Закончив не совсем удачный политический вояж по Ближнему Востоку, госсекретарь США Колин Пауэлл прилетел в Москву с двухдневным визитом. Вероятно, именно в силу последних трагических событий в Саудовской Аравии американская сторона попросила российский МИД оградить Пауэлла от общения с журналистами, оставив в протоколе только официальный выход к прессе с Владимиром Путиным. Тем не менее американскому гостю пришлось “общаться с народом” и даже отвечать на вопросы. Перед переговорами в российском МИДе и встречей с Путиным Пауэлл прочитал студентам из МГИМО лекцию “о текущем моменте” и о “справедливости американской демократии”.
Первым, как и полагается хозяину, в МГИМО прибыл глава российского внешнеполитического ведомства Игорь Иванов. Минут через двадцать в сопровождении эскорта из семи бронированных машин приехал Колин Пауэлл. Как стало известно “МК”, в МГИМО госсекретарь США и российский министр сначала провели короткую беседу “тет-а-тет”, и только потом Иванов представил Пауэлла студентам в малом лекционном зале МГИМО. После небольшого спича, в котором госсекретарь упомянул о последних международных событиях, студенты засыпали гостя вопросами. Начали, само собой, с наболевшего, а закончили, как и полагается международникам, глобальными проблемами:
— Господин Пауэлл, а где вы учились?
— Скажу честно, я не сразу понял, кем хочу стать. Я даже географию изучал в свое время, а потом понял, что хочу стать военным. Я — военный человек.
— Как будет дальше развиваться ситуация на Ближнем Востоке?
— Я встречался с новым премьер-министром Палестины Махмудом Аббасом. Обсуждал с ним терроризм в палестинском государстве и то, насколько премьер-министр может контролировать деятельность таких террористических организаций, как ХАМАС и “Исламский джихад”. Аббас должен справиться с угрозой терроризма. И мы должны помочь палестинским силам безопасности получить возможность контролировать эти террористические организации. Мы должны укрепить палестинцев, чтобы они взяли под свой контроль сектор Газа и Западный берег Иордана, чтобы они выявили всех террористов и могли бы им противостоять.
— Скажите, каким образом будет обустраиваться Ирак?
— Теперь мы будем решать вопросы, касающиеся обустройства Ирака, вместе с ООН.
— Любите ли вы Францию?
— Да (отвечает по-французски. — Прим. авт.). У нас возникали разногласия, но я всегда сравнивал наши отношения с браком, в котором обеим сторонам необходимо идти навстречу друг другу. Мы женаты еще со времен Французской революции. Я вообще считаю, что семья — это самое главное, что есть у человека.
— Будет ли руководство коалиции применять “иракскую модель” в отношении Ирана, Сирии или КНДР?
— Мы не собираемся использовать эту модель в решении других проблем. Но когда мы видим перед собой реальную опасность, то считаем необходимым защитить свою безопасность. За последнее десятилетие Вашингтон несколько раз применял силу — в Кувейте, в Косове, в Афганистане и в Ираке. И во всех случаях мы выводили наши вооруженные силы, как только это становилось возможным.
— Как вы оцениваете отношения США и России?
— Я рад, что времена, когда между нашими странами были сильные разногласия, уже прошли. Для меня большая честь, что мой приезд в Россию совпал с рассмотрением Госдумой вопроса о ратификации Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Я уверен, российские парламентарии осознают, что это договор двух государств, которые относятся друг к другу с уважением, которые хотят устранить угрозу своим странам и всему миру.
