— Господин посол, как бы вы могли прокомментировать ситуацию с Бременской коллекцией картин, вывезенных Виктором Балдиным?
— Правительство РФ давно решило вернуть Бременскому музею Кунстхалле коллекцию Балдина. Бременская художественная ассоциация является собственником картин, которые были к концу войны перевезены на восток Германии, а оттуда увезены Балдиным в Россию по собственной инициативе, как “личный трофей”. Значит, они не подпадают под действие Закона РФ о перемещенных культурных ценностях. Наше правительство приветствовало решение российской стороны о возвращении балдинской коллекции. Мы уверены, что это решение будет выполнено.
— Какую позицию занимает германское посольство?
— Нынешняя дискуссия — сугубо внутреннее российское дело. Мы, конечно, с интересом наблюдаем за развитием событий, но не вмешиваемся.
— Вывезенную Балдиным коллекцию оценили в 23,5 млн. долларов. Может быть, просто выкупить ее или предложить какие-то “встречные варианты”?
— Решение российского правительства однозначно: предметы искусства были вывезены из Германии незаконно, они являются собственностью Бремена и поэтому должны быть возвращены. Это во-первых.
Далее. Бременская Кунстхалле приняла решение в качестве знака дружбы и благодарности подарить Эрмитажу некоторые картины из коллекции. Это отражает доверительный уровень наших отношений; о денежной компенсации речи не было.
— Кто, на ваш взгляд, должен принимать окончательные решения по таким вопросам — государство или политики? Или, может быть, сами владельцы “спорных” предметов искусства, как в данном случае — вдова Балдина?
— Никто не ставит под сомнение волю Балдина: он завещал вернуть коллекцию Германии. И той же точки зрения придерживается его вдова, удивительная женщина с совершенно уникальной судьбой. Она была в 16-летнем возрасте увезена в Германию, прожила там в тяжелейших условиях три года на принудительных работах. Но, несмотря на это, она хочет вернуть картины Германии. Наверное, было бы справедливо, если бы политики и юристы с пониманием относились и к мнению владельцев спорных ценностей.
— Как вы вообще относитесь к ситуации, когда культура становится заложником политики?
— Несколько лет я работал в сфере международных отношений в области культуры в Германии. И, когда мы находили у себя предметы российского искусства, я делал все, чтобы без промедления вернуть их. Но таких случаев во время моей работы было не слишком много, ведь в первые дни после войны немецкой стороной такие предметы были собраны, систематизированы и переданы России в огромном количестве.
Но вернемся к теме коллекции Балдина. То, что ее судьба вызвала дискуссию, — это нормально. Я — за такие публичные дискуссии. Наши страны отдают себе отчет о событиях прошлого, об итогах прошедшей войны, о боли и страданиях, которые она принесла. Но мы, помня о нашем общем историческом наследии, ориентируемся на будущее и ведем диалог в условиях дружбы и сотрудничества, не по принципу “око за око”. И при таком подходе эта дискуссия даже способна оказать положительное влияние на отношения между Германией и Россией.
— Не скажутся ли разногласия по поводу коллекции на ходе германо-российского культурного обмена 2003-2004 гг.?
— Однозначно нет! Спор вокруг коллекции — это всего лишь эпизод в культурных отношениях между нашими странами, и негативного влияния на развитие двусторонних отношений он, конечно, не окажет.
