Ничего особо оригинального о стриптизе психологи не говорят. Всего лишь “реализация желаний, недоступных в обыденной жизни”, “легкий вуайеризм (подглядывание), то есть сексуальное отклонение в пределах нормы”. Но таких “легко озабоченных” граждан в столице тысячи. Еженощно они несут свои деньги в московские стриптиз-клубы. Дело дошло до того, что открылась целая сеть развлекательно-раздевательных заведений с одним названием — наподобие сети супермаркетов. Вот мы и решили выяснить, дотягиваем ли мы в этой сфере сексуальных развлечений до какого-нибудь Амстердама. И пришли к невеселым выводам...
Хотите, чтобы вам неделю снились вихляющиеся женские бедра и что-нибудь совсем неприличное типа металлического шеста, — поступайте, как мы. Устройте марафонский забег по городским стриптиз-клубам. Мы решили за ночь осмотреть хотя бы несколько из них. Всего же в Москве около 50 точек со стриптизом. Закрытых (“для своих”) и общедоступных, дорогих и с платой за вход в сотню. И это, не считая обычных ночных дансингов, куда стриптизеров приглашают на часок для оживляжа. С одного из таких заведений мы и начали наш пробег. Там, благо что веселая атмосфера располагает, выступления протекают разухабисто. Девичьи танцы в основном сводятся к комической имитации полового акта с добровольцами из публики. Стриптизеры-мужики могут в процессе танца приставить к причинному месту продолговатый предмет и под вопли зрительниц долбить им о стенку, изображая трудовые будни быка-осеменителя.
Но этот юмор на уровне унитаза и не претендует на что-то большее. Народ без выпендрежа смеется, свистит, аплодирует — радуется жизни. Клубы, претендующие на “высокое эротическое искусство”, выглядят куда менее весело.
Вот и один из них. Этакий студенческий, по 100 рублей за вход. Расположенный рядом с метро и по виду похожий на торговый павильон. Внутреннее оформление тоже не блещет роскошью. Тянет ароматами с кухни, и кажется, будто разгоряченные девичьи тела пахнут жареной картошкой.
Барышни одна за другой выходят на сцену. Хозяева клуба уверяют в их “тщательной хореографической подготовке”. Многие танцовщицы лишь уныло кружат вокруг шеста, изредка останавливаясь, чтобы потереться о него попкой. Так что слова хозяев о “тщательной хореографической подготовке девушек” они подтверждают весьма своеобразно.
Происходит на сцене и пресловутое лесбос-шоу. Вот как это выглядит. Секунды две стриптизерши (тоже с “тщательной хореографической подготовкой”) изображают случайную встречу — всплескивают руками, в приветствии открывают рты. Далее начинается какой-то странный разврат — одна лесбиянка опускается на колени и тычется носом в трусы другой. Та, что сверху, вроде бы и колышется в истоме, но при этом почему-то косит глазом за сцену и явно общается со стоящими там подружками о чем-то прозаическом.
Видели мы и действительно эффектные танцы, и акробатические этюды на шесте на уровне мастера спорта. И навидались их столько, что движения под музыку женщины, на которой нет как минимум наглухо застегнутого пальто, вызывали отвращение. С тем большим нетерпением мы ожидали варьете-программы, о которой администрация одного дорогого клуба (вход от 100 долларов) говорила, прозрачно намекая на ее абсолютную гениальность. Уже с легкой тошнотой от многочисленных прокуренных помещений мы приехали в клуб к началу шоу.
...Это была наша большая ошибка — садиться рядом со сценой. Варьете открылось классическим французским канканом. Сапожки танцовщиц мелькали перед глазами. Это были лишь цветочки. Ягодки явились в виде цирковой актрисы, размахивающей огромным удавом. Животное шипело, раскрывало пасть и рвалось в нашу сторону. Попытки прикинуть в уме дальность броска ползучей твари прервал лишь следующий танец. Он, как и еще несколько других, развивался по одному сюжету. Перед зрителями появлялась женщина-вамп, неприступная завоевательница мужских сердец. Но к концу танца она, видимо, вспотев от лучей прожекторов, становилась необыкновенно покладистой и быстренько скидывала с себя большую часть одежды. Танцовщицу снова сменила циркачка, на этот раз жонглирующая мячиками и теннисными ракетками. Они периодически вырывались у нее из рук. Необычайно захватывающе было следить за траекторией полета. Все шло к тому, что вечер кто-нибудь из нас закончит в травматологии с пробитой головой.
Бог миловал, выбрались живыми и разошлись по домам. Были приглашения на другие шоу, например на “спортивный стриптиз” (танцы в костюмах для аэробики), но что-нибудь более интересное мы уже отчаялись увидеть.
Конечно, в Москве напряженно работает творческая мысль...
— Будущее стриптиза — эротические театрализованные спектакли, — рассуждает арт-директор одного из клубов, — например, ночь арабских или индийских танцев. И мы работаем в этом направлении.
Развиваться можно и в другую сторону. Так, особо привередливая публика может насладиться срыванием покровов с тучных женщин, трансвеститов и даже лилипутов. Отличаются их программы только фактурой, па везде одни и те же. Правда, согласно распространенной легенде, стриптизеров очень маленького роста отличают необычайных размеров мужские причиндалы. И дамы рвутся проверить эту легенду.
Год назад мы наблюдали за милицейской операцией по захвату ночного клуба “Сафари”. Там дозревшим на стриптизе клиентам предлагали развлечения погорячее, вели через служебный вход во двор, к флигелю. Тетка-кастелянша в грязном халате выдавала простынку и запускала в комнатку на час-полтора. Брали гнездо разврата весело. Омоновцы вышибали двери, голых проституток ставили лицом к стене. Повсюду дежурили люди в масках, которых стриптизерши (одетые) ласково звали “Зорро”.
Клуб, естественно, закрыли. А через несколько месяцев закрыли снова. После аналогичного захвата и с такой же помпой. Если блюстители порядка захотят побороться за нравственность, они всегда найдут место, где этим заняться. В этом году, например, масштабной проверке подвергся крупный стрип-клуб “Распутин”. Клиента в одной из кабинок сняли прямо со стриптизерши, что позволило вменить “Распутину” в вину “оказание услуг сексуального характера” и оштрафовать на несколько минимальных зарплат. Хозяева особо не разорились. За вечер на входных билетах они зарабатывают намного больше.
Сам же стриптиз как таковой легален. Под “порнографию” его тоже не подведешь. В законе она определена как “демонстрация возбужденных половых органов”. Переодетые милиционеры, напряженно всматривающиеся, что там возбудилось у стриптизерши, сами по себе могут быть героями комического шоу. Так что с законом у стриптиз-клубов практически никаких проблем не возникает.
Вот и открываются по Москве “стриптизовки”. Ой, извините, — “эротические шоу”. Хозяева клубов относятся к терминологии трепетно. О своем бизнесе они рассказывают с таким важным видом, будто по меньшей мере содержат классическую гимназию. А еще многому искренне удивляются. Спросишь их: неужели столько народу спешат стриптиз посетить? Удивляются: а куда же людям еще идти-то? Спросишь: имеют ли ваши девушки трудовые книжки? Удивляются: а зачем они им? Трудовой стаж получать? И что писать в графе профессия: “стриптизерша”?
Сами девушки тоже особо не заморачиваются насчет соблюдения прав трудящихся. Кто-то надеется на призрачного спонсора, а кто-то на авось. И, судя по кастингам в стрип-клубах (а они по массовости сопоставимы с первомайскими демонстрациями), нехватка рабочих рук, ног и т.д. московскому стриптизу не грозит. О кадрах стоит поговорить особо.
— Ну и о чем вы их спросите? Они и разговаривать-то не умеют, — пренебрежительно отозвался один из арт-менеджеров на просьбу “пообщаться с девушками”.
Со стриптизершами мы все-таки поговорили. И в общем убедились в его правоте.
Типичный диалог:
— Как вас зовут?
— Меня? — настороженно переспрашивает танцовщица.
— Да-да, именно вас.
— Ну... (размышляет) Ирина (Марго, Кэт и проч.).
— Сколько вам лет, как давно вы танцуете?
— Ну... (размышляет) 21 (23, 25), работаю три года (пять лет, только вот решила попробовать).
Много времени занимают споры о терминологии. Стриптизерши — девушки тонкой душевной организации. Вместо слова “стриптиз” надо говорить ни много ни мало “эротический балет”, вместо “клиента” — “гость”, а вместо “консумации” — “общение с гостем”. Иначе губки надуваются, взгляд исподлобья — обижаются.
Есть и еще один специфический термин — “спонсор”. В чем его смысл — пояснять не надо.
— Только о спонсорах и думают, — продолжает все тот же арт-директор, — только и хвалятся друг перед другом: “Я вчера на та-акой яхте каталась”; “А я в та-аком ресторане была”.
В головках у танцовщиц не только грезы о прекрасных спонсорах. Приходится напряженно размышлять и о внешности. Стандартная оплата одной рабочей смены нераскрученной шоугерл — 50 долларов (в элитных клубах цена выступления доходит до 200 долларов). “Приватный танец”, или, по выражению одной стриптизерши, “индивидуальное обнажение”, позволяет заработать еще баксов 15. По большому счету, не такие уж большие деньги. Ведь львиная их доля остается в соляриях и салонах красоты. Часть сбережений хранится на груди, точнее в груди. На силиконовые груди, губы и носы тратится очень много. Еще одна модная операция — удаление нижних ребер для поднятия талии. Красота наводится ради большего сценического успеха, дивиденды снова идут хирургам и косметологам. Так и бегает пони по кругу.
Конечно, далеко не все стриптизерши — живые иллюстрации к анекдотам о блондинках. Есть вполне трезвомыслящие.
— На квартиру в Подмосковье я уже заработала, — рассуждает одна из девушек по имени Лейла, — машина есть. На заводе я бы таких денег не получала.
— А не противно каждый день крутиться перед похотливыми мужиками?
— На психологию пробиваете?
— Пробиваем.
— Мне стесняться нечего. Они хотят видеть красивое тело — они его видят. Я трезво к этому подхожу.
— Некоторые называют такой подход циничным.
— Да как ни назовите. Денежки-то идут. А потом, для лирики у меня муж есть.
— А он против ваших занятий не возражает?
— Он тоже на жизнь трезво смотрит.
Странные все-таки это люди, завсегдатаи стриптизов. Часами могут смотреть на одни и те же телодвижения. Ни уникальной красоты, ни теплых ласк они не получают. Стриптиз-клубы и как бордель использовать рискованно — велик шанс наткнуться на людей в масках (но не садомазохистов!). А все равно ходят и ходят...
По поводу отечественных поклонников стриптиза есть два основных мнения. Хозяева клубов чуть ли не в один голос утверждают, что наш человек добродушный и ласковый, да еще и с тягой к красоте. То есть ходит в стриптиз-клубы, чтобы получить “эстетическое удовольствие”.
— Наши девчонки на консумации, прежде чем выпить с клиентом, залезут к нему в душу, сумеют понять его и расположить к себе, — рассуждает один из арт-директоров, — а мужчины идут на это. Ведь у каждого есть потребность высказать наболевшее. Тем более красивой девушке.
Стриптизерши — те, кому довелось поработать на Западе, — зачастую говорят прямо противоположное. Там зритель открытый, радуется танцу и искренне аплодирует. Москвичей же может кидать из крайности в крайность.
С одной стороны, они начинают сомнительно шутить.
— У меня бывали случаи, когда гости специально заказывали танец для “своего друга” только потому, что за столиком сидела его жена, — поведала танцовщица Наташа, — им хотелось посмотреть, что из этого получится. Иногда жены тоже веселятся, иногда закатывают скандал. Лезут на сцену, рвутся в гримерку: “Я ей глаза выцарапаю, суке!”
С другой стороны, мужики часто стриптизерш попросту боятся. Какие там сексуальные домогательства! И девушки отзываются о клиентах, даже не скрывая пренебрежения.
— Мужики в стриптиз-клубах? Нет, они сейчас без грубостей. В случае чего — охрана выставит. Ну там погладить, за руку схватить могут...
— О чем гости разговаривают? Ну, в основном о работе. Как достало их деньги зарабатывать, крутиться день-деньской в конторе. Профессию редко называют. Многие просто говорят — “людям помогаю”. Да нет, на бандитов они не похожи. Но хотят крутыми казаться.
— А вот был недавно один мужик. Совсем пьяный. Говорит, что он заложников на “Норд-Осте” освобождал, там похожих на нас девушек видел, мертвых. Он плакал, потом скандалить начал. Хотел, чтобы ему приват-танец со скидкой показали.
— Приват-танец — это когда для одного гостя специально танцуешь. Часто лесбос-шоу заказывают. Вот мы вдвоем главные лесбиянки и есть. Вместе танцуем. Нам причем верят, спрашивают: что, мы и по жизни вместе живем? А почему нам это нравится? Иногда чего-нибудь начнешь плести — раскрыв рот слушают...
Мы тоже слушали. Хотя и с закрытыми ртами. О мужчинах, которые не отпускают девушку, прежде чем она не выпьет “хотя бы бутылку шампанского”, и о мужчинах, которые страстно убеждают разводящих их на напитки стриптизерш, что рюмка водки гораздо вкуснее дорогого коктейля. О богачах, что обещают танцовщицам квартиры и путешествия в Египет, и о прагматиках, которые предлагают быстрый секс, “пока охрана не видит”.
Про некоторых же завсегдатаев мы не услышали ничего. Слишком люди известные, чтобы о них сплетничать. Такие уединяются в закрытых VIP-залах со “шведскими столами”, караоке (считается очень пикантным петь на пару с голой стриптизершей), даже маленькими кинозалами. По упорным слухам, наиболее частыми гостями являются депутаты Государственной думы и их помощники. А кроме того, типичными посетителями стриптиз-клубов являются менеджеры, банковские служащие, владельцы предприятий.
Отсюда вывод: чем круче мужики — тем они ущербнее. И таких крутых в Москве все больше. Об этом свидетельствует и тот факт, что в столице становится все больше стриптиза.
