня истерики постоянные. Потому что было действительно страшно и все могло кончиться очень печально. Вообще год тот трудный был, а получить такое за три месяца до Олимпиады… С тех пор — никаких добавок. Один раз обожглась — хватит. Лучше уж поголодать, но сейчас, слава богу, удается держать вес.
— И все же — не страшно, что вы опять, как батарейки, без устали, отдыха и налаженного уже быта?
— Страшно, но что делать? Назад уже нельзя.
