Эти гастроли, хотя они еще не завершились, уже вошли в историю. Правда, не своими художественными откровениями, а чумовыми ценами на билеты, считает Владимир КОТЫХОВ, побывавший на двух показах “Ковент-Гарден”.
Увидеть англичан стоит от 400 рублей до 12 тысяч. В результате кассы столицы были буквально завешаны билетами, а спекулянты возле Большого театра умоляли граждан купить билетик за полцены. Зрительный зал на гала-концерте производил унылое впечатление. Пустующие кресла в партере, наполовину заполненные бельэтаж и ярусы, и лишь галерка давилась зрителями.
Если по части цен организаторы расстарались вовсю, то подумать о том, как выстроить гастроли, какие спектакли стоит привозить в Москву, сил уже не хватило. Если бы подумали, то не стали бы открывать гастроли столь удручающей программой, где попытались соединить несоединимое — скромный хореографический опус молодого балетмейстера Кристофера Уилдона; худосочный балетный дивертисмент и трагическое, требующее совсем иной, не гала-концертной атмосферы сочинение Кеннета Макмиллана “Глория”. В дивертисменте отметился наш бывший соотечественник, некогда танцевавший в Большом, — Ирек Мухамедов, который тяжело прыгал и горячо обнимал свою партнершу Тамару Рохо в па-де-де из “Зимних грез”. Дуэт Мара Галиацци и Дьяго Соареш изображал нечто романтическое из балета “Таис”; довольно красиво смотрелись Наташа Отред и Йохан Кобборг во фрагменте из “Сильфиды”, но лишь неистовому кубинцу Карлосу Акосте удалось разорвать скуку вечера и вызвать в зале бурю оваций.
Открывать гастроли, конечно, надо было “Лебединым озером” (постановщик Энтони Доуэлл), которое показывали на следующий день. Спектакль хотя и спорный, но эффектный. Помимо самого Доуэлла в буклете упомянуты, конечно, отцы-прародители “Лебединого” Мариус Петипа и Лев Иванов, а также отмечено, что в спектакле использованы восстановленные записи балета, сделанные еще при жизни Петипа Николаем Сергеевым, а затем после 17-го года увезенные им за границу. Но Доуэлла тут все же было больше всех.
По воле постановщика действие спектакля происходит где-то на рубеже XIX-ХХ веков, а первый акт сильно напоминает нечто из российской жизни. Здесь кадеты, мамки, бабки в цветастых цыганских шалях, карусель, пьяный воспитатель... Все это вроде и ничего, даже неожиданно. Йохан Кобборг (Принц Зигфрид) показал себя выдающимся артистом. Каждый жест, поворот, взгляд — все оправданно и органично. Мияко Йошида была трогательна в роли Одетты, но, к сожалению, той же трогательностью и сладкой улыбкой была отмечена ее Одиллия, хотя эта партия требует совсем иных красок. И все же третий акт смотрится роскошно и блестяще в прямом и переносном смысле. Сценограф Йоланда Соннабенд создала нечто по яркости красок напоминающее венецианский карнавал.
Жаль только, что из балета ушла тема озера, коварного, мистического и колдовского. Оно появится лишь в конце спектакля. А так действие разворачивается либо на балах, либо на деревенской лужайке. Лебеди выбегают из-за кулис и по их резвому танцу никак не скажешь, что это заколдованные девушки, которым мучиться и страдать в лебедином оперении по гроб жизни. Финал вообще вызывает недоумение. В либретто написано, что Одетта и Принц взбираются на утес и бросаются оттуда в озеро, чтобы соединитья в смерти. В то время как в спектакле Одетта и Принц, взявшись за руки, убегают за кулисы, но через несколько секунд они уже в роскошной золотой ладье плывут, обнявшись, по тихой глади наконец-то всплывшего озера.
