Не прошло и двух с половиной лет после назначения, как министр обороны Сергей Иванов чуть ли не впервые сформулировал свою позицию по военной реформе. Время выбрал самое удачное — как раз перед выборами и сразу после того, как весь мир в прямом эфире понаблюдал за действиями американской военщины в Ираке. Похоже, именно там, в пустынях под Багдадом, наши генералы капитулировали перед необходимостью изменений во вверенных им войсках. И, возможно, это главное, что Россия вынесет из этого этапа ближневосточного кризиса.
Как бы ни относились к “проклятым янки”, то, что мы увидели по ТВ, — это война будущего. Солдаты, экипированные, как в сериале “Вавилон-5”; операторы воздушной разведки и наведения “умных” снарядов, как показывали в фильмах об освоении Марса; генералы, которые, наверное, сами, без помощи подчиненных, могут отжаться...
Все это было как фантастика. И как следствие — результат. 20 дней, 150 погибших. Теперь те, кто предсказывал американцам многомесячную операцию, найдут тысячу логических причин, почему их прогнозы не оправдались. Но главная причина понятна без всяких объяснений, и ее невозможно скрыть. Американцы обладают чрезвычайно мощной, фантастически подготовленной, отлично управляемой военной машиной. И все завывания, оставшиеся со времен советской спецпропаганды, что наемник всегда хуже призывника-патриота, после этой войны могут вызвать только смех. Может быть, наемник и хуже. Только тогда в призывника-патриота нужно вложить не пять тысяч рублей, а пятьдесят тысяч долларов или больше. И готовить его надо не на генеральских дачах. И в армию загонять не милицейскими облавами на станциях метрополитена.
То, что армия требует колоссальных изменений, было понятно и без этой иракской войны. Когда солдаты чуть ли не ротами с оружием в руках ищут направление на ближайший комитет солдатских матерей, в нахимовском училище поощряется дедовщина, а Басаева не могут поймать лет восемь, то не только злокозненным реформаторам понятно, что “подгнило что-то”. Это понятно всем.
Россия унаследовала от Советского Союза советскую же модель вооруженных сил. Но как не могли динозавры выжить во время ледникового периода, так и Советская Армия не может прожить без Советского Союза. Ведь правду говорят: народ и армия едины. И не только у нас — во всем мире. Армия каждой страны является слепком общества. Когда Павел Грачев заявил, что реформа в вооруженных силах закончена за 6 месяцев, он еще раз расписался в том, что ничего не понимает в военном строительстве. Но тогда же он показал всем, что отлично понимает интересы генеральского лобби.
Строго говоря, в бесконечной агонии советской военной системы, когда приходится латать армию, как тришкин кафтан, генералы заинтересованы больше других. Вся их жизнь прошла в этой системе. К другой они не готовы. Любой, кто был на последней коллегии в Минобороны, где выступал Путин, не мог не заметить, что добрая половина наших высших военачальников не может служить в армии по состоянию здоровья. Что они напоминают не современных военных-профессионалов, а скорее феодалов времен царя Алексея Михайловича. Не зря даже типажи нынешних военных удивительно напоминают карикатурные образы беляков из кинофильма “Чапаев”. Кстати, ни в Штатах, ни во Франции, которые в течение 2—3 лет переходили от одной формы призыва к другой, сам план реформы никогда не доверялся генералам. И у нас, и у них они заинтересованы в сохранении статус-кво. И изменяли армию гражданские, которые думали не только о вооруженных силах, а о государстве в целом.
Сергей Иванов, который был назначен президентским комиссаром в военное ведомство, в течение нескольких лет умудрился нигде не засветить свою позицию по военной реформе. Это надо уметь. Мы знали позицию начальника Генштаба, мы догадывались о позиции премьер-министра, мы знали взгляды министра финансов и даже главного лоббиста реформы — лидера СПС Бориса Немцова. Эти мнения могли вызывать вопросы в разных своих аспектах. И только про Иванова все уверенно говорили: он соблюдает нейтралитет. Просто Кутузов какой-то...
И вот наконец и его прорвало. Он заявил, что в течение трех лет на контракт будут переводиться части постоянной готовности. То есть приблизительно 15 процентов вооруженных сил, которые должны быть готовы к немедленному выполнению боевых задач. При этом Иванов счел нужным щелкнуть по носу Егора Гайдара, который уже много лет ведет конкретные расчеты — что нужно для реформирования.
Активность министра объяснима. 24 апреля правительство должно рассмотреть предложения по военной реформе. Предложения генералитета, который предлагает начать реформу в 2010 году и перед этим полностью перевооружить, переодеть и переселить всю армию, вряд ли найдут понимание даже у такого мягкого премьера, как Касьянов. Когда речь идет о реформе призыва, глупо вносить в нее все необходимые траты на оборону. Это увеличивает ее стоимость в сто раз и делает практически невозможной. Начать реформу в 10-м году, полностью переоснастив вооруженные силы, — это предложение саботажников, которые хотят, чтобы все осталось как есть.
Помимо этого сейчас уже явно существует очень жесткий предвыборный характер всего околоармейского расклада. Очевидно, что идея реформы призыва очень популярна. Что огромное количество избирателей не хочет отдавать своих сыновей на два года по сути в зону. Причем с каждым следующим призывным циклом ситуация становится все хуже и хуже. До сих пор военная реформа была коньком СПС. Именно Союз правых сил в течение нескольких лет ведет эту тему. Не зря представители этой партии входят в комиссию по реформе, и даже на заседании правительства по этому поводу должен выступать Немцов. Выбить такой козырь у правых, аккуратно перевести лавры на “Единую Россию”, не рассорившись при этом с генералитетом, — задача действительно для нешуточного военного стратега.
И Сергей Иванов себя таковым показал. В перерывах между бесконечными международными конференциями он предложил соломоново решение: перевести на контракт за три года (то есть после этих выборов, но еще перед следующими) части постоянной готовности. Никто же сразу не оценит, что это всего 15% вооруженных сил. Все будут бросать чепчики и благодарить человека, который делает что-то реально, а не занимается в отличие от Гайдара какими-то финансовыми расчетами. Этот второй, предвыборный, смысл Иванову, конечно, не утаить.
Но как ни странно, начав реформу даже только в частях постоянной готовности, ее невозможно будет остановить. Нельзя быть чуть-чуть беременной. Нельзя освободить от крепостного права только одну губернию. Процесс наберет собственную инерцию, и его будет просто не остановить. Наверняка опытный дипломат и разведчик, так долго находящийся наверху, Сергей Борисович Иванов уверен, что нет процессов, которыми нельзя руководить. На самом деле в политике таких процессов большинство. И в руках сильных мира сего есть только одна возможность — постараться все заморозить. Из-за выборов и американской войны в Ираке еще на десять лет заморозить реформу вооруженных сил уже невозможно. Даже если начать ее “чуть-чуть”, понарошку, то неизбежно придешь к тому, что менять надо все в полном объеме. И в этом смысле разница между Немцовым и Ивановым в исторической перспективе отсутствует.
